Дядька Йэне почувствовал в ногах жуткую боль и, не в силах сдержаться, громко закричал. Ему показалось, что в его ступни вонзились острые клещи и теперь всё сильнее сдавливали плоть, наслаждаясь запахом крови. Ему казалось, что он даже слышит, как под неимоверным прессом хрустят его кости, не в силах противостоять безумной силе ополоумевшего чудовища. Старик махал руками, стараясь оттолкнуть от своего тела огромную тушу животного, но у него элементарно не хватало на это сил. И чем больше он дёргался, тем глубже в его плоть вонзались острые клыки ужасного существа.
Чесноков, наблюдавший со стороны за этой жуткой картиной, сделала пару неуверенных шагов в направлении сцепившихся старика и собаки, однако тут же снова замер и невольно перекрестился, словно перед его глазами и впрямь было существо из глубин преисподней. Под своей ногой он заметил увесистое бревно и как можно скорее схватил его, чувствуя как его уверенность медленно, но верно перерастает в самоуверенность.
-Сейчас посмотрим, из чего ты сделана, - прошептал милиционер, в большей степени настраивая себя на задуманное, нежели обращаясь к собаке, и заставил свои ноги двигаться вперёд.
Дядька Йэне уже практически ничего не соображал от нестерпимой боли, заполнившей всё его сознание, как вдруг послышался глухой удар и сила, сжимавшая его ноги словно гигантский капкан, внезапно исчезла. Старик какое-то время продолжал махать руками, метя в липкую шерсть на голове собаки, а когда уже окончательно понял, что зверя рядом с ним больше нет, собрал остатки сил и попытался откатиться в сторону. В темноте, на некотором отдалении слышались странные звуки, похожие на недовольное ворчание, однако дядька Йэне старался не обращать на них внимания и целиком сосредоточиться на бегстве.
-Чего, мерзкое отродье! – раздался совсем рядом голос Чеснокова. – Не понравилось? Сейчас я тебе ещё парочку пистонов выпишу! – и над головой дядьки Йэне снова что-то просвистело.
Старик вжал шею, стараясь невольно не попасть под орудие участкового, которым тот пытался отогнать пса и снова принялся двигаться, желая как можно скорее скрыться из этого жуткого места.
Он больно ударился рёбрами о скалы и, перевалившись на бок, устремил свой взор в то место, где, как ему казалось, должна была находиться собака. У него не сразу получилось разглядеть, что именно происходило в данный момент, так как глаза разъедала соль от выступивших слёз, а ниже колен пульсировал сгусток нестерпимой боли. Однако как только у старика это всё же получилось, он ещё больше пожелал оказаться подальше отсюда.
Чесноков сжимал в руках огромное бревно, которым и огрел животное по голове. Собака странно изгибала шею, будто у неё и впрямь был сломан позвоночник, но, тем не менее, продолжала медленно наступать на милиционера, желая как можно скорее отомстить тому за причинённые дефекты. Из её приоткрытой пасти сочилась вязкая жидкость, отчего вместо шипения существо снова устрашающе булькало и хрипело.
-Лезь на дерево! – прокричал дядька Йэне, уже сейчас понимая, что шансов в рукопашной борьбе с этим монстром ни у него, ни у Чеснокова практически не было.
Собака обернула уродливую пасть в сторону старика и злобно гавкнула, словно говоря: не мешай, твоя очередь скоро подойдёт! От сильного удара часть её черепа вогнулась внутрь и два глаза теперь испускали синий свет не так равномерно как прежде. Рваное ухо свисало на уровне челюстей, а пара клыков теперь устрашающе торчала наружу, словно миниатюрные пики. Тем не менее существо казалось совершенно не чувствовало боли и все эти видимые повреждения ни коим образом его не беспокоили.
-Что же ты за тварь такая? – прошептал старик, силясь подняться на локтях.
Пёс зло обнажил клыки и, прохрипев что-то ещё, снова отвернулся к продолжавшему отступать Чеснокову. Милиционер изредка отрывал взгляд от надвигавшегося на него создания и спешно осматривал ближайшие деревья. Он явно расслышал совет старика, однако не решался просто так повернуться к твари спиной и броситься бежать. Участковый медленно раскачивал палкой перед собой, стараясь как можно тщательнее смотреть на соперника, чтобы не попустить возможную атаку. Про висевший на ремне пистолет он совершенно забыл, словно не веря, что оружие может причинить этому созданию хоть какой-нибудь вред.
Пёс обнажил клыки и припал к самой земле, словно готовясь прыгнуть на свою жертву. Его глаза ярко светились в предвкушении крови, а облезлый хост еле заметно подёргивался. Чесноков понял, что отступать и дальше было бессмысленно и, кинув в голову твари свою дубинку, бросился к ближайшему дереву. Однако он ни успел сделать и пары шагов, как сзади на него налетело что-то огромное и увлекло за собой на землю. Участковый ударил наугад локтём и, на секунду почувствовав себя на свободе, поднялся на ноги, и снова устремился к спасительному дереву.
Дядька Йэне закусил губу и попытался найти свою пуговицу, которой снова не оказалось на месте. Из своего укрытия ему практически ничего не было видно, однако по доносившимся до него из темноты звукам можно было судить о продолжавшейся там борьбе. Старик снова сжал в руке погнутое ружьё и, оттолкнувшись им от земли, преодолевая нестерпимую боль, осторожно осмотрел свои ноги, страшась того, что могло открыться его глазам.
Кости вроде остались целы, но все суставы ниже колен были буквально вывернуты наизнанку, словно над ними поработал безумный хирург. Кровь текла, не преставая, и старик уже чувствовал в пальцах ног недоброе покалывание, которое не сулило ничего хорошего. Стараясь не смотреть на эту ужасную картину, дядька Йэне перевалился на живот и, стиснув зубы, стал медленно переползать в сторону доносившейся до него драки.
Второй удар достиг Чеснокова, когда он уже практически подбежал к дереву. От пронзившей бок острой боли, милиционер повалился на землю и принялся спешно извлекать из кобуры пистолет. Однако над его головой тут же блеснули синие огни, и огромная сила вдавила всё его тело в землю, не позволяя даже шелохнуться. Участковый попытался спихнуть с себя тяжёлую тушу, однако это у него ничуть не получилось.
Понимая, что совершенно не контролирует ситуацию, милиционер престал дёргаться и, выгнув руку за спину, постарался нащупать висевшую на ремне кобуру. Это было очень нелегко, но всё же почти ему удалось. Однако животное тут же отскочило в сторону, отвесив своей жертве чудовищный удар по голове, от которого Чесноков совершенно престал что-либо понимать. Он постарался отползти в сторону, продолжая нащупывать спасительный пистолет и когда это у него уже практически получилось, собака, словно осознавая всё происходящее, снова налетела на него, метя непременно в руку.
Пистолет жалобно звякнул по камням и скрылся в темноте, оставив Чеснокова один на один с собственной судьбой. Милиционер какое-то время продолжал нерешительно смотреть на собственные руки, не понимая до конца, как этот зверь сумел догадаться, что он задумал, да ещё и опередить его мысли. Собака прижалась всем своим дрожащим телом к земле в метре от него и словно смеялась, ожидая, что её жертва предпримет теперь, оказавшись совершенно безоружной. Синие глаза продолжали возбуждённо вращаться, а из пасти доносился хищный свист.
Чесноков медленно попятился и, собрав все вои силы, кинулся на возвышавшийся в метре над его головой сук. Дерево предательски наклонилось, словно стараясь избежать этой хватки и как можно тщательнее подыграть ужасному существу. Однако поняв, что просто так избавится от настырных пальцев у него вряд ли получиться, тут же вонзило в них колючие иголки. Участковый стиснул зубы и попытался помочь себе ногами, но и это у него не вышло. Скользя по гладкой коре подошвами ботинок, он вдруг понял, что больше не может удерживать своё тело навесу. Пальцы разжались, и Чесноков, взмахнув от неожиданности руками, упал на твёрдые скалы.
Он смачно приложился затылком о камни и, практически не приходя в сознание, понял, что не может пошевелиться. Поначалу ему показалось, что это гадкий пёс снова навалился на него, однако приоткрыв глаза, участковый увидел, что рядом с ним никого нет. «Странно», пронеслось в его голове, которая, казалось, совершенно не осознавала, что в действительности произошло с её телом. Перед глазами продолжали метаться жёлтые кляксы, а в ушах стоял медный звон, затмевая все окружающие звуки.
Внезапно Чесноков почувствовал движение и, приподняв тяжёлые веки, понял, что его куда-то тащат. Он по-прежнему не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, а в шею, такое ощущение, был воткнут стальной кол. Голова стучала по кирпичам, и от каждого нового удара он проваливался всё глубже в леденящий мрак.
