А Илья украл ключи конюшен. Царскую казну они забрали,
Добрых двух коней себе достали,
И помчались в ровные Котары.
А когда приблизились к Котарам, Янкович сказал такое слово:
«О Илья, мой милый брат любезный!
Ты в свой белый двор ступай скорее,
40 Я ж пойду скорее в виноградник,
К винограду, к зеленому саду,
Погляжу я на свой виноградник, Кто-то вяжет, кто его лелеет,
В чьи-то руки этот сад достался».
К белому двору пошел Смилянич,
А Стоян пошел в свой виноградник. Матушку свою Стоян увидел,
С матушкой в саду он повстречался. Режет волосы свои старуха, so И подвязывает виноградник,
И слезами лозы поливает,
Поминает своего Стояна:
«Ой, Стоян мой, яблочко златое,
Матушка твоя тебя забыла,
А невестку позабыть не может,
Нашу Елу, перстень ненадетый». Поздоровался Стоян со старой:
«Бог на помощь, сирая старушка! Никого нет, что ли, помоложе, во Чтоб ходить за этим виноградом,
Ты-то ноги ведь едва волочишь?» Горестно старуха отвечает:
«Здравствуй и живи, юнак незнамый! Никого здесь нету помоложе,
У меня был сын Стоян когда-то,
И того угнали в рабство турки,
Вместе с ним двоюродного брата,
Моего Илью они забрали.
У Ильи-то в доме молодайка,
7о Дней пятнадцать, как он оженился.
У Стояна в доме молодайка,
Лишь неделя, как он оженился.
А сноха — адамово колено —
Девять лет Стояна дожидалась И семь месяцев на год десятый,
А теперь она выходит замуж;
Не глядят глаза мои на это,
Оттого и в сад я убежала».
Как Стоян услышал эти речи, во К белому двору поторопился,
Застает он там нарядных сватов,
И Стояна сваты привечают,
И с коня за трапезу сажают.
Как вина Стоян напился вдосталь, Тихие Стоян заводит речи:
«Ой вы, братья, нарядные сваты,
Не дозволите ли спеть мне песню?» Отвечают нарядные сваты:
«Отчего же нет, юнак незнамый. so Отчего же не попеть немного?»
И запел Стоян высоко, звонко: «Птица-ластовица хлопотала,
Девять лет она гнездо свивала,
А сегодня гнездо развивает.
Прилетел к ней сизокрылый сокол От престола славного султана,
И развить гнездо он помешает». Ничего не понимают сваты,
А жена Стоянова смекнула, хоо Убежала от старшего свата,
В верхней горнице она укрылась И сестру Стояна призывает:
«Ой, золовка, милая сестрица, Господин мой, братец твой, вернулся!» Как сестра про это услыхала,
Вниз из верхней горницы сбежала, Трижды стол очами оглядела,
Наконец она признала брата.
А когда она признала брата, но Обнялись они, поцеловались,
Два потока слез перемешались,
Плачут оба с радости и с горя,.
Но тут молвят нарядные сваты: «Как же, Янкович, с нами-то будет? Кто теперь нам за добро уплатит? Ведь покуда сватали мы Елу, Поистратили добра немало». Янкович Стоян им отвечает: «Погодите, нарядные сваты,
120 Дайте на сестрицу наглядеться,
За добро вам заплачу с лихвою, Человек сочтется с человеком!» Нагляделся Стоян на сестрицу. Стал одаривать нарядных сватов — Тем платок; тем тонкую рубашку, Жениху родную дал сестрицу.
С тем и отбыли из дома сваты.
А как время вечерять настало, Матушка идет домой, рыдая, ио Стонет горько серою кукушкой, Своего Стояна поминает:
«Ой, Стоян мой, яблочко златое, Матушка твоя тебя забыла,
А невестку позабыть не может, Нашу Елу, перстень ненадетый! Кто-то ждать теперь старуху будет? Кто-то выйдет матери навстречу? Кто-то у меня сегодня спросит: «Матушка, не слишком ли устала?» ио Услыхала то жена Стояна,
Встала перед белыми дворами, Матушку в объятья принимала, Слово доброе ей говорила:
«Не горюй ты, матушка, напрасно! Солнце наконец тебя пригрело,
Вот он, сын Стоян, перед тобою!» Как увидела старуха сына,
Как увидела она Стояна,
Так и наземь замертво упала, ио И Стоян похоронил старуху,
Как положено по царской чести*
ВбРОНЫ ВЕЩАЮТ О СМЕРТИ ПЕРЫ ДАНЧИЧА
Как два черных ворона летели Рано утром через сине море. Увидала воронов старушка,
Вещим птицам бедная сказала:
«Ой вы, птицы-вороны, скажите!
Вы откуда нынче прилетели?
С гор ли гордых Боснии высокой, Или снизу из страны Леванта?» Отвечали вороны несчастной: ю «Мы сегодня утром прилетели Из Леванта дальнего чрез море». Вещим птицам бедная сказала:
«Ой вы, птицы-вороны, ответьте! Только правду скажете ли прямо, Если вас я попрошу открыто? Видели ль вы сеньские галеры, Повстречали ль вы Данчича Перу?» Отвечали вороны несчастной:
«Ах, старушка, мать красавца Перы, го Если бы мы правду рассказали,
Не могла бы ты от горя слушать,
И от слез ты верно бы ослепла». Вещим птицам бедная сказала:
«Ой вы, птицы-вороны, услышьте: Сердце материнское из камня,
Горе слушать мне не помешает,
И сквозь слезы я смотреть умею». Тут сказали вороны несчастной: «Видели мы сеньские галеры, зо Видели мы голову на мачте:
Перу, сына твоего, узнали!»
Как старушка это услыхала, Закричала бедная истошно: «Писаное яблочко родное!
Где росло ты, где тебя сорвали? Выросло ты в сердце материнском, Сорвано ты в злой стране Леванте!»
СМЕРТЬ ИВАНА СЕНЬЯНИНА
Раз приснилось матери Ивана,
