обратно: например, если у нее окажется дисплазия бедра или она покусает кого-нибудь. Тогда покупатель ее возвращает. А вот попробуйте-ка верните животное в зоомагазин!
— Не понимаю, зачем она оставила Кими этой женщине, — пожала плечами Фейс.
— Элейн была ее врачом.
— Даже если так! Не то чтобы Донна не поддерживала со мной контакта. Я с ней разговаривала месяца два назад. Она знала, что я, конечно, забрала бы Кими обратно, если бы она оказалась совсем неуправляемой.
— Дело не в тебе, Фейс. Дело в особых отношениях Донны с ее врачом. Оставляя Элейн Кими, она как бы оставила ей часть себя самой. Что-то вроде этого.
— Все это чушь! — отмахнулась Фейс. — Главное, эта Элейн Уолш раньше никогда не держала собак.
— Это верно.
— А мне даже не позвонила. — Услышав нотки обиды в голосе Фейс, Кими положила передние лапы ей на колени и лизнула ее в лицо.
Но Фейс такими штучками не проймешь, она просто отпихнула Кими.
— Этим людям не пришло бы в голову позвонить тебе. — Я подлила масла в огонь. — У Элейн Уолш были все документы на собаку. Она оформила передачу Кими новому владельцу, но только потому, что адвокат Донны нашел эти бумаги и объяснил Элейн, что надо делать. У него у самого пудели выставочные. Иначе Элейн вообще не подумала бы ни о каких документах. Она, скорее всего, даже не знала, что они существуют.
Я вышла на Фейс Барлоу по документам Кими. Я долго надоедала Кевину разговорами о бланках регистрации и умоляла его поискать в доме Элейн что-нибудь подобное. Бумаги нашлись, и Кевин принес мне фотокопии. Конечно, там было указано имя заводчика. И полное имя Кими тоже. Оно оказалось еще похлеще моего: Сно-Кист Каимисунг! Господи, жить с таким именем!
— Так ты собираешься официально вступать во владение? — спросила Фейс.
— Я еще не думала о деталях, — призналась я. — Но это меня не очень волнует, как-нибудь все образуется. Я думаю, наследники Элейн подпишут. Это не проблема. Кстати, что означает ее кличка?
— Снегопад, — ответила Фейс. — Это на языке иннуит. Эскимосов.
Вероятно, самые частотные звуки эскимосского языка —
Фейс продолжала:
— Донна нашла это имя в книжке. Мне понравилось такое отношение. Конечно, я сразу поняла, что она немножко не от мира сего, но она интересовалась собаками, читала о лайках еще до того, как выбрала себе щенка. Когда человек серьезно интересуется породой в целом, это всегда на меня действует. А когда она приехала за щенком, у нее с собой уже было все, что надо, даже новая переноска в машине. Естественно, я ей все объяснила: какие и когда делать прививки, чем кормить — в общем, все. И в тот же день, помню, она мне позвонила с каким-то вопросом. Что-то насчет витаминов.
— Ты советовала ей давать собаке домашний сыр?
— Конечно. Я всегда его рекомендую. А что?
— Ничего. Просто так.
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
— Да не волнуйся! Ничего такого. Скорее всего, она делала все, как ты советовала. Кстати, а как она выглядела?
— Хорошенькая. Даже очень. Высокая, стройная, волосы растрепанные, ну, как сейчас модно, все они такие в телевизоре. Десять лет назад это выглядело бы как плохо сделанный перманент или как будто она причесывается раз в неделю, но теперь это модно. Но она не была похожа на этих, которые покупают хорошую собаку только для того, чтобы покрасоваться с ней на улице. В первый раз, когда она приехала, я выпустила щенков во двор, и Мики прыгнул на нее и перепачкал ей лапами все пальто. Так она совсем не расстроилась. Только сказала, что он напоминает ей ту лайку, ну, из ее детства.
— И тебе не показалось, что она… немного не в себе?
— Слушай, ты что, хочешь, чтобы я отправляла всех потенциальных владельцев моих щенков к психоаналитику? Я и так тщательно отбираю. Да, она была немножко нервная. Пожалуй, она просто выглядела печальной. Я не могу отказывать всякому, кто покажется мне немного странным.
Надо заметить, что Фейс считает странным любого, кто держит меньше шести собак и каждые выходные не проезжает пятьсот — шестьсот миль, чтобы попасть на собачью выставку.
— Конечно, конечно, — сказала я.
— Однажды, правда, она позвонила мне в истерике, но это со всяким случается, верно?
— А по какому поводу была истерика?
— Да ничего особенного! Щенка стошнило. Не знаю, почему она позвонила мне, а не ветеринару. Но за моими клиентами такое водится, и я это позволяю. Нет-нет, ничего там не случилось страшного. Я ей перезвонила через несколько дней, так она, кажется, даже забыла, что мне звонила.
— У тебя стало такое странное лицо, когда я упомянула Донну Залевски, — сказала я Рите. — И сейчас у тебя то же выражение.
Она только еще крепче сжала губы. Мы выгуливали Рауди и Граучо по Конкорд-авеню, до Фреш-Понд. На Рите было верблюжье пальто, а на Граучо надели клетчатый собачий комбинезон. Моя парка — ярко- синяя, цвет, на котором сразу заметна собачья шерсть, к тому же рукав был разодран до самой подкладки зубами Кими. Однако я полагала, что вид у меня достаточно приличный для прогулки с Ритой и Граучо. Рядом со мной трусил Рауди. Его блестящая благодаря витаминам «Еканубы» шуба выглядела красивей любого манто из горностая. Кими тоже могла бы блеснуть, но, так как она была еще не готова к прогулке с двумя другими собаками, пришлось оставить ее дома.
— Я не хотела бы давить на тебя и заставлять нарушать твои принципы.
Рита кивнула:
— Да, тут я скорее умру. — Она закатила глаза, встряхнула головой и улыбнулась. — Я шучу, конечно, но только наполовину.
Я рассказала ей всю эту историю. Большинство пропустило бы ее мимо ушей. Рита ничего не пропускает.
— Вот что, — сказала она, — считается, что Кембридж — город маленький. Но ты даже не подозреваешь, насколько маленький! Буквально все у всех лечились.
— Мир собачников тоже тесен, — сказала я. — Все всех знают.
— Ладно, шутки в сторону. Я тебе кое-что расскажу, но это строго между нами. Никому не говори. Даже Кевину. Никому.
— Договорились. Так, значит, она у тебя лечилась?
— Нет, не совсем. Я видела ее дважды. В первый раз она пришла ко мне на консультацию. Я побеседовала с ней, но у меня тогда не было времени заниматься ею дальше, поэтому пришлось направить ее к другому врачу. Я потом об этом много думала.
— Почему?
— Потому что выбор врача был не совсем удачный.
— Что это значит?
— Значит, что не помогло. Но…
— Ты направила ее к Элейн Уолш?
— Нет. К человеку по имени Джоэл Бейкер. Знаешь, я не привыкла спихивать пациентов кому попало. Ей нужен был действительно хороший специалист. Да и кому не нужен? Но у нее был сложный случай, тут требовался врач очень опытный, способный поддержать ее, когда станет совсем плохо, а этого было не миновать. Я много думала, прежде чем послать ее к Джоэлу. Я все с ним обговорила. Мне одно не дает покоя: почему, когда там не помогло, она не вернулась ко мне? Я ее предупреждала: если они с Джоэлом поймут, что лечение не дает результатов, пускай возвращается ко мне. Она не пришла.
