— Кэролайн…
Она открыла глаза. Его лицо было мрачным, глаза горели.
— Хватит. — Он тяжело дышал. — Ты должна остановиться, если еще не готова принять меня.
Его голос звучал сдавленно, чуть слышно.
В груди у Кэролайн щемило от эмоций, тело болезненно требовало завершения, хотелось почувствовать на себе прикосновения его ласковых рук, его поцелуи на своих губах. Она молча смотрела на Брента, не убирая рук из-под одеяла, и, казалось, прошли часы, прежде чем она собралась с духом сказать, что думает, но не то, что чувствует.
— Я… не могу…
В ответ на эти тихие слова граф закрыл глаза и вернул ее руку обратно на грудь, пытаясь вернуть самообладание.
Кэролайн тоже закрыла глаза, призывая на помощь здравый смысл. Она чувствовала, как сердце Брента бьется под ее рукой; его тепло впитывалось кончиками ее пальцев. Ей хотелось повалиться на постель и разрыдаться — так тронули ее нежность графа и почтительность, с которой он сдерживал себя. Он заслуживает большего, гораздо большего, чем она когда-нибудь сможет ему дать. Внезапно Кэролайн распознала в себе первый признак реальной угрозы уступить мужской силе.
Она открыла глаза и увидела, что Брент наблюдает за ней. Девушка боролась со слезами, но явно проигрывала.
— Не плачь, Кэролайн, — успокоил граф, вытирая пальцем ее влажную щеку. — Придет время, и это случится.
Кэролайн замотала головой, но ответить не смогла.
Брент улыбнулся, обхватил ее за талию и привлек к себе. Голову Кэролайн прижимал его подбородок, груди и руки распластались на его груди, пальцы ног терлись о жесткие волосы на его ногах.
Кэролайн робко шепнула:
— Иногда ты бываешь чудесным.
Брент приподнял к себе ее лицо.
— Только иногда? — Задумчиво сведя брови, он добавил: — Если поразмыслить, это довольно лестный комплимент. Женщины называли меня по-разному, но не припомню, чтобы хоть одна когда-нибудь назвала меня чудесным.
Кэролайн вытерла глаза и застенчиво улыбнулась.
— Хорошо. Мне приятно думать, что в чем-то я у тебя первая.
Брент с улыбкой сказал:
— Можешь для начала перебраться сюда и спать со мной каждую ночь. Это будет внове для нас обоих.
— Ума не приложу, почему вам этого хочется, милорд. Другой джентльмен при первой возможности отослал бы жену подальше, лишь бы уютно спать одному в своей постели…
Граф заглушил ее слова поцелуем.
— Быть может, если ты окажешься занудой, у меня тоже появятся такие мысли, — резко сказал он несколько секунд спустя. — Но я нахожу тебя чрезвычайно сексуальной и решительно не желаю валяться один в такой огромной постели, когда моя восхитительная жена спит в соседней комнате.
У Кэролайн опять затрепетало сердце.
— Никому бы не пришло в голову описать меня таким словом.
Он фыркнул.
— Кэролайн, в тот день, когда мы встретились в доме твоего отца, с первого же взгляда ты не показалась мне простушкой, старой или… неинтересной. Я нашел тебя необычайно соблазнительной. С той минуты, как ты открыла рот и заговорила своим грудным голосом, ты ввела меня в эротический транс и удерживаешь в этом некомфортном состоянии уже тем, что разговариваешь со мной каждый день. Ты самая сексуальная женщина из всех, что я знал.
Кэролайн изумленно уставилась на него, и он усмехнулся.
— Хочешь верь, хочешь нет, — поддразнил он, — но ты сексуальна даже в той монашеской одежде, которая на тебе сейчас.
— Это не монашеская одежда, это
— Она отвратительна и оставляет всю работу моему воображению.
— Как и положено ночной сорочке, — наставительно проговорила Кэролайн.
— У меня не настолько хорошее воображение, Кэролайн.
— Уверена, оно достаточно хорошее.
— Сними сорочку и позволь мне взглянуть, — с плутовской улыбкой предложил граф.
Кэролайн ахнула и покраснела.
— Не говори глупостей.
Брент внезапно перевернулся на постели и оказался над Кэролайн, прижимая ее всем телом и лукаво улыбаясь. Его ладонь медленно заскользила вверх, под сорочку, и остановилась на бедре.
Кэролайн посмотрела на него, как на непослушного ребенка.
— Брент…
Он погладил гладкую кожу ее ноги и наклонился к шее.
— Тогда, быть может, ты откроешь мне свои завораживающие ножки?
— Нет, — заявила Кэролайн дразнящим голосом, который поразил даже ее саму.
Брент медленно поднял голову и задумчиво окинул ее взглядом.
— Собственно, я не видел никаких частей твоего тела ниже двух довольно пышных, красивых…
— Перестань, — перебила она, рассмеявшись. — Если будешь продолжать в том же неприличном духе, я никогда не покажу тебе ничего выше лодыжек.
— Значит, ты милостиво позволишь мне лизать пальцы твоих ног?
Кэролайн не знала, возмущаться ей или хохотать.
— Ты бы сделал это? — удивленно спросила она.
Брент просиял.
— Разумеется.
Она недоверчиво на него посмотрела.
— Звучит отвратительно.
— Но доставляет сказочное удовольствие. — Граф немного приподнялся на постели и накрутил локон ее волос на палец. — На твоем теле много мест, которые я буду лизать, целовать и гладить, Кэролайн, и, поверь, все это доставит тебе огромное удовольствие. Обещаю.
Не говори он таким шутливым тоном, Кэролайн соскочила бы с постели. Но Брент беззастенчиво подтрунивал над ней, и она вдруг поймала себя на том, что ей это очень нравится.
Капризно изогнув губы, она тоже села, прильнула к Бренту и хрипло прошептала:
— Полагаю, теперь ты скажешь, что на твоем теле тоже есть места, которые и мне не лишне было бы полизать. Я права, Брент?
Она хихикнула, увидев внезапную растерянность на его лице.
Но Брент тут же застонал, подкатил глаза и рывком откинулся на простыни.
— Продолжай, и скоро я потеряю последние крохи самоконтроля. Нам нужно поговорить, но это можно сделать и позднее.
Кэролайн озадаченно взглянула на него, не зная, как быть, но чувствуя, что ей не хочется лишаться его уютной компании.
Брент сверкнул лукавой улыбкой.
— Уходи-ка лучше сейчас, Кэролайн. Я собираюсь вставать, а ты
Не успел он договорить этих слов, как Кэролайн вскочила на ноги, схватила тапочки и опрометью кинулась из комнаты.
