— Телефонный номер. Он же обвел его кружком в справочнике.
Я выпрямился, посмотрел на Викторию, стараясь не выглядеть виноватым.
— Нет, это не он.
— Но ты сказал…
— Да, сказал… Но, если честно, я сам обвел телефонный номер кружком. Тогда я не сомневался, что убийца — Пьер, но чувствовал, улик не хватает. Вот и решил добавить недостающее звено.
Виктория присвистнула, закатила глаза.
— Не уверена, что ты поступил правильно, Чарли.
— Я и сам в этом не уверен, но лучше мучиться угрызениями совести, чем сидеть во французской тюрьме за убийство, которого не совершал.
Виктория скрестила руки на груди. Я, конечно, понимал, что перегнул палку, но каяться не собирался. Вся эта история начинала сводить меня с ума. Словно я напоролся на какой-то чересчур надежный замок и сколько бы штифтов ни отжимал, чертова штуковина никак не хотела открываться. Причина, вероятно, заключалась в том, что я открывал замок, не разобравшись с принципом его работы. Стремясь найти разгадку, я лез и лез вперед, пытаясь взять напором, хотя, возможно, требовался совсем другой подход. Наверное, мне следовало отступить на шаг и взглянуть на ситуацию заново.
— Забудем о Пьере, — решительно заявил я. — Будем считать, что он ни при чем. И кто тогда остается?
— Тебе не понравится.
— А ты попробуй.
— Ладно. — Виктория сложила руки домиком. — Повторю: убийца среди тех, кого ты знаешь.
— Глупости. Давай не будем ходить по кругу.
Виктория опустила руки, поджала губы.
— Извини, — добавил я. — Но нас это никуда не приведет. Среди тех, кого я знаю, нет никого, кто мог бы это сделать.
— Бруно мог.
— Но зачем? Он продал картину с изображением Монмартра задешево. И понятия не имел о тайнике.
— И что с того? А вдруг он просто хотел убить Катрину.
— В моей квартире?
— Почему нет?
Я покачал головой, поднялся со стула, прошел в угол, уперся ладонями в стены. Наклонил голову и зарычал.
— Тогда Пейдж, — предположила Виктория.
— Нет, — сказал я стене.
— Откуда тебе это знать?
— Я знаю! — Я сжал левую руку в кулак, ударил по правой ладони. — Извини, понимаю, что ты пытаешься помочь, но у Пейдж не было причин убивать Катрину.
— Тогда Франческа. Или кто-то из магазинной банды.
— С Франческой я встретился только вчера.
— Катрину убил человек, затянутый в эту историю, и Франческа знала о важности картины. Она знала все о планируемой краже из музея.
— Но, кроме кражи, ее ничего не интересовало. Не было у нее необходимости убивать Катрину.
— Даже если бы она выяснила, что ее обманули?
— Но она не выяснила. Если бы выяснила, не стала бы забирать подделку.
Я указал на монитор, потом вскинул руки. Повернулся вокруг оси, потирая лоб, чтобы обеспечить доступ свежих мыслей. Мне нельзя было не открыть этот чертов ментальный замок. В противном случае я точно рехнулся бы. Волна раздражения накрывала меня с головой. Я уже начал думать, что ничего у меня не выйдет.
— Тогда Фармер, — прошептала Виктория, бросив короткий взгляд на дверь.
— Нет.
— Ты вообще не рассматривал этот вариант, Чарли. Нельзя так сразу вычеркивать людей из списка.
— Это не он, — пробурчал я.
Встретился с Викторией взглядом, потом опустил голову, провел левой рукой по распухшим суставам. Физическая боль меня даже порадовала, поскольку хоть как-то отвлекла от тяжелых мыслей.
— Остался кто-нибудь еще? — спросил я, отчаянно пытаясь не потерять самообладания.
Виктория покачала головой.
— Осталась я, — сказала она, сухо улыбнувшись.
— Определенно это не ты.
— Тогда у меня подозреваемых больше нет. Разве что та девушка, что пришла на встречу с тобой со стопкой книг. Или мужчина-модель, фотография которого украшает романы о Фолксе.
Она рассмеялась, я ей улыбнулся и поднял забинтованные пальцы, чтобы почесать висок. Закрыл глаза и вдруг сообразил, что Виктория протянула мне золотой ключик. Я его вставил, повернул, и замок, как по мановению волшебной палочки, открылся. Сковывающее меня напряжение улетучилось, как дым.
— Сумочка при тебе?
— Да, — настороженно ответила она.
— А мобильник?
Она показала его мне.
— Давай сюда. У меня идея.
ГЛАВА 33
Я позвонил Бруно в отделение «Банк Сентраль», сказал, что нам нужно встретиться, и попросил связаться с Пейдж. Не прошло и пяти минут, как он перезвонил и предложил увидеться в баре — том самом, где сидели после встречи с читателями. Ни Бруно, ни Пейдж не пришлось убеждать, но, надо отметить, меня это не сильно удивило. Я полагал, что их не оставляют мысли об убийстве Катрины, они не знали, чем им грозит расследование, и хотели снять неопределенность.
Когда мы шли по мосту Нотр-Дам и улице Ситэ, Виктория умоляла меня поделиться возникшей идеей, но я попросил ее помолчать и дать мне подумать. Свободные концы еще оставались, и я не мог их связывать под ее непрерывными вопросами. Отвлекающих факторов и так хватало: здание главного полицейского управления и старинная тюрьма Консьержери, где держали Марию-Антуанетту и французских революционеров, навевали на меня неприятные мысли. К счастью, когда мы добрались до бара, все элементы картинки-головоломки вроде бы заняли положенные им места. Но только Бруно и Пейдж могли подтвердить мою правоту.
Я подвел Викторию к столику под открытым небом, рядом с выключенным обогревателем. Мы сели, я подозвал официанта, заказал два эспрессо и закурил. Виктория не сказала ни слова, но помахала рукой перед лицом, когда я в первый раз выдохнул дым. Второй раз я выдохнул его уже в сторону, а потом затушил сигарету. Принесли кофе, мы пили его в молчании. Я слушал урчание автомобильных двигателей на набережной, которое иногда перекрывалось гудками с реки. Иногда сквозь шум двигателей и гул разговоров в кафе прорывался голос гида с проезжающего мимо речного трамвайчика. За соседним столиком парочка ела мидий, и мне в нос ударил резкий запах лимона, когда женщина выдавливала его. Я прикрыл ноздри рукой и попытался сосредоточиться. Я все еще проверял свою версию, выявляя слабые места, когда увидел Бруно и Пейдж, которые направлялись к нашему столику.
— Присаживайтесь, — предложил им я, ногами выдвигая два свободных стула.
— Она кто? — спросила Пейдж, кивнув в сторону Виктории. Смотреть в ее сторону девушка не желала.
