В тот год в небесной канцелярии архангел, ответственный за погоду, наверное, сошел с ума, спятил, сбрендил. До конца ноября на западе и в центральной части Кольского полуострова температура ни разу не опускалась ниже минус пяти, а в основном: ноль — плюс четыре. И почти не было снега. Только в долинах ручьев и рек лежал более-менее устойчивый снеговой покров сантиметров в двадцать-тридцать.
А ведь еще в середине сентября казалось, что зима пришла на Кольский. Ударили первые морозы, выпал хороший снег — нормальное явление. Но потом, несмотря на полярную ночь, какой-то припадочный циклон принес немыслимую оттепель из южной Атлантики, и почти весь снег растаял за несколько часов.
Не укрытая белым снеговым покровом, серо-пегая поверхность тундры с редкими чахлыми деревцами под светом полярных звезд и сполохами северного сияния выглядела дико и страшновато.
Груда металлолома — меди, тщательно замаскированная поверху обрывками каких-то старых рыбачьих сетей — издалека напоминала обычный холм, точнее бугор, которых здесь, в районе города Мончегорска, было множество. Сходство с естественным природным объектом подчеркивали клочья мха, травы, пучки веток карликовой березы, беспорядочно разбросанные поверх сетей. Толстые медные шины, бухты и мотки кабеля, изогнутые трубы паропроводов, массивные детали каких-то механизмов — под примитивным камуфляжем, уже покрылись зеленоватым налетом окиси, свидетельствующем о том, что металл находился в тундре не один день, и даже не одну неделю.
Несколько минут назад в темном полярном небе над этим местом с севера на юг пророкотал вертолет — большая редкость по нынешним временам. Прежде, когда цены на горючку выражались копейками за литр, вертолеты — и гражданские, и военные — порхали над тундрой и зимой и летом чуть ли не стаями. Теперь — не то, теперь каждый час работы винтокрылой машины оценивался тысячами «уебов», и только крайняя государственная необходимость или туго набитый долларами бумажник могли оторвать от земли стальную птицу.
Металлолом, вроде бы, охраняли…
Двое молодых — лет тридцати с небольшим — мужиков, одетых в соответствии с северной модой в меховые куртки-канадки с капюшонами, меховые же брюки и унты, удобно устроились на подстилке из сухого мха в полусотне метров от объекта. Между ними на куске брезента была разложена нехитрая снедь: хлеб, сало, лук. Тут же стояла откупоренная бутылка водки. Неподалеку — метрах в двухстах в небольшой лощинке — стоял их автомобиль «Москвич-412». Автомобиль был выкрашен в бежевый цвет и полностью сливался с пегим ландшафтом тундры.
Костра «охранники» не разводили, поскольку дров подходящих поблизости не было, а последний кирпич несколько часов назад выгорел дотла… «Кирпич» — это такое нехитрое приспособление местных охотников для замены костра в случае отсутствия дров. Берется обычный кирпич и на неделю кладется в ведро с бензином. Через неделю его надо плотно упаковать в полиэтилен, и он готов к действию. Хоть чай на нем кипяти, хоть уху вари. В тундре можно, конечно, и примусом пользоваться, но на ветру примус нередко задувает — да и мороки с ним… «Шмуль», он и есть «Шмуль» — то горелка засорится, то давление не держит. А кирпич, если его правильно пропитать бензином, горит на любом ветру в неглубокой ямке несколько часов подряд. Четырех-пяти таких кирпичей на охоте или рыбалке на несколько дней вполне хватает.
У «охранников» были ружья, патронташи, на поясе в ножнах — охотничьи ножи. Они взглядом проводили оранжевые вспышки сигнальных маячков вертолета.
— «Ми-восьмой». Не охотинспекция?.. — спросил один из них.
— Вряд ли. У них сейчас тоже с деньгами — швах. Не то что на вертолет — на зарплату нет.
— Тогда кто?
— Я что — доктор? Не знаю. Наверное, начальство катается, им положено, — ответил напарник.
— Положено… Положеных имеют. Козлы они.
— Ну, в данный момент они нас имеют, хоть и козлы, — философски заметил первый. Он был немного старше, повыше ростом и даже внешне выглядел значительнее своего товарища.
— На дальние «точки» жратву забросить — у них борта не найдешь. Слышал — на востоке и на Терском ребята на постах чуть ли не голодают? Месяцами на рыбе и грибах сидят.
— Слышал, слышал. А на Рыбачьем?.. Угля не завезли. Передохнут бойцы от мороза, — он разлил в пластмассовые раскладные стаканчики граммов по сто водки. Не чокаясь, выпили, закусили хлебом с салом.
— Там на побережье — полчок ракетный, — продолжил тот, что разливал водку. — Соляру для дизелей танкером завезли, а уголь забыли.
— Как это «забыли»? Наверное, не забыли, а денег не нашли. Ну, у дизелей — не замерзнут.
— Да уж… Попробуй полтыщи бойцов у дизелей отогреть! Хорошо еще — здесь пока тепло: ни мороза, ни снега. Видно, и на небе все от жадности шизанулись… Да черт с ним, с начальством — пусть хоть на вертолетах, хоть на ракетах катаются. Ну, по последней? — он взял в руки бутылку водки.
— Разливай, — согласился его товарищ. — Добьем скляночку и домой не спеша поедем. Маленько поохотились, добро проверили, — он кивнул на кучу металлолома. — Все на месте. Больше тут и делать нечего. Через два-три дня все это медное дерьмо отгрузим и… до будущей весны.
— Скорей бы, — ответил его напарник. — Эту партию отправим, и я выхожу из игры. Завязываю. Всех денег все равно не заработаешь.
— Смотри сам, а я еще постараюсь немного сорвать. У меня контракт весной кончается. Все равно увольняться буду. Хоть не с пустыми карманами на гражданку вернусь.
— Да я бы и не против, но… Что-то все это, — он указал на рукотворный холм, — перестает мне нравиться. И Семенов темнит.
— Тоже заметил? А я думаю — показалось. Какой-то он не такой последнее время стал. Раньше все время: хи-хи, ха-ха, а сейчас — пьет и пьет, как лошадь. Не просыхает уже больше месяца. И смурной…
— Вот, вот. Психует что-то…
Звук автомобильного мотора и яркий свет приближающихся фар отвлекли их от разговора. По грунтовой дороге, проходившей неподалеку, в их сторону медленно двигался грузовик — явление в этих местах не столь редкое, как пролетевший вертолет, но неожиданное, для охранявших.
Грузовик — старый «ЗИЛ-157» с открытым кузовом, в котором виднелась небольшая лебедка-кран — остановился, не доехав до них метров двухсот. В бинокль, несмотря на сумерки, было видно, что водитель остался за рулем, а двое неизвестных, выбравшись из кабины, направились в сторону груды металла.
— Ого! Не наши? Машина — точно не наша. Черт, лиц не разглядеть, далековато. Что делать будем? — озабоченно спросил тот, что помельче.
— Пока замри, а там посмотрим, — отозвался его товарищ и навел ружье на приближавшихся незнакомцев.
— Конкурирующая фирма, или?.. — полувопросительно сказал первый. — В любом случае стрелять их нельзя, водитель — в машине. Уедет. Его отсюда из ружья и не достанешь. Эх, мне бы сейчас СВД, я бы и водителя снял!
— Ну, зверь кровожадный. Тоже мне — убивец нашелся. А машину куда девать? — спросил его товарищ. — «Крокодила» в тундре не спрячешь. Если попытаются металл забрать, придется намекнуть им, что хозяева не спят. Однако, это мы вовремя сюда заехали!
Пару раз в воздух шмальнем, ускачут, как зайцы, и не сунутся больше. А то много сейчас охотников до чужого добра развелось. — Ускачут, — согласился с ним товарищ, — если не менты, или «каэры». А то, как бы самим нам скакать не пришлось. Последний приказ по базе читал?
— Читал, читал. Если не обычная блевотина, а всерьез контрразведка начнет нам хвосты прижимать — мало не покажется. Это — с одной стороны, а с другой — не подыхать же морякам с голоду?.. Ладно, подождем, посмотрим. Боюсь, как бы не пришлось нам все железо куда-нибудь перетаскивать.
— Ага, перетаскивать… — на хрене боком? На чем перетаскивать-то? Тут больше десяти тонн!
— Двенадцать.
— Ну вот — двенадцать. На нашем «газоне» возить — всей командой за сутки не управимся. И где он, «газон» этот, еще вопрос. Хорошо, если в Мурманске.
