Я была в плохом настроении, и не чувствовала нужды общаться с кем-либо, даже со знакомыми. Мои мысли вернулись ко мне еще раньше, у Проповедника, когда Финн плавно перешел к обсуждению того, чему я научилась тренируясь. Я уже знала, как драться; это был плюс. Он сказал, мне стоит выучить остальное у его отца в доме Дюпре.
Проповедник пристально посмотрел на меня, а потом заявил, что двое его мальчиков будут в доме со мной в любое время. Это выглядело глупо. Если дом вампиров решит поглотить меня — одну маленькую смертную — то я точно уверена, что он сделают это и никто не сможет его остановить. Речь идет о доверии.
Так же как я доверилась Эли прошлой ночью, я доверилась Дюпре сейчас. Действительно, у нас не было выбора. У меня не было выбора. Моя жизнь за жизнь Сета? Чертовски да, сразу же.
Возвращаясь домой, я по-быстрому позвонила Никс. Затем переоделась в черные лайкровые штаны для йоги, белую ребристую майку и черные кроссовки «Adidas2. Затянула хвост, и ушла из квартиры с Финном прямо в дом Дюпре.
Смертная с крайне редким типом крови гуляла непосредственно в доме вампиров. Да. Я теряю свой долбаный разум. Снова.
Глава 8
Мученица
Как только я вошла через черный вход в дом Дюпре, то поняла, что Эли здесь нет. Каким-то образом, несмотря на все четыре тысячи квадратных футов старинной недвижимости, я смогла почувствовать, что его здесь нет. Я пыталась не позволить его отсутствию беспокоить меня, но оно беспокоило.
Жиль, Элиза, Люк и Джози были в главной гостиной, когда мы с Финном вошли. Я сразу же заметила Джека и Туба - двоих племянников Проповедника - стоящих у стены. Оба были большими парнями, и они принесли несколько знакомых мешков, прикрепленных к их поясам. Я готова поспорить, что по крайне мере в одном из них был прах.
Я кивнула им и поприветствовала Дюпре.
— Добро пожаловать, chere, — сказал Жиль.
Он выглядел так же аристократично, как и в прошлый раз, и это было странно. И казался таким искренним. Улыбка коснулась его губ, и я безумно захотела руководить своими бессвязными мыслями. Он был так же плох, как и Эли, читающий мои мысли.
— Я хотел бы поговорить с тобой наедине, если это возможно, — попросил Жиль.
— Конечно, — сказала я, и когда он направил меня в коридор, то последовала за ним. Джек и Туб тоже.
Я повернулась к ним и подняла руку:
— Ребята, серьезно.
Никто из них не выглядел счастливым, но они остановились около двери.
— Ты весьма храбрая молодая леди, Райли По, — сказал Жиль в холле. — Мой старший сын не ошибся в тебе.
Эта фраза привлекла мое внимание, но я постаралась избавиться от реакции на моем лице. Совсем.
— Правда? Это еще почему?
Жиль мягко, многозначительно рассмеялся.
— Милая, от меня тебе не нужно ничего скрывать. — Он потер подбородок и оглядел меня. — Не то, чтобы ты могла. Однако, — сказал он с улыбкой, — я восхищен твоей попыткой. Эли рассказал мне, чем занимался прошлой ночью.
Меня трудно смутить или обескуражить. Как я уже говорила, в юности я испытала столько унижений, что считала свою скромность канувшей в Лету. Но когда Жиль Дюпре сообщил мне, что сын рассказал ему, чем мы с ним занимались прошлой ночью... Упс!
— Надеюсь, он не рассказал Вам все, — сказала я.
Глаза Жиля засияли.
— Для меня его мысли так же открыты, как и твои, chеre. — Он наклонил голову. — Он на острове с темными собратьями. Он чувствует, что нуждается в омоложении, если ты понимаешь, о чем я.
Я недоверчиво уставилась на него.
— Вы имеете в виду, что ему нужны колдовские травы высшего сорта в его крови?
— Oui. Можно я пооткровенничаю с тобой? — вежливо осведомился Жиль.
Я коротко рассмеялась.
— Разумеется, — ответила я. Можно подумать, до этого он был недостаточно откровенен.
— Элигий почти забрал твою жизнь прошлой ночью, Райли По. Он продемонстрировал гораздо большее самообладание, чем ты можешь себе представить, когда переспал с тобой и оставил тебя в живых. Поэтому он уехал и поэтому Финн замещает его. — Он склонил голову и, казалось, изучал меня, все, что было за моими глазами и внутри моей души. — Ты небезразлична Элигию. Я знаю, что и он тебе небезразличен.
Он подошел ближе и провел длинным пальцем по моей щеке:
— Но когда вампиру кто-то небезразличен, это иное чувство. Более глубокое. И кончится это плохо, chere, — сказал он. В его взгляде сквозило сожаление. — Между нашим видом и смертными это всегда происходит.
С этими словами он повернулся и оставил меня одну в холле. Я с трудом проглотила комок в горле. Я не знала, что делать дальше. Пожалуй, Жиль прав.
Между мной и Эли ничего не могло получиться. Причина была давно известна, без нее не обходился ни один фильм или любовный роман про вампиров: над вампиром время не властно, а смертная женщина состарится и умрет.
Одно и то же, одно и то же. Это было так избито, но, тем не менее, это было правдой.
— Готова к своим первым урокам? — сказал Финн, вырывая меня из грустных мыслей.
— Конечно, — ответила я, когда он склонил свою голову, следя за мной. Я глубоко вдохнула и пошла за ним, как Джек и Туб.
На верхнем этаже дома Дюпре был огромный зал, состоящий из мата для боевых искусств, кикбоксингской сумки и остальных гимнастических снарядов, которых я не узнала.
Люк и Джози устанавливали три полноразмерных манекена на матах на одном конце комнаты. Серебряные метательные ножи разных размеров и форм лежали на длинном столе на другом конце.
Я одарила Финна любопытным взглядом.
— Выходит, ты хочешь из меня сделать эксперта по метанию ножей? — спросила я.
Он хихикнул.
— Что-то типа. Я собираюсь научить тебя правильно целиться, бросать и считать при беге, прыгать, скользить и кувыркаться. — Он усмехнулся. — Как прозвучало?
Я пожала плечами.
— Почти так же безумно, как и семья вампиров, обучающая смертную, как убить вампира.
Его улыбка стала шире.
— Мы не вампиры. Мы существа полумрака. Мы особенные.
Таким образом, в течение нескольких часов, я много практиковалась метать лезвие из нержавеющей стали. Лезвие ручной работы из чистого серебра было изготовлено во Франции и отправлено в дом Дюпре исключительно для убийства вампиров, но было заперто.
— Хорошо.
— Твоя главная цель дня - попасть в сердце, куклы, конечно, т.е. Аркоса.
Люк прижался ко мне, вложил лезвие в мою руку, замкнул свои пальцы на моих, чтобы я поняла, как устроена рукоятка. Затем поднял мою руку так, что она расположилась у моего уха.
— Вот так, — сказал он. — Не дай лезвию упасть прежде, чем не вытянешь полностью руку и не выберешь цель.
— Поняла, — сказала я и сделала, как он сказал. Лезвие пролетело через всю комнату и попало манекену в лоб.
— Сердце, Райли, — сказал Финн. — Целься в сердце.
