в конце концов, если это не сработает? Да, черт, да я обменяю свою жизнь на жизнь Сета.
Я пыталась изо всех сил представить себе Аркосов со склада. Они были достаточно далеко от меня, чтобы я смогла разглядеть их лица в деталях, по крайней мере, не до тех пор, пока они трансформировались.
Но мне трудно поверить, что красивый парень из моих снов, Викториан, был одним из тех парней на складе. Сколько им - что там Жиль говорил? Двадцать один и двадцать два? Я видела порно сны с двадцати однолетними? Вот, черт.
Как я уже говорила: Каждый день был посвящен обучению.
Я очень надеялась, что мне никогда не придется использовать на практике ни один из моих новых приемчиков, но, не смотря на это, я упорно тренировалась, и рассчитывала, но то, что если дойдет до драки... мои усилия окупятся.
Ночью мы патрулировали улицы, заглядывая в клубы и аллеи около клубов, заглядывали в каждое заброшенное здание. Мы так и не смогли найти Аркосов с той ночи на складе, а время было уже на исходе. Совсем скоро они полностью восстановятся, а трансформация Сета будет завершена.
Как только он кого-нибудь убьет. Он станет убийцей.
Когда мы заканчивали бегать по улицам, мы шли в дом Дюпре, Эли и я отправлялись в наш маленький кусочек рая на земле. Единственное, что могло освободить мою голову от проблем насущных, была душа, которая способная утешить меня.
Не существует слов, чтобы описать секс с Эли. Я пробовала описать его несколькими словами, но их было недостаточно.
Я буквально сходила по нему с ума. Достаточно было одного взгляда на него, чтобы я завелась. А его руки и губы заставляли меня умолять о разрядке.
Это был не просто секс. Было что-то еще, что-то, чему я не могу дать имя. Что-то, что мне хотелось продлить навсегда.
Но я с горечью понимала, что этому неминуемо наступит конец. Когда сны прекращали быть снами и начинали сбываться в то время, когда я бодрствовала... и я знала, что все тайное вот-вот станет явным.
Не знаю, как он это делал, но каким-то образом Викториан помещал мысли в мою голову - образы, видения, просьбы.
Сперва я оборачивалась, чтобы посмотреть, кто говорил со мной. Я была одна.
Слова всегда были соблазнительные:
Слова пугали меня. Я не знала, чего ожидать, и услышит ли он, если я отвечу. Я никогда не отвечала. Я просто держала их при себе.
В день, когда Проповедник пришел в дом Дюпре с дюжиной других галла, я поняла, что время, когда мы с Эли были вдвоем, подходит к концу. Я дала себе торжественное обещание, что выучу французский, когда мы выберемся из этой переделки.
Проповедник и Жиль общались между собой только на французском.
— Трансформация почти завершилась, — сказала Джози рядом со мной, слушая их. Мы почти были готовы отправиться в ночь, когда они появились. — Проповедник говорит, что Аркосы почти восстановились, — она взглянула на меня. — Он удостоверяется, сможем ли мы защитить тебя.
На мне были кожаные штаны и ботинки, и уютный, черный, лайкровый топ, а под черной, кожаной курткой я спрятала несколько серебряных клинков в различных карманах и кобуре.
Да, вся эта кожа в самый разгар августа. Было жарко, как в пекле, но зато эта одежда была хорошей защитой.
Эли нагрузил меня до отвала, а когда разъем не совсем подходил для клинка, он делала так, чтобы он подходил. У меня было по два клинка в каждом ботинке. Я молилась, чтобы не порезаться самой.
Солнце совсем недавно село, когда мы вышли. Мы ехали на велосипедах по Уитакер, останавливаясь в нескольких местах, но безуспешно. Ни следа Риггса, Сета или Аркосов. Мы проверили доки; ничего. Мы даже осмотрели склады в западном конце Ривер Стрит. Ничего.
Мы провели в поисках почти всю ночь, один раз Эли даже зашел к Неду Гиллеспи, который утверждал, что в районе острова Тайбэй не зарегистрирована активность вампиров.
Почти на рассвете мы вернулись обратно в дом и за все время мы ни разу не заметили, ни одного подростка в толстовке с капюшоном. Меня передергивало от одной мысли, что трансформация практически подошла к концу. Я не могла этого допустить.
Именно поэтому у меня родился план. Я спятила. Снова. Но ради брата я была готова на всё.
Мы вошли в небольшую кухню - перед Жилем и Элизой стояло по большому стакану «V8» и я присела напротив них, чтобы иметь возможность посмотреть им в глаза.
— Я хочу прекратить пить травы, чтобы своей кровью выманить Викториана и Валериана из укрытия.
— Нет, — сразу же сказал Эли, слова его были адресованы не мне. — Ни за что, папа.
Я не обратила внимания на уговоры Эли и заглянула в голубые глаза Жиля.
— Пожалуйста. Вы же знаете, что это сработает. И мы не можем больше ждать.
Я схватила его за руки и с мольбой в голосе сказала:
— Я хочу вернуть брата. Пожалуйста.
— Я запрещаю, — сердито сказал Эли. — Райли, черт возьми, нет.
Взгляд Жиля не дрогнул; он смотрел в никуда, одобряя мое решение.
— А ты отчаянный боец, дорогая, — сказал он и пристально посмотрел мне в глаза. — Отдаешь ли ты себе отчет, чем это тебе грозит?
— Да, — сказала я.
Эли схватил меня и резко поднял со стула.
— Нет, Райли, ты не понимаешь! — воскликнул он в бешенстве. — Ты когда-нибудь видела свору собак, которые провели взаперти без еды и воды две недели? Ты только представь себе, что они могут сотворить с тем, что хотя бы отдаленно напоминает им еду? — Он наклонился ближе ко мне. — Это именно то, что сделают с тобой Аркосы, Сет и вся его компания «новообращенных» — сказал он, встряхнув меня. — Поняла?
— Сын, отпусти ее, — сказал Жиль. — В этом он конечно прав, моя дорогая. Это опасно. И нам, — он обвел взглядом всю свою семью, — тоже придется удвоить дозу трав Проповедника для предосторожности.
— Папа, ты же не серьёзно это? — спросил Эли.
— Это ее решение, не твое.
Мне не нужно было дважды обдумывать эту идею.
— Да. Это то, что я хочу сделать. — Я взглянула на Эли. — Все будет нормально со мной. Я хочу с этим покончить, Эли. Я хочу вернуть моего брата.
Эли воззрился на меня с недоверием, затем цинично рассмеялся:
— Боже мой, Райли. — Он отошел, закинув руки за шею. — Твою мать.
— Не позволяй ему решать за тебя, дорогая, — сказала Элиза. — Он слишком оберегает тебя, как ты могла заметить.
— Кроме того, — сказал Жиль. — Кроме того, если ты перестанешь употреблять травы всего на один день, твоя кровь вряд ли проявит всю свою силу. Но думаю, даже этого будет достаточно.
— Какое облегчение, — сказала я и искренне улыбнулась. — Спасибо тебе.
Мои внутренние часы вернулись к расписанию моей юности: бодрствую всю ночь, сплю весь день.
Только вот Эли, со своим ущемленным самолюбием делал все возможное, чтобы я не спала. Ближе к полудню он разбудил меня, сердитый и отчаянно настроенный изменить мое решение. Он испробовал все, включая секс.
Но, если уж я что-то решила - меня не переубедить. Он чувствовал себя еще более оскорбленным, чем прежде.
