— Так, Андрей, напрягись… Вспоминай все, что скопировал из моей головы. Я имею в виду все, что касается 'ишачков'… Я буду их проверять и готовить к вылету, а ты стой за моей спиной, следи за моими действиями, контролируй и подсказывай, если чего заметишь. Ну и помогай чем можешь, конечно… Понял? Погнали.
Что я мог проверить? Да почти что и ничего. Все же я не авиамеханик. Так, верхушек нахватался и подсмотрел у технарей кое-что… Что там, в летних лагерях, делали после полетов наши техники? Кажется, вот так… Проверить свечи, вроде нормально. Покачать трубочки бензопроводов… Покачал, но ничего не понял. Да, а бензин-то есть? Я бросился к крыльевому баку. Вроде есть. Уже хорошо. Провернуть винт… С натугой провернул. В моторе что-то двинулось и блямкнуло, а что? Не знаю… Да-а, похоже, взлететь будет проблематично…
Кстати, а где пулеметные короба? Что тут у него? Ага, один Березин, 12,7 мм, и два 'ШКАСа'. Это какой же тип истребителя-то будет, а? 24-й или 28-й? А мотор какой? У 28-го, вроде бы, был М-63. Хороший мотор. Мощный! Зверь просто. Значит, 28-й тип скорее всего будет пушечным… Ага! Вон он и стоит. Мой будет… Андрей, скорее всего, из пушек никуда не попадет. Да и сумеет ли он на нем лететь? Вот в чем вопрос. 'И-16' очень сложный в пилотировании самолет, очень… На малейшее движение ручки реагирует, чуткий, гад, до потери пульса. Чуть перетянешь – сразу начнет фордыбачить! Тут только держись. Моментом в штопор самолет загонишь. Правда, ишак из него также легко и выходит… Правильно летчики говорят: 'Тот, кто научился летать на 'И-16', полетит на любом самолете!' Даже на бревне полетит. Но Андрей не летал… У него только мои воспоминания… Хотя – стоп! Что же я вру сам себе? У него, кроме воспоминаний, еще и мои навыки. Они-то никуда не делись. Ничего! Я вдруг вспомнил растопырившуюся в бомболюке корову из фильма про особенности национальной охоты и меткую фразу: 'Жить захочешь – еще и не так раскорячишься!' Точно, жить захочешь – не только полетишь, а как ангел в небе запорхаешь…
— Андрей, дай-ка ключ на десять… Держи вот тут… Теперь отвертку… — я начал ставить капот на место. — Все! Больше я ничего не могу придумать. Нужно запускать мотор. На ходу проверять будем.
— А он исправен? — с большущим сомнением, прищурившись, задал вопрос Андрей.
— Вроде – да… Есть у меня такое чувство, что ночью технари эти истребители после боя ремонтировали. Вон, гляди – свежие заплатки от пулевых пробоин перкалем заклеены и краской замазаны. Еще липнет… А вот проверить и облетать – не успели. Немцы не дали… Недаром капоты были еще раскрыты. И пулеметные короба не поставили. Ну, это мы враз исправим. Давай, дуй во-о-н туда! — я отмахнул рукой. — Я там вроде несколько коробов видел. Найди с заправленными лентами и тащи сюда, ясно?
— Ясно, тащ капитан! — Андрея сдуло, будто ветром. Молодец, боец! Понимает службу…
Я, тем временем, перешел к следующему истребителю. Тому, что приглядел для себя. Сначала проверил – есть ли снаряды к пушкам. Поднял лючок на крыле, вроде есть. Полный ли БК? А не знаю. Там разберемся. Теперь – осмотреть кабину. Внешне все в порядке. А где же… А-а-а! Вот и он, родной! Вечный и неубойный русский 'кривой стартер'! Как он на ишаке называется-то? Вроде – 'РИ'. Ручной – что? Инжектор? Да нет, какой к черту инжектор! Наверное – 'ручной инерциальный'. Там ведь для запуска мотора нужно раскрутить такой маховик… здоровый, надо сказать. Раскрутить до 1800–2000 оборотов, чтобы этот маховик инерцию не потерял. Потом что? Потом, вроде вот этим рычажком, подать вперед муфту сцепления вала винта с маховиком, так? Так… И сразу нажать кнопку магнето. В результате, если хоть один цилиндр цапанет, то мы имеем работающий мотор и мокрого от пота механика! А как же, только так. Крутить ведь очень тяжело. Обычно они вдвоем крутят. Ну, Андрюха у меня здоровый лось. Весь в меня, скажем так. Здоровый и сильный. Следовательно, он и будет крутить этот самый кривой стартер. А вот и он. Легок на помине. Пойду к нему, нужно поставить короба с пулеметными лентами. Эх, я и дурак! Зачем же я капот-то закрыл!
— Андрей, погоди! Тащи их сюда. На этом и поставим, тут тоже коробов нет. А с 'семерочки' опять капот нужно снимать. Ну – извини! Не подумал! Ладно тебе, кончай начальство костерить. А то накажу…
И наказал. А что вы думаете? Нас двое, кому же ручку крутить? Андрей все проклял. Хотя, как вы понимаете, он несколько выделывался. Все-таки силы у модификанта было более чем достаточно.
Андрей встал у моторного отсека, вставил ручку и начал крутить шарманку. Ишь как старается! Молодец. Ну, пора? Пора!
Я нажал кнопку магнето. Мотор чихнул, винт дернулся, из патрубков вылетел черный клуб дыма и… И мотор принял и уверенно взревел! Ура-а-а! Живем, значит…
Мы бросились к следующему истребителю. Опять такая же процедура, резкие рывки Андрея, его закушенная губа, и мотор заработал.
Бегом, к третьему самолету. И он запустился! Вот чудеса… Сам себе не верю. Так, пусть пока помолотят малость, прогреются. Заодно и проверим – нормально работают или нет.
Перекрывая рык моторов, Андрей закричал мне на ухо: 'Тур, а парашюты где?'
— А я знаю? Забрали их, наверное… У нас и шлемов нет, красвоенлет. Ничего, не бздо, Андрюха! Прорвемся. А вот сидеть нам на чем-то нужно… Ну-ка, погоди…
Я пулей метнулся к домишку, более всего похожему на казарму. Точно, она. Быстро-быстро набрал в охапку несколько солдатских одеял, прихватил и тощий матрасик.
— Вот, сложи и упихай под себя. Сейчас взлетать будем. Все помнишь, что я говорил про особенности взлета и посадки? Будь особо внимателен! Помни, что 'ишачка' на пробеге тянет в сторону, как только заметишь смещение капота от взятого направления – сразу компенсируй дачей ноги, понял? А то крутанет и на спину бросит! Погибнуть можно. Ну, все – загоняй носки сапог под ремни на педалях. Плотнее, не бойся. Я побежал к своему. Иди сразу за мной, немного левее. Ничего не бойся – доверься себе! Все, что нужно – ты знаешь и умеешь! Не трусь и не дрожи, ведь ты же бог, в конце-то концов. Ну, Адриан, полетели к богу в рай!
Я внимательно посмотрел на Андрея. Он и не думал трусить, наоборот! На его лице было написано предвкушение чего-то славного, хорошего и радостного. Как у мальчишки перед каруселью. Вот и отлично – сейчас родится летчик.
Тут, привлекая к себе внимание, зачихал мотор третьего истребителя.
— Андрей, кати вон туда и жди. Гранату дай сюда, а то 'бо-бо' себе сделаешь… — я выхватил у него из руки гранату и кинулся к самолету.
Метрах в трех от чихающего истребителя я затормозил, несколько раз выстрелил в крыльевые баки, дождался, пока на землю не потекли струйки бензина, а потом, дернув фарфоровый шарик, кинул гранату в кабину.
Только добежал до своего истребителя, как сзади грохнул взрыв. Все, дела тут закончены. Пора в небо.
Я аккуратно запрыгнул в кабину истребителя, — как же тут тесно и непривычно, — и прихватился поясными ремнями. Перегнулся налево – как там ведомый? Андрей поднял руку – 'Готов!'
Я тоже поднял левую руку, крутанул ею в воздухе и дал резкую отмашку: 'Вперед!'
Два истребителя, вздымая пылевой шлейф, начали одновременный разбег.
— Андрей, как ты?
— Пока нормально, но задница уже мокрая… Не рыгочи, от пота мокрая, паразит ты этакий! Уж больно он верткий, 'ишак' твой…
— Ничего, привыкай, истребитель! Старшим лейтенантом будешь. Если сядешь, конечно.
В этом выходе я контактов с нашими не прогнозировал, и поэтому разрешил взять рации. Ну, не рации, конечно, а такие маленькие переговорные устройства для боевиков Службы. Маленькие-то они маленькие, но километров на тридцать берут устойчиво. Так что мы с Андреем могли поддерживать нормальную связь. И нажимать ничего не нужно. Устройство включалось от голоса. Вот и сейчас.
— Тур, смотри – впереди справа колонна! Немцы. Атакуем?
— Нет, ты еще не освоился с самолетом.
— Ну, Ту-у-р! Ну, давай штурманем? Я тебя прошу! Я осторожно, честное слово. Точно за тобой.
— Андрей, опасно, пойми ты меня… А если сковырнешься? Без высоты ты и мигнуть не успеешь, как
