– Демоны! Демоны, которые хотят нашей гибели. Все ошеломленно смотрели на нее.
– Анжелика, – позвала Абигель, – подойдите ко мне. Со своей кровати она видела все, что происходит в соседней комнате.
– Анжелика, подойдите сюда, – мягко, но настойчиво повторила она. – Положите вашего котенка на кровать. Дети займутся им… И присядьте возле меня. Вы очень устали.
Дружеским, сочувственным жестом Абигель позвала Анжелику, и та подчинилась, словно дитя. Она оставила котенка, села на постель и без сил припала к плечу Абигель.
– На этот раз мы не выдержим, – жаловалась она. – Я чувствую. Зло восторжествует. «Они» в конце концов победят. Он не вернется, и я этого не вынесу…
– Не говорите так!
Абигель прижимала Анжелику к себе. Сегодня в роли утешительницы была она.
– Нет, он вернется, – вполголоса убеждала она. – И вы это прекрасно знаете. Он выдержит все. Вы сами мне однажды говорили: кто способен его одолеть? Нет битвы, из которой он не вышел бы победителем. Через несколько дней, может быть, и завтра, как знать, он будет здесь, благополучно завершив все дела во Французском заливе. И вы будете смеяться над вашими страхами.
– Но что случилось с моим котенком?
– Несчастный случай… Он попал под телегу, или какой-нибудь нетерпеливый матрос чересчур грубо его оттолкнул…
– Он выпил немного воды, – сообщили дети. Это было хорошим знаком.
– Он обязательно выживет, – подтвердила Абигель. – Не забывайте, что у кошки семь душ. А народное поверье говорит, что кошки сильнее демонов.
Окруженная дружеским участием, Анжелика постепенно приходила в себя.
– Простите меня.
Она выпрямилась, провела рукой по лбу, словно отгоняя мрачные мысли, и покачала головой.
– Какая я глупая! Просто меня потрясла смерть иезуита. Он был суровым человеком, но, несмотря ни на что, нравился мне. И он стал бы нашим союзником…
– Оставайтесь у нас сегодня ночью, – предложил господин Берн. – Вы переоценили свои силы, а мы виноваты в том, что оставили вас одну после того, что вам довелось увидеть. Два священника! Ужасное зрелище… – пробормотал он, качая головой. – Возможно ли это? Небеса еще не видели столь страшного сражения… Оставайтесь, сударыня, и ложитесь с Абигель. А я устроюсь в вигваме у Марсиаля.
Как когда-то в Ла-Рошели, Анжелика подоткнула одеяло у Лорье, поднялась на чердак поцеловать Северину, потушила огонь в очаге, кинула туда несколько листиков мелиссы от мошкары и москитов.
Затем она прикрыла дверь между комнатами, оставила зажженной одну свечу в спальне Абигель и занялась новорожденной.
Дом Бернов дышал спокойствием, человеческим теплом и уютом. Обруч, сжимавший сердце Анжелики, разжался. Здесь она была в безопасности, среди друзей.
– Раз мы заговорили о Марсиале, может быть, вы мне скажете, где сейчас Кантор? Мне кажется, у них какие-то тайны от нас.
– Все молодые люди любят тайны и хотят казаться незаменимыми, – улыбнулась Абигель. – Марсиаль намекнул мне, что они получили задание от господина де Пейрака на время его отсутствия, и поэтому должны часто находиться близ островов. Он мне ничего не объяснял, я знаю только, что возвращаясь, они всякий раз отчитываются перед губернатором и получают новые указания.
– Ну что ж, – со вздохом сказала Анжелика. Наверное, не стоило беспокоиться о Канторе. Анжелику утешала любовь и доброта Абигель. Как дорога ей была эта дружба! Особенно остро она это почувствовала, когда уехал Жоффрей. Америка еще сблизила их, здесь не придавали значения различиям в традициях и религии. У них были общие воспоминания, общие цели…
Абигель лежала на алой шелковой подушке. Она была очень красива: длинные белокурые косы обрамляли ее тонкое, точно фарфоровое лицо.
Малышка была спокойна и терпелива, но без конца сосала свой кулачок.
– Может быть, я ее плохо накормила? – забеспокоилась Абигель.
– Вы выпили весь настой, который я вам приготовила?
– Северина забыла мне его дать, – смущенно призналась молодая мать.
– Очень жаль, а ведь я специально поставила его на видном месте!
Анжелика нашла кувшинчик сбоку у очага, там, где он и был оставлен. Но маленький Лорье, когда вернулся с моря, загородил его своей корзинкой с раковинами. Поэтому забывчивость Северины была вполне объяснима.
– Настой еще теплый. Выпейте хотя бы чашку, – Анжелика подошла к своей подруге.
Она стала наклонять сосуд, но от волнения и усталости ее руки немного дрожали, и несколько капель упали на алую подушку. Анжелика смутилась:
– Лучше я вам приготовлю свежий отвар. Этот стал слишком темным, травы быстро теряют лечебные свойства.
Она подошла к окну и выплеснула содержимое кувшина в сад. Придержав широко распахнутое окно, она с наслаждением вдохнула ночной воздух. Дом Бернов стоял на опушке леса, и вокруг него витали тончайшие ароматы.
Анжелика вымыла кувшин, и пока он сушился, перевернутый вверх дном на деревянной решетке, она
