Пряди волос выбились из-под чепчика и развевались по ветру.
– Это ваша подруга Абигаэль Берн.
Никогда еще Анжелика не видела Абигаэль Берн в таком небрежном виде. Однако она хоть и с трудом, но узнала в этой растрепанной женщине, навьюченной, как осел, спокойную Абигаэль, подругу со скал.
– А! Наконец-то я вас нашла! – вскричала она, завидев их. – И вы здесь, Анжелика! Слава Богу! Мы спасены!
Она поставила на землю свою ношу и, запыхавшаяся и порозовевшая стала пытаться убрать волосы под чепчик.
– Габриэль меня запер, чтобы помешать принять вас и оказать помощь вашим подругам, прибывшим из Новой Англии. Приходилось ли вам когда-нибудь слышать о подобном сумасшедствии, охватившем человека, который… никогда ничего подобного я от него не ожидала! Он разве что не заткнул мне рот кляпом!..
Она с трудом удерживала слезы.
– Во всяком случае он закрыл меня в пристройке и таким образом, что я не могла ответить на ваши призывы, когда вы постучались в наш дом, – добавила она, повернувшись к англичанкам, – я не могла подать сигнал ни вам, ни кому-либо другому.
– Кто вас освободил?
– Лорье… Не правда ли, стыдно, что маленький мальчик стал свидетелем того, как его отец обращается со своей женой… Я всего лишь приемная мать, но малыш, похоже, уважает и любит меня… Это недостойно!..
Она отдышалась. Ее напряжение прошло. Было видно, что после такого взрыва, несвойственного ее характеру, она чувствовала себя обессиленной.
– Но какая муха их всех укусила? – простонала она. – Они как с цепи сорвались!
Готовая заплакать, она уткнулась в плечо Анжелики.
– О, Анжелика! Я так его любила!.. Что теперь со мной будет, если он сошел с ума, мой Габриэль, как и другие?..
– Выпейте чаю, мы только что его приготовили, он еще горячий, – стали ее успокаивать англичанки.
Женщины окружили ее и увели в тень.
Номи налила розоватую жидкость в чашки.
– Как видите, нас не бросили на произвол судьбы, дорогая мисс Берн. У нас есть чай, хлеб для подкрепления сил и… охрана.
Она указала на мужчин, расположившихся поодаль и продолжавших следить за подступами к жилищу.
Абигаэль сказала:
– Я принесла вам продукты и напитки, и мне пришлось захватить несколько платьев на смену, потому что я не знаю, вернусь ли я под кров этого тирана…
– Абигаэль! А ваши дочурки?..
– Северина увезла их по приказу отца… словно я недостойная мать, которую надо избегать… Вы представляете себе подобное заблуждение?..
– Пейте чай, поговорим позже…
Абигаэль послушалась и стала успокаиваться. Она качала головой.
– Правда, что Габриэль очень изменился… Он больше не тот, с тех пор, как произошел случай с Севериной.
– Что случилось с Севериной? – спросила обеспокоенная Анжелика, правда быстро сообразив, что уж если она увезла сестер, то по крайней мере жива, а это – самое главное.
– Ах, да! Вы же ничего не знаете… – вздохнула Абигаэль. – Весной этого года, перед вашей встречей с Онориной, вы проезжали через Голдсборо и были у нас. Но вы уехали так быстро, что у нас не было времени поговорить. Вы должны были поместить Онорину в пансион в Монреале, и это так грустно. Мы больше не увидим ее, – Абигаэль снова расстроилась и залилась слезами.
– Друг мой, моя дорогая! Мне так жаль! – молвила Анжелика, обняв подругу за плечи. – У нас так много обязанностей, они прямо-таки пожирают нас. И чем лучше идут дела, чем дальше отодвигаются опасности, тем меньше остается времени, чтобы видеться с друзьями и наслаждаться покоем, доставшимся такой тяжелой ценой.
– За это стоит бороться, но это нужно уметь сохранить, – сказала молодая женщина, улыбаясь сквозь слезы. – Ой, что это такое?!
Все четверо вскрикнули, потому что какой-то мохнатый клубок ловким прыжком вскарабкался на стол.
– Сэр Кот!..
– Я думала, что он уплыл с нами, – пояснила Анжелика, приласкав своего друга и свидетеля тяжелых времен. – И мы заметили его отсутствие только в Тадуссаке.
– Он провел лето в нашей компании.
– Мы особенно не беспокоились о нем, зная, что он всегда поступает так, как ему хочется.
Сэр Кот путешествовал по своему усмотрению, а не по воле кого-либо другого. Никто не знал, что побуждает его покидать одно место или оставаться в другом. Это зависело от его желания. Ему стоило
