Скорее просто обсмотрелся втайне от родителей того, что не следовало даже начинать смотреть!.. А на деле, за этим забором может твориться всё что угодно… вплоть до скучной обыденности!
Так и показалось на первый взгляд: по узеньким аллеям прохаживались вполне адекватный люди в грязно-жёлтых ватниках, отчего казалось, что больница вовсе и не психоневрологическая, а самая обыкновенная…
С самыми ОБЫКНОВЕННЫМИ пациентами…
Но это были именно психи, — Павлик сам так прошептал, ни к кому не обращаясь.
Тошка вгляделся внимательнее… И понял, что не все пациенты ведут себя АДЕКВАТНО… Нет, на первый взгляд, всё вроде ничего — гуляют, дышат воздухом… А если присмотреться!.. У одного на ногах вместо зимних туфель болтаются домашние тапочки… Другой то и дело замирает у каждого дерева… Сначала Тошке показалось, что просто так. Ан нет! Вроде как с кем-то разговаривает… кому-то что-то показывает… Хотя рядом и никого нет! Ещё один постоянно останавливается и спускает штаны… Прямо посреди тропки, у всех на виду! Потом задирает подол ватника и… Тошка предпочёл отвернуться. Ну его! А вот женщина с ребёнком! Тошка удивился — как такое возможно? Павлик сказал, что знает её. Там вовсе не ребёнок, а обычная кукла. Тошка не знал, что страшнее… Женщина, тем временем, присела на скамейку и принялась кормить малыша грудью?.. Тошке почувствовал, что его сейчас вырвет. Он ухватился за подбородок и поспешил отвернуться…
Со стороны рощицы, широко шагая, к ним направлялся круглолицый карлик. В руках — грязный пакет, на ногах хлыбают галоши, вместо брюк — не то шорты, не то бриджи — сразу и не разберёшь… Стоп! Тошка открыл рот — это были вовсе не шорты или бриджи, а обычные штаны, из которых карлик попросту ВЫРОС! Да это был и не карлик! Так, что-то непонятное — скорее даже, НЕДОСФОРМИРОВАННОЕ.
Тошка толкнул Павлика в бок и указал на приближающегося уродца. Павлик кивнул, сказал, что всё в норме… Тошке показалось, что с другом не всё в порядке! Оказалось — нет, всё и впрямь в норме. Павлик его тоже знает — он безобиден, как младенец. Остальные — куда страшнее!
Тошка передёрнулся, с трудом удерживая себя на месте. Он точно знал лишь одно: больше Павлику его сюда не затащить! Никакими дружественными узами или обязательствами!.. Даже коврижки может оставить себе!
Карлик замер под забором и протянул руку. На его детском лице играла простодушная улыбка, а стопа правой ноги чесала голень левой…
Тошка сглотнул, брезгливо посматривая на растираемую по коже грязь с галош… Карлику, казалось, было всё равно. Хотя он скорее просто ничего не понимал!
Павлик снял с плеча сумку, расстегнул, принялся усердно в ней рыться.
Карлик наклонил голову и посмотрел на замершего Тошку. Затем протянул вторую руку…
Тошка чуть было не свалился — так отдёрнулся!
Павлик сказал, что всё в норме — бояться не стоит.
Ещё чего!!! Одна эта улыбочка была стократ ИЗВРАЩЁННЕЕ улыбочки самого Павлика!.. Тошка еле сдержался, чтобы машинально не ВЫДАТЬ и это!
Тем временем, Павлик извлёк из сумки целлофановый пакетик с двумя пирожками; недолго думая, протянул их карлику… Тот повеселел буквально на глазах и забыл про Тошку. Схватил пирожки и заскользил дальше вдоль забора. Именно заскользил — правую ногу выкидывал далеко вперёд, а левую затем подтаскивал, скользя галошей по липкой листве.
Павлик сказал — это радость.
Тошка спросил, что с ним.
Павлик отмахнулся; сказал что-то про замедленное развитие и ДАУНИЗМ…
Тошка не понял, но переспрашивать побоялся, потому что, скорее всего, услышал бы продолжение истории про лепру…
Внезапно Павлик засуетился и, ничего не говоря, соскользнул вниз.
Тошка даже глазом моргнуть не успел!
Павлик тут же обернулся, посмотрел на Тошку и прислонил указательный палец к губам. Затем, поняв, что друг правильно понял его немой жест, развернулся и осторожно зашагал в сторону центральной аллеи парка.
Тошка вжался в забор и следил за перемещениями друга, будто тот шагал по минному полю с привязанной сзади бороной! А что, так и было! Даже хуже. На минном поле, хотя бы знаешь чего ждать… а тут… Фиг его знает, чего этим психам на УМ взбредёт!..
Павлик же сам сказал, что карлик самый мирный… Тогда какие все остальные?
Тошка постарался отмахнуться от неприятных мыслей, маячивших перед глазами нудным мушиным облачком, и снова уставился на медленно передвигающегося друга.
Павлик уже выбрался на тропку, огляделся и решительно зашагал к одинокой женщине в чёрном, склонившейся у засохшей клумбы. Тошка сразу не понял, чем именно она занята, но потом всё же разглядел — женщина собирала цветы… Точнее гнилые стебли с липкими остатками бутонов! Она бережно прижимала их к груди, словно те были диковинными розами, пачкая ладони чёрной слизью.
Тошка понятия не имел, как он всё это разглядел, но что разглядел — это уж точно! Сомнений относительно происходящего не было никаких.
Затем женщина взяла свободной рукой ком рыхлой земли, поднесла его к губам и… принялась что-то шептать…
Павлик замер в нескольких шагах от матери и как-то странно повёл головой — будто у него отказали мышцы шеи.
Женщина вздрогнула и оглянулась.
Замешательство длилось пару секунд. Именно такое количество времени понадобилось Павлику для того, чтобы оценить ситуацию и решительно шагнуть к матери! Однако с той внезапно стало что-то происходить… Лицо вытянулось, — как в ужастиках, когда нижняя челюсть отвисает ниже положенного, — глаза буквально выкатились из орбит, а руки безвольно поникли вдоль тела! Так усердно собранная гниль, посыпалась к ногам, но женщина этого, такое ощущение, даже не заметила! Она подалась всем телом вперёд — вернее так Тошке лишь показалось!.. Её ноги остались на прежнем месте — в кашице из стеблей и бутонов, — а вот всё тело как-то выгнулось вопросительным знаком и стремительно двинулось вперёд!.. Женщина буквально выросла на глазах и нависла над сжавшимся Павликом, словно злобная ведьма над очередной жертвой!
Тошка из последних сил удерживал себя на месте, уже буквально вцепляясь пальчиками во влажную кирпичную крошку!
А женщина просто шагнула вперёд и обняла сына.
Тошка наблюдал за немой сценой воссоединения и лишь глупо хлопал ресницами… Сказать, что ничего подобного он и не ожидал — не сказать ничего! А чего он, собственно, ожидал? Что мать разорвёт сына в клочья? Или просто проглотит?.. Бред. Может она и умалишённая, но хоть какая-то капелька материнского инстинкта в её больной голове остаться всё же должна. Не смотря ни на что!
Тошка кивнул, соглашаясь с самим собой, и снова переключился на мать с сыном.
Женщина что-то лепетала, а Павлик просто молча обнимал чёрный халат… Сцена цепляла за душу, и Тошка чуть было не всплакнул.
В таких случаях — простительно.
Затем Павлик зашевелился и нерешительно притронулся к сумке; женщина этого не замечала — продолжала что-то шептать, обнимая уже пустое пространство.
Тошка подался вперёд, не желая пропустить самого главного! А что, собственно, было важнее?.. Он снова чуть было не свалился, однако на сей раз удержался одной лишь силой воли, будто примагниченный!
Женщина вздрогнула и замолчала. Теперь она просто смотрела на занятого поисками сына и прижимала к груди трясущиеся руки. На то, что грязные пальцы пачкают подбородок и губы — она попросту не обращала внимания.
Павлик наконец нашёл, что искал. Вытащил из сумки. Расправил.
Тошке показалось, что жизнь сбилась с обычных двадцати четырёх кадров в секунду и теперь транслировалась в его голове в качестве какого-нибудь слайд-шоу или страниц комикса! В сознании
