— За тех, кто остался в море, — перевел Немеров.
— За тех, кто остался в море, — радостно подхватила публика. Все, кроме Койта, выпили.
Хэнли наклонилась к Немерову:
— Господин Койт что-то имеет против военно-морского флота?
— О нет, — тихо пояснил Немеров. — Наверное, ему почудился намек на ГУЛАГ. Он из «конторы».
— Из «конторы»?
— Так у нас называют службу государственной безопасности.
— И вы слегка подтруниваете над ним? — догадалась Хэнли.
— Подтруниваем? — Немеров задумался над словом.
— То есть дразните.
— Да, дразним. — Его глаза озорно блеснули.
Маккензи постучал ложкой о ножку бокала, прося внимания. Все притихли.
— На тот случай, если кому-то нужен повод для вечеринки… Позвольте воспользоваться данной возможностью, чтобы объявить о своей долго откладываемой отставке. — По залу прокатилось печальное «а-аах!». — Мой пост займет Эмиль Верно. Официально мы объявим об этом на приеме по поводу восхода солнца, в марте, когда прибудут члены Комиссии.
Ди расплакалась; ее сосед, психолог Нед Гибсон, в задумчивости загляделся на большое окно позади Маккензи.
Директор произнес тост в честь своего преемника. Руденко, чокнувшись с Верно, сказал по-русски, затем по-английски:
— Удачи!
К пожеланию адмирала присоединились остальные. Работники кухни приветствовали нового начальника всплеском полотенец и громом посуды.
Руденко показалось, что народ не столько радуется, сколько храбрится. Эти люди приспособились к требованиям Маккензи. Теперь им предстояло перестраиваться, действовать на свой страх и риск. Они демонстрировали ту самую жажду деятельности, что и матросы перед надвигающимся штормом.
Адмирал спросил Маккензи:
— Вы твердо решили уйти?
— Совершенно. Да, меня по-прежнему вытаскивают на трибуны, однако все это мишура, моя настоящая работа давно кончена. Хватит творческое бесплодие оправдывать тоской по прошлому. Трагедия, случившаяся с коллегами, подкосила меня. Я больше не в состоянии держать марку. С сего дня станцией руководит Эмиль Верно.
Из столовой Хэнли отправилась к себе в лабораторию. Включив компьютер, она обнаружила послание от Сибил, в котором говорилось, что, по мнению Исикавы, Тараканова мертва. Хэнли поманила Ди и указала на экран.
— Ого, — прошептала Ди.
Хэнли стерла письмо.
Оставив подругу трудиться над образцами, взятыми с горы Маккензи, Джесси удалилась в другую комнату, чтобы заняться мешочком, украденным у шамана. Если намеченная процедура есть осквернение святыни, то лучше обойтись без свидетелей.
Хэнли осторожно высыпала содержимое кожаной сумочки на стол. Как предрекал Нимит, ничего интересного для эпидемиологии, просто кости млекопитающих, истертые от многолетнего использования. Хэнли сделала соскоб изнанки торбочки и изучила его под микроскопом. Опять мимо.
В дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, вошел Койт. Хэнли быстро собрала косточки в мешочек и спрятала в карман.
— Я давно пытаюсь поймать вас, но все безуспешно. Нельзя ли поговорить с вами сейчас? — Койт весело блеснул глазами.
— Это будет стоить вам сигареты, — разрешила она.
— Двух, — поправила ее Ди, входя в комнату.
Койт протянул пачку «Мальборо».
— Итак? — спросила Хэнли, беря, как и Ди, сигарету.
Койт щелкнул зажигалкой и поднес огонек каждой издам.
— Предумышленное убийство.
Ди метнула взгляд на Хэнли:
— Прошу прощения?
— Троих ученых.
— Троих? — переспросила Хэнли.
— Баскомб, Крюгер и Косут. Я так думаю. Мне интересно, каково ваше представление о случившемся. Я ясно выражаюсь по-английски?
— Вполне. — Хэнли потерла пальцами виски. — Зато все остальное совершенно не ясно. Когда вы планируете внести в свой перечень доктора Тараканову? Я ясно выражаюсь по-английски?
Даже если Койт удивился вопросу, виду он не подал.
— Стало быть, вы уже знаете.
— Похоже, знают все. — Хэнли приподняла бровь. — Что еще вам известно?
Койт на мгновение сморщил нос.
— Подобного состояния наши специалисты никогда раньше не встречали.
— Нельзя ли взглянуть на результаты вскрытия? Опрашивали ли ваши специалисты членов экипажа подводной лодки о том, как протекала болезнь Таракановой?
— Уверен, что результаты вскрытия ее и здешних жертв идентичны. Что касается опросов команды, то это — предмет обсуждения с руководством ВМФ. Я уполномочен сообщить вам следующее: мое руководство велело поднять медицинские архивы.
— И? — Хэнли задрожала от любопытства: вдруг русские докопались до истины?
— Похожий случай имел место во время Первой мировой войны. В Норвегии власти задержали некоего немецкого гражданина, среди личных вещей которого было найдено несколько кусочков сахара с дырочками. В одном из отверстий обнаружилась крошечная ампула. Власти испугались, что в ней бациллы сибирской язвы. В дорожном дневнике задержанного присутствовала запись о поездке в район Норвегии, где внезапно погибли лошади и северные олени, используемые для перевозки боевой техники. Однако тревога была напрасной. Вскрытие показало, что легочная ткань животных отвердела, как у погибших сотрудников вашей станции.
— Но это был не антракс.
— Да, и немца отпустили на все четыре стороны. — Койт широко улыбнулся, будто речь шла о забавном казусе, а не о смертоносном вирусе.
Хэнли выдохнула дымок.
— Спасибо за сообщение. Вы подтвердили то, о чем мы знали с первого дня, — это не сибирская язва. Вы оказали нам неоценимую услугу.
Койт предпочел не заметить язвительного тона.
— У нас этим делом занимается полк ученых. Снимаю перед вами шляпу — вы работаете одна. Интересно, кто раньше найдет решение?
— Я не одна, — буркнула Хэнли.
— Я хотел сказать, только вы здесь обладаете необходимой профессиональной подготовкой и опытом. Не считая меня, разумеется.
— В какой именно области вы специализируетесь?
В поиске разгадок. Как и вы. Поскольку вы отвергли мое предложение о помощи, я стал самостоятельно изучать полевые журналы и сделал кое-какие выводы.
— А именно?
Койт окинул взглядом комнату и подошел к полке с лишайниками, добытыми Хэнли у полыньи.
— Волчий лишайник, не так ли?
