прерывистой дремотой. Но бывало и так, что, сев смотреть по телевизору какую-нибудь вечернюю ерунду, он внезапно проваливался в глубокий сон и, очнувшись в три часа ночи, обнаруживал себя лежащим на диване.
Первые двадцать миль от заправки Мэтт только делал вид, что спит: посадив Кэрри за руль, он испытывал некоторую тревогу. Но вскоре, несмотря на шум и грохот, Долли все-таки сумела его убаюкать.
Проснувшись, Мэтт из-под полуопущенных век стал наблюдать за Кэрри. Она так сильно сжимала в руках огромное рулевое колесо, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Ее широко открытые глаза были сосредоточены на дороге. Мэтт знал, что к концу дня ее тело совершенно онемеет, но не хотел вмешиваться. Он чувствовал себя виноватым из-за паспорта, а еще больше — из-за того, что обманул Кэрри. Но иначе, она ни за что не согласилась бы ехать. Мэтт до сих пор не понимал, что его самого так потянуло в эту поездку. Видимо, от безвылазного сидения в квартире и безделья у него помутился рассудок.
«Надеюсь, ты не работаешь? — написала ему Шелли в эсэмэске. — Если узнаю, что работаешь, уволю».
Мэтт улыбнулся. На базе ее звали доктор Кнут, но он не мог не признать, что она была замечательным руководителем, если не брать в расчет ее ошибочное решение отправить его домой. Впрочем, теперь у него появилось время, чтобы привести себя в форму — подышать свежим воздухом, заняться спортом. В больнице на юго-западе Англии у него есть приятели-коллеги, любители подводного плавания. Можно навестить их, тем самым предоставив Кэрри некоторую свободу. Мэтт открыл глаза и снова закрыл их, крепко зажмурившись. Солнце слепило. Тучи чудесным образом исчезли, и стало жарко. Они уже съехали с автострады. Дорога была пугающе узкой, а взглянув в боковое зеркальце, Мэтт увидел за их фургоном длинную вереницу машин.
— Где мы? — сонно спросил он.
— Где-то в северном Девоне.
— Проклятие! Сколько же я спал?
— Почти три часа.
— Ты не хочешь отдохнуть?
— Я уже отдыхала. Я остановилась в Таунтоне, сходила в туалет, купила в магазине еду. Я пыталась тебя разбудить, но ты пробурчал, чтобы я оставила тебя в покое, потому что ты заслужил эти страдания. Вот я и оставила тебя в покое.
— Спасибо.
— Я принесла тебе бутылку воды и пирог с мясом. Там был не такой уж большой выбор.
Пирог и вода катались по полу у него под ногами.
— Выглядит аппетитно. Давай, я сяду за руль?
— Не вижу смысла. Мы почти приехали.
Подняв с пола свой ленч, Мэтт жадно глотнул воду.
Ему страшно хотелось пить и есть. Пирог был приплюснут с одного края: наверное, Мэтт наступил на него, пока спал. Ничего страшного. В жизни ему частенько доводилось есть некачественные продукты — если не в Тамане, так в школе.
Пейзаж за окнами обновился: поля сменились волнистыми холмами, вдали темнели болота. Они начали закладывать крутой поворот, и Долли издала протестующий стон. Кэрри переключила скорость на меньшую, и фургон, который и до этого ехал не особо быстро, теперь пополз как улитка. Когда он натужно взбирался в горку, сзади раздался автомобильный гудок. Обернувшись, Мэтт увидел водителя «БМВ», гневно потрясавшего кулаком. Мэтт помахал ему рукой и послал воздушный поцелуй. Водитель показал средний палец.
— Не надо! — воскликнула Кэрри. — Ты что, хочешь неприятностей?
— Я просто пытался с помощью шутки разрядить обстановку.
— Не делай этого.
Долли, наконец, вскарабкалась на вершину холма, и их взорам явилась величественная панорама. Море и небо сливались воедино, сверкая всеми оттенками голубого.
— Ты можешь сказать, куда мы едем?
Проклятие! Послышался оглушительный скрип тормозов. Мэтта подбросило к лобовому стеклу. Ремень безопасности туго обхватил грудную клетку. От дороги поднимался запах горелой резины. Сзади опять загудели.
— Что ты делаешь, черт побери? — спросил Мэтт, чувствуя, как под ребрами гулко ухает сердце.
Губы Кэрри были сжаты в мрачную линию.
— Поворачиваю налево. Мы уже приехали.
«БМВ» с ревом промчался мимо, сидевший за рулем мужчина громко выругался через стекло. Долли катила по узкой проселочной дороге, которая вилась по краю горной долины, уходя к морю. Их нещадно трясло, и Кэрри мысленно благодарила Бога, что им не попалось ни одной встречной машины: она сильно сомневалась, что они смогли бы разъехаться.
Кэрри боялась взглянуть на Мэтта, но была уверена, что он держится за поручень. Внезапно долина сделалась шире, и впереди показалась площадка из песка и гравия, служившая местом для стоянки. Здесь не было ни одного дома, только несколько машин, пара мотоциклов и еще один автофургон.
— Приехали, — сказала Кэрри, спрыгивая на гравий.
Ноги у нее кололо иголками, а спина затекла от долгого вождения. Кэрри откинула волосы с глаз, чтобы получше рассмотреть местность. Песчаный пляж, крытый тонкими досками, отлого спускался к ярко- голубому морю.
Мэтт встал рядом.
— Мы же не останемся здесь на ночь? — спросил он.
— Нет.
— Но ты ведь не случайно выбрала это место?
— Конечно, нет.
«Еще как не случайно», — подумала Кэрри, глядя на волны, с шумом набегающие на берег. Несколько человек занимались серфингом, а одна пара спустила с поводка свою собаку, и та с лаем гонялась за волнами.
— Здесь Хью сделал мне предложение.
— И ты решила, что это хорошая идея — приехать сюда?
— Не знаю, насколько хороша эта идея, но я должна была это сделать.
— Мне пойти с тобой или подождать здесь?
— Как хочешь, — сказала Кэрри и побрела к воде. По правде говоря, ей, в самом деле, было все равно, пойдет Мэтт с ней или нет. Она уже не замечала его, целиком поглощенная воспоминаниями о Хью.
Они с Хью бегали по пляжу, и Кэрри никак не могла его догнать. Иногда он сбавлял шаг и, дразня, ждал, когда она приблизится, а потом опять припускал вперед. Поймать его было невозможно. Они приехали в Девон в один из тех редких уик-эндов, что проводили вдали от фермы. Она забронировала номер в шикарном загородном отеле, и они отправились на пляж, даже не разобрав сумки.
Она снова дышала этим воздухом, напоенным резким запахом морских водорослей. На языке ощущался привкус соли. Кэрри вспомнила, как Хью обернулся к ней, споткнулся о камень и упал на песок — рухнул, как подрубленное дерево, и замер. Она бросилась к нему со всех ног, задыхаясь от бега и волнения: Хью не шевелился, и она решила, что он и впрямь сильно ударился, но когда она нагнулась над ним, он открыл глаза, усмехнулся и притянул ее к себе.
— Я думала, ты потерял сознание! — воскликнула она.
— Споткнувшись на пляже? За кого ты меня принимаешь? Что я, по-твоему, слабак какой-то? Кэрри, я был форвардом в команде, игравшей за Пакли.
— Значит, ты просто хотел меня напугать? Я ведь могла и рассердиться!
— Но ты же не сердишься на меня? Ты меня любишь.
Она запрокинула голову назад и весело рассмеялась.
— Ты надеешься на то, что я тебя люблю.
