наступило забытье.
От солнечного света Эйнсли открыла глаза и обнаружила, что лежит лицом к лицу со своим мужем. Его глаза закрыты, волосы взъерошены, одеяло отброшено в сторону. Из полуоткрытого рта доносился легкий храп.
Лорд Кэмерон Маккензи спал с ней вместе.
Глава 25
Эйнсли приподнялась на локте и смотрела на него. Кэмерон лежал, распростершись на кровати, руки под подушкой, ноги широко раскинуты.
Она никогда не видела его в такой позе, теперь были видны все шрамы. Они шли вверх по бедрам и по ягодицам, прячась под их плотными складками. Между ягодицами следы ожогов покрывали всю кожу.
Должно быть, в тот ужасный день, которым его дразнил граф Дюран, Кэмерон лежал точно в такой же позе — лицом вниз, раскинувшись во сне. Эйнсли с горечью подумала: сколько же времени потребовалось Кэмерону, чтобы опять почувствовать себя в безопасности, даже за запертой дверью собственной спальни. Очень-очень много, подумала она.
Сейчас он крепко спал, спокойный и умиротворенный, даже морщинки в уголках его глаз разгладились.
Эйнсли не прикоснулась к нему. Она снова легла и лежала, не отводя взгляда от своего мужа, пока солнечный свет не успокоил ее, и она снова не погрузилась в сон.
Что-то коснулась бедра Кэмерона, и он резко открыл глаза. Комнату заливал яркий солнечный свет, было душно. Кэмерон лежал в теплом клубке простыней и одеял, к нему прильнула спящая Эйнсли. Ее колено упиралось в его бедро, а тепло, исходящее от тела милой жены, было подобно объятию. Солнечный свет касался золотисто-желтых волос и ресниц. Одной рукой она прикрывала голову, другая была вытянута вдоль тела.
Она была невероятно красива.
Вдруг Кэмерон сообразил: хотя Эйнсли разбудила его своим прикосновением, он никак не отреагировал на это. Не сжал кулаки и не попытался отбросить ее от себя. В этой теплой и светлой спальне он проснулся совершенно спокойным.
В нем пробудилась какая-то странная умиротворенность — один за другим его страхи отступали.
Здесь, в постели с Эйнсли, он мог не бояться того зверя, который сидел в нем, он чувствовал себя защищенным от всякого зла и жестокости людей. Возможно, он даже во сне инстинктивно ощущал необходимость в ее прикосновениях, запахе, ровном дыхании…
Слава Богу! Вот оно — желанное облегчение от всех мук и терзаний, порожденных его прошлым. Эйнсли пробуждала его к жизни, изгоняя из нее серые краски.
Кэмерон дрожащими пальцами погладил ее по волосам.
Эйнсли пошевелилась, открыла глаза.
Мгновение она сонными глазами смотрела на него, а потом на ее губах расцвела теплая улыбка.
— Кэм, — прошептала она, — ты остался…
Кэмерон пробежался рукой по ее обнаженному боку, потрогал теплую со сна грудь.
— Я решил, что просыпаться рядом с тобой довольно приятно.
— Неужели? — Теперь улыбка Эйнсли превратилась в озорную.
Кэмерон прильнул к ее губам, раздвигая их языком. Эйнсли прикусила его нижнюю губу, и он почувствовал, как напряглась его плоть.
— Да, ты прав — очень приятно, — выдохнула она.
— И я этим воспользуюсь, — ответил Кэмерон, прижимая ее к себе.
— Понятно, — еще шире улыбнулась Эйнсли, почувствовав его твердеющую плоть.
Кэмерон поцелуем заставил ее замолчать и занялся с ней любовью. В безопасности и тепле ее достели.
— Анджело.
Анджело распустил подпругу лошади, на которой ездил верхом, и снял седло. Он повесил его на крючок в стене и свернул стремена, чтобы они не мешали чистить лошадь.
Анджело взял металлическую щетку и энергично провел по вспотевшему лошадиному боку. Скакун закрыл глаза от удовольствия.
Анджело молчал, ожидая, как обычно, что скажет Кэмерон, и продолжал чистить лошадь круговыми движениями, счищая с ее спины грязь, шерсть и пот.
— Я бы отдал тебе все деньги мира, Анджело, — сказал Кэм. — Я хотел бы сделать тебя королем Англии. Черт, цыган был бы гораздо лучшим правителем, чем королевская династия.
— Пожалуйста, не надо, — ухмыльнулся Анджело. — Я не хочу целыми днями сидеть в помещении.
— Ну а как насчет всех денег в мире? Ты их заслуживаешь.
— Деньги нужны, чтобы наполнить желудок и поддерживать огонь в очаге, — отозвался Анджело. — Но их приятнее украсть.
— Не относись к этому так легкомысленно. Вчера ты спас Эйнсли жизнь. Это стоит всего, что у меня есть.
— Я находился довольно близко, вот мне и удалось что-то сделать, — продолжая чистить лошадь, ответил Анджело. — Я знаю твои мысли: ты, конечно, винишь себя. Но я видел, какое переменчивое настроение у этого жеребца. Мне надо было не слушать Пирсона и не отходить от него.
— Тогда сегодня Пирсон отправил бы тебя в суд за воровство лошадей. Мы избавились от этого человека. Но Эйнсли не должна была пострадать из-за этого.
— Это точно. — Анджело спокойно взглянул на Кэмерона. — Не отдавай мне свое королевство. Не нужно оно мне. И потом, я знаю, окажись в опасности моя сестра, мать или возлюбленная, ты бы сделал то же самое.
— Да, сделал бы, — согласился Кэмерон.
Анджело закончил чистить лошадь скребницей, выбил ее, чтобы очистить от грязи, и, взяв щетку помягче, опять принялся охаживать животное. И скакун-чемпион, который в своей возрастной категории пришел первым в Ньюмаркете, Эпсоме и Донкастере, переместил свой вес на одно бедро и зафырчал от удовольствия.
— Эйнсли хочет посмотреть вашу лодку, — сказал Кэмерон.
— Позволь мне сначала послать записку матери, — с усмешкой в глазах сказал Анджело, — чтобы она провела там генеральную уборку. Она поджарит мою шкуру, если я приведу ее светлость на лодку без предупреждения.
Кэмерон, знакомый с матерью Анджело, понимал его. Имея рост около четырех с половиной футов, она железной рукой управляла всей большой семьей.
На этом их разговор закончился. Анджело понимал, как ему благодарен Кэмерон, а Кэмерон знал, что Анджело отнесся к этому спокойно.
Кэмерон вышел из конюшни, все еще слишком взволнованный, чтобы садиться на лошадь, — лошадям не нужны встревоженные, беспокойные всадники — и из угла загона наблюдал, как лошадей тренируют жокеи.
Он скорее почувствовал, чем услышал, как у него за спиной остановился Дэниел. Дэниел за это время стал еще выше, в нем исчезла подростковая угловатость.
Кэмерон помнил, как совсем еще ребенком Дэниел ходил за ним по пятам на длинных и тонких ножках и задавал кучу вопросов, желая все знать о пони. И хотя Кэмерон особенно с Дэниелом не церемонился, он всегда точно знал, где находится его сын в данный момент, чем он занят, и, когда требовалось, подставлял ему свое плечо — как это было в Глазго. Они с братьями вырастили его, не
