Тут церковные открылись двери,
2зо И укрылся Марко в белой церкви,
И немедля двери затворились.
Подбежал король к вратам церковным,
В верею ударил он кинжалом,
Кровь из-под кинжала показалась.
Тут король увидел, что он сделал,
И с раскаяньем промолвил слово:
«Горе мне, клянусь единым богом,
Марка я убил, родного сына!»
Но из церкви голос отвечает:
240 «Слушай и пойми, король Вукашин,
Ты не сына поразил родного,
Ангела господнего ты ранил!»
Тут разгневался король на Марка, ’
И клянет его, и проклинает:
«Бог тебя убей, проклятый Марко! Без могилы сгинешь и потомства! Станешь ты слугой царя османов, Прежде чем расстанешься с душою». Он клянет, а царь благословляет:
250 «Кум мой Марко, бог тебе поможет! Пусть в совете разум твой сияет! Пусть в сраженье сабля побеждает! Пусть не будет над тобой юнака! ' Пусть, пока луна и солнце в небе,
О тебе повсюду вспоминают!»
Как сказалось, так и оказалось.
КОРОЛЕВИЧ МАРКО УЗНАЁТ ОТЦОВСКУЮ САБЛЮ
Рано встала девушка-турчанка,
До зари проснулась, до рассвета,
На Марйце холст она белила.
До зари чиста была Марица,
На заре Марица помутилась,
Вся в крови, она побагровела,
Понесла коней она и шапки,
А к полудню — раненых юнаков.
Вот плывет юнак перед турчанкой, ю Увлекает витязя теченье,
По теченью тянет вниз Марицы.
Увидал он девушку-турчанку И взмолился, богом заклиная:
«Пожалей, сестра моя турчанка,
Дай мне взяться за конец холстины, Помоги мне выбраться на берег,
Отплачу я щедрою наградой!»
Пожалела девушка юнака,
Бросила ему конец холстины, го Вытащила витязя на берег.
На краке раны и увечья,
На юнаке пышные одежды,
Кованая у колена сабля,
Три златых сияют рукояти,
Каждая сверкает самоцветом,
За три царских города не купишь.
Спрашивает витязь у турчанки: «Девушка, сестра моя турчанка!
С кем живешь ты в этом белом доме?» Отвечает девушка-турчанка:
«Я живу там с матушкой-старушкой,
С милым братцем, Мустафой-агою». Говорит юнак ей незнакомый: «Девушка, сестра моя турчанка! Сделай милость, поклонись ты брату, Чтобы взял меня на излеченье.
Есть со мной три пояса червонцев,
В каждом триста золотых дукатов.
Я один дарю тебе, сестрица, Мустафе-аге другой дарю я,
Третий же себе я оставляю,
Чтоб лечить мне раны и увечья.
Если бог пошлет мне исцеленье, Отплачу я щедрою наградой И тебе и брату дорогому».
Вот пошла домой -к себе турчанка, Мустафе-аге она сказала:
«Мустафа-ага, мой милый братец!
Я спасла юнака на Марице,
Из воды спасла его студеной,
У него три пояса червонцев,
В каждом триста золотых дукатов, Дать он обещал мне первый пояс,
А другой тебе за избавленье,
Третий же себе он оставляет,
Чтоб лечить увечия и раны.
Сделай милость, братец мой любимый, Не губи несчастного юнака,
Приведи домой его с Марицы!»
Вышел турок на реку Марицу,
И едва он витязя увидел,
Выхватил он • кованую саблю,
И отсек он голову юнаку.
Снял потом он с мертвого одежду И домой с добычею вернулся.
Подошла сестра к нему турчанка, Увидала саблю и одежду И сказала брату со слезами:
«Милый брат, зачем ты это сделал!
70 Погубил зачем ты побратима?
И на что позарился ты, бедный,
На одну лишь кованую саблю!
Дай бог, чтоб тебя убили ею!»
Так сказала — в башню убежала. Пролетело времени немного,
От султана вышло повеленье Мустафе-аге идти на службу.
Как поехал Мустафа на службу,
Взял с собой он кованую саблю, во При дворе турецкого султана Все на саблю острую дивятся,
Пробуют и малый и великий,
Да никто не вытащит из ножен.
Долго сабля по рукам ходила,
Взял ее я, Королевич Марко,
Глядь — она сама из ножен рвется. Посмотрел на саблю Королевич,
А на ней три знака христианских: Первый знак: «Новак, кузнечный мастер», до Знак второй гласит: «Король Вукашин», А последний: «Королевич Марко».
Тут предстал юнак пред Мустафою: «Отвечай мне, молодец турецкий,
Где ты взял, скажи мне, эту саблю? Может, ты купил ее за деньги?
Иль в бою тебе она досталась?
Иль отец оставил по наследству?
Иль в подарок принял от невесты?» Мустафа-ага ему ответил: юо «Эх, неверный Королевич Марко!
Если хочешь — все тебе открою».
И открыл всю правду без утайки.
Молвил турку Королевич Марко:
«Что ж ты, турок, не лечил юнака? Выпросил бы я тебе именье У царя, пресветлого султана». Мустафа-ага смеется дерзко.
