огорченно махнул рукой и тяжело задумался. Потом посмотрел на меня и подмигнул. — Но падать духом не надо, майор! Так?
Я вяло поддержал, что таки да…
— Ну-ну! Бодрее, выше нос! Так что вы там придумали с переправами на Березине? Штурмовик? Хм- м-м… Занятно и необычно… Знаете, что? Ваше предложение по созданию группы офицеров для отслеживания хода боев и поиску точек для коррекции – очень интересное, нужное и важное. Да! Я поручу это сделать. И подброшу им пару задачек и идей. И еще… Я поручу еще кое-кому поискать в захваченных у немцев документах факты о нанесенном немецким войскам большом ущербе. Большом, но разовом. Скажем так – случайном и одномоментном. Взрыв склада боепитания, например, или гибель офицера высокого ранга от неожиданной очереди нашего самолета. Как бы это дело ни происходило – нам важен сам факт. Интересно ведь, а? Немцы люди исполнительные, дисциплинированные и склонные к бюрократизму. Каждый такой факт они тщательно задокументируют. А мы вот и посмотрим – как, где и при каких обстоятельствах это произошло? Вот вам и учебное пособие будет! Шучу-шучу, не надувайтесь! Ученого учить – только портить. Ну, все… Давайте прощаться. Что-то я себя пока еще неважно чувствую. Не беспокойтесь, Тур, ваше лекарство у меня еще есть. Сейчас приму… И вам не хворать… Навестите меня через пару-тройку недель, хорошо?
Ровно через три недели я вновь был в кабинете маршала. Он выглядел посвежевшим, более активным и здоровым, много улыбался. Ну, дай-то бог…
— А-а, Вадим Игнатьевич? Милости прошу… присаживайтесь… Жду вас, жду с нетерпением. Есть новости, майор!
— Капитан…
— А-а, оставьте! — маршал махнул рукой, отрезая все несущественное. — Майор, капитан… Это все ваши игры. Как мальчишка, право… Вы еще до генерала дойдете, с вашими-то возможностями. Так будете слушать, или приказать чаю?
— Какой чай, Борис Михайлович? Конечно, слушаю вас! Весь извелся уже…
— Так вот. Вот… — еще раз повторил маршал, переложил несколько бумаг на столе и поднес поближе к глазам белый лист. — Вот, что нашли по моей просьбе наши военные разведчики. Документы захвачены под Курском, при отступлении немцев. Мне это показалось интересным. И в первую очередь – для вас, май… капитан. Ведь вы же летчик?
— Был, да весь вышел… — я погрустнел. — Кончились мои полеты… во сне и наяву…
— Да-а… Я, знаете ли, не удержался, каюсь… Попросил дать мне справку на вашу особую эскадрилью. — Маршал поднял передо мной раскрытую ладонь. — Нет, нет! Я не проверял истинность ваших слов, поверьте. Просто мне стало интересно. Ваш последний бой в эскадрилье помнят, не забыли и вас…
— Не надо, Борис Михайлович… Не рвите душу…
— Да-а, эко вас накрыло… Ну – извините старика… Не подумал. Прошу простить.
— Так что там вы нашли, товарищ маршал?
— Что нашел? А вот, что… — он посмотрел на стол, нацепил пенсне и еще раз взмахнул листом бумаги в руке. — Донесение по итогам служебного расследования весьма неприятного для немцев происшествия, случившегося на поле боя 13 июля 1943 года… Слушайте внимательно. Это довольно интересно, и наводит на определенные выводы. Итак, — и маршал, держа пенсне в левой руке и изредка поднося его к глазам, начал зачитывать заинтересовавший его документ.
— 'Генерал Зайдеман сообщил, что в 10 часов 20 минут вероятно наши… то есть – немецкие… — поднял на меня взгляд маршал, — войска в районе Ржавец атаковала своя же авиация.
Проведенное расследование выявило, что один из отрядов бомбардировщиков Не.111 в плохих метеоусловиях и при ограниченной видимости, а также из-за неверного наведения потерял пространственную ориентировку и бомбил район Ржавец.'
— А? Каково? — с довольным видом вновь посмотрел на меня маршал.
— Бывает… — сдержанно ответил я. — Мы тоже часто заставляли немецкие бомбардировщики вываливать бомбы на головы своим войскам…
— Вот-вот… Дойдем и до этого. Продолжаю…
— 'Военный судья заслушал результаты проверки…
— Ну, это мы пропустим… — маршал пробежал глазами пару абзацев. — Ага, вот!
— …как сообщил в 16 ч 35 мин того же дня прокурор штаба 8-го авиакорпуса, в результате расследования выяснилось: никому нельзя предъявить обвинение в преступной халатности, поскольку все требования безопасности бомбометания были соблюдены.'
— У немцев, вроде, авиакорпусов нет, товарищ маршал, — скромно подал реплику я. — Эскадра, наверное…
— Такой перевод… Не отвлекайтесь… — Шапошников продолжил чтение документа.
— 'Как сообщалось из 6-й танковой дивизии 13 июля 1943 г., действиями советской авиации в районе Казачье войскам нанесены ощутимые потери. По сообщениям 11-го танкового полка, свои… Читай – немецкие! — опять прокомментировал маршал, — …авиационные подразделения причинили еще больший ущерб личному составу и материальной части'.
— В общем, чтобы не путать вас, где немцы, а где мы – скажу своими словами. — Шапошников отложил пенсне и продолжил.
— Из отчетов командования танковых соединений немцев, а также штаба 3-го танкового корпуса, следует, что шесть бомбардировщиков 'Хенкель-111' весьма метко, надо сказать, не торопясь и прицелившись, сбросили свой груз на немецкий же командный пункт. Погибло пять известных в корпусе боевых офицеров. Среди них – командир 144-го танкового гренадерского полка майор фон Биберштайн и командир одного из батальонов 6-й танковой дивизии. Между прочим – кавалер 'Рыцарского Креста', капитан Ёкель…
— Вот тебе и ёксель-моксель! — опять отвлекся маршал. — Далее говорится, что было убито еще 15 унтер-офицеров, а 56 других немецких военнослужащих получили ранения. Как вам такой компот?[11]
— Да-а… Как говорится – нарочно не придумаешь. Но я пока что не совсем понимаю…
— Вы в бильярд, случаем, не играете, Вадим Игнатьевич, а? Нет? Жаль, жаль… Есть такой термин в бильярде – 'от борта – в лузу'. И совсем хорошо, когда от борта в лузу, да еще и 'чужачка' положить! Ну, чужой, это такой шар…
— Я знаю, что такое 'чужак'… Так вы имеете в виду, что бить по переправе и танкам противника надо не одним штурмовиком, а… — я с уважением взглянул на хозяина кабинета. — Бить по немцам вы предлагаете бомбами немецкой же эскадрильи бомбардировщиков? Резко, Борис Михайлович! Смело и неожиданно… Вот поэтому вы и маршал, а я капитан…
— Не прибедняйтесь, Вадим Игнатьевич. Сделаем немного другие акценты. Я работник штаба, а вы летчик и дважды Герой Советского Союза! Кому, как ни вам эту задумку и исполнить, а? Ну, что скажете?
— Пока ничего не скажу… Изучать ситуацию надо, готовиться.
— Вот, возьмите. Здесь данные о налетах немецкой авиации на наши обороняющиеся части. Как раз то место, тот период.
— Это хорошо. Еще бы найти самолеты… А впрочем… Найдем! И чем ударить по немецким бомбардировщикам найдем. Помню я один бой над Волгой – картинка маслом! Война в Крыму, все в дыму, ничего не видно. Только 'лапти' в воду падали…
Я вытянулся по стойке 'смирно'.
— Задача ясна, товарищ маршал! Разрешите исполнять?
Глава 12
