Нехорошее предчувствие сдавило горло, но на стене меня давно ждал Терри и пара готовых в любой момент взмыть в небо серебряных драконов.
Я заметил его издалека – алый костюм с великолепной золотой кольчугой, как мне кажется, сработанной больше для вида, нежели для защиты тела.
– Куда это ты собрался? Я же просил не привлекать к себе внимания?!
– Какое внимание? Что-то я не пойму тебя, Карлес, ты же сам подарил мне эту куртку и штаны.
– Признаю. Но сегодня…
– Запрещено, что ли, прилично выглядеть? Но хорошо, сейчас побегу, надену какую-нибудь рвань.
– Да прах с тобой. Тогда уж уступлю тебе самца – он крупнее. Дамы решат, что принц – это ты.
– Вот это по-дружески! Вот спасибо! – Он подал мне руку, когда я полез на свою драконицу. – Только осторожнее. Она недавно с кладки.
– …платиновые яйца были? – спросил я, припоминая ночной разговор.
– Да было одно. Она с ним на целый месяц дольше, чем с другими, возилась.
– Да, еще… – Я привлек Терри и шепнул ему в самое ухо: – При драконах ни слова.
Он выпучил глаза, как будто никаких предупреждений нам не было, и расхохотался. Через минуту мы были уже в воздухе, и я не без неприязни заметил, как он теребит серебряную шею, что-то приговаривая при этом.
5. Тюрьма для принцессы
Вот уже семь лет как принцесса Анна находилась в заточении. Замок, в котором ей были отведены две комнаты, должно быть, находился в отдалении от столицы. Сюда пленницу привезли с повязкой на глазах и с опущенным на лицо капюшоном. Но, судя по виду из окна первой комнаты, здание было небольшим и, должно быть, служило для размещения егерей и челяди во время сезона охоты.
Уже через месяц после приезда Анне было сообщено, что она находится здесь по личному приказу королевы Джулии, законной правительницы Элатаса.
«Будь она проклята, – подумала женщина и несколько дней после этого не принимала пищу. – Собственная дочь! Ну конечно, ведь стоит только мне показаться в Танаталатесе, как миф о твоем „законном правлении' разлетится подобно пуху с одуванчика!»
Служанка, все время находящаяся около принцессы, оказалась веселой и общительной особой, с легким отходчивым характером. От нее Анна узнала, что в стране довольны правлением Джулии. Что троп она завоевала небывало, почти что без кровопролития. За несколько недель добившись покорности всех княжеств.
– Как это за несколько недель? – Такие сроки не укладывались в представление о войнах и сменах династий. Да и во все, чему ее когда-либо учили в Храме Огня или в том, ином, мире – имя которому Кармалон.
– А вот так, госпожа моя. – Служанка, видно, была рада-радешенька возможности поболтать. Она отложила в сторону пяльцы и дружелюбно посмотрела на даму. – Представьте – всего несколько человек погибли при покорении Восточного княжества. Да в стычках, когда деревня на деревню идут, больше народа гибнет и калечится, чем в Элосе в тот день. Князь Туверт, правда, погиб при пожаре, из окна выпал.
– Ты видела это?
– Видела. Гостила я в Элосе у старшенького.
– Кто ж теперь правит на Востоке? Сын Туверта?
– Нет. Детей у его сиятельства не было. Хи-хи. Таким не полагается детей иметь. Хи-хи. Он же… – Она долго не могла остановиться, заливаясь смехом. – Был племянник – Туим Морей.
– Морей?! Он княжит?!
– Да что вы так всполошились, золотая моя, не княжит, хоть наследником объявлен был. Не княжит. Виноват, значит, перед королевой оказался или перед мужем ее, он ведь тоже с Востока, служил Туверту. Я его часто видела – красавец…
– Как его имя?
– Трорнт. Карл Трорнт.
– О боже! – Анна села. – Дай воды.
– Сейчас, сейчас, моя яхонтовая. – Женщина подала с поклоном кубок и погладила принцессу по плечу.
– Где Морей?
– Да кто его знает. В Элосе теперь новый князь. Да не просто князь, бери выше – принц Кир! Родной брат королевы, Богом данной.
– Кирилл?!
– Кир!
Они помолчали. Служанка снова принялась за вышивку.
– Богом данная королева, – вслух рассуждала Анна. Ей очень хотелось сейчас назваться и посмотреть на реакцию этой добренькой клуши. Но кто может поручиться, что их не подслушивают? Может, уже сейчас войдет страж и заберет не в меру разговорившуюся надзирательницу, и тогда она уже ничего не сможет узнать. Толстуха казалась дурой, но действовать следовало осторожно и с умом.
– Богом посланная королева?
– А как же, когда Солнцеворот-живодер повелел сжечь ее трем драконам – как бы тремя княжествами. (Западное в опале было.) И сожгли! Вот страсти-то! Богом данную принцессу! При всем народе коленопреклоненном!
– Так уж и сожгли?
– Сожгли и пепел развеяли. Только восстала она тут же из чистого пламени! Сколько песен об этом сложено уже, страсть! Народищу-то было – тьма!
– Боже! – Анна опустила руки. Такого она никак не ожидала. – А Кир?
– Что Кир? Говорят, будто он во время боя в Элосе объявился, но я про то не знаю. Народ любит королеву и все, что от нее исходит. Даже я, полуграмотная женщина, почувствовала себя как бы частью легенды. Ведь Джулия как солнце, как его не заметишь?
– Значит, если кто-то более ее достоин править – думаешь, его не примут?
– Да кто ж? – всплеснула руками надзирательница. – Когда она – Феникс! Вы, моя алмазная, поди, песни слушать любите, помните, что бывает, когда посланник Богов власть в стране берет? Короли склоняются перед ним, прекращая раздоры. Драконы останавливают кровавые потехи.
Анна не знала, что и сказать, ведь если поверить этой женщине, то вряд ли ее присутствие в Элосе может как-то повредить Джулии. А раз так – не лучше ли написать ей прямо сейчас, подтвердив отречение от престола? Тем более что явилась-то она за похищенным Германом, а значит, должна продолжить свои поиски, а не сидеть здесь, изображая угрозу Трону.
– А в Западном княжестве так и продолжает править Эльлинсинг Красивый. Он во всех делах королевы помощник, первое лицо в государстве. Он один свой трон сохранил, да богатство, как водится, приумножил. Потому что с самого начала в Джулию поверил и ее сторону принял.
– А на Южном троне? – Принцесса продолжала обдумывать свои мысли.
– Горицвет – отец королевы. Только я его не люблю.
– Подай коготь, бумагу да драконью кровь для письма.
– Слушаюсь. Только мне, как бы это сказать, – не велено послания ваши передавать.
– Ничего. Это ты своим хозяевам отдашь. Они рады будут.
И Анна написала письмо, в котором обещала отречься от престола при свидетелях письменно и устно, произнеся все необходимые клятвы в обмен на свободу.
Но ни на следующий день, ни через месяц, ни спустя годы – ответа не было. Все те же стены, охраницы менялись, но принцесса уже перестала различать их лица. Она чувствовала, как проходит время,
