Между тем, желательно возможно лучше сохранить эти дорогостоящие деликатные суда, дабы во время войны они могли принести ту пользу, которую от них ожидают.
Рассматривал вопрос вместе с техниками вверенного мне порта о том, каким образом разместить миноносцы, чтобы они могли оставаться в доброй сохранности, причем выяснилось, что постройка эллинга наподобие кронштадтского или гельсингфоргского для таких тяжелых судов будет непрактична. Даже миноносцы в 100 тонн до некоторой степени страдают при подъеме, а потому мы пришли к заключению, что для них лучше всего строить общие сухие доки.
Это есть самый дешевый способ сохранения миноносцев, ибо при нем не потребуется делать помповых устройств и многое другое. Является же, однако, то неудобство, что вводы в док миноносцев будут находиться в зависимости от ввода и вывода больших судов в Петровский док.
Если место для дока миноносцев выбрать в Военной гавани, неподалеку от нефтяного бассейна, то ввод и вывод миноносцев будет независим от Петровского дока, но все устройство будет значительно дороже.
Представляя все вышеизложенное на благоусмотрение вашего превосходительства, имею честь доложить, что вопрос о сбережении миноносцев типа “Сокол' и “Касатка” представляет большую важность и что в случае дальнейшей постройки этих миноносцев необходимо принять те или другие меры для их сбережения как в зимнее время, так и в летнее, оставляя их на воде лишь тогда, когда они находятся в кампании.
3 февраля 1901 г. Вице-адмирал С. Макаров РГАВМФ, ф. 417, д. 21164, л. 56.
КРОНШТАДТ — ПОРТ-АРТУР
12 октября 1900 года в 6 ч 30 мин вечера миноносцы “Касатка” и “Скат” вышли с Малого Кронштадтского рейда и, провожаемые посланным по флотскому телеграфу пожеланием счастливого плавания, направились по назначению. 18 октября миноносцы пришли в Киль (Германия). 19 октября в 3 ч 30 мин дня снялся с якоря и ушел по назначению второй отряд под начальством капитана 2 ранга Кевнарского.
Переход миноносцев первого отряда начался неудачно: на “Скате” в котле № 2 от неправильной эксплуатации деформировался верхний коллектор. Затем произошел “разрыв золотника цилиндра низкого давления”, и через некоторое время заметили “стук” в цилиндре низкого давления левой машины. 25 декабря 1900 года начальник отряда капитан 2 ранга Муравьев телеграммой из Фероля (Испания) сообщил, что на “Скате” пришлось заглушить трубки двух котлов. Эти частые поломки и аварии на “Скате” побудили Морское министерство заказать на заводе “Ф. Шихау” еще четыре котла. В мае 1901 года контракт был подписан, и по изготовлении котлов они были отправлены в Порт-Артур.
На миноносце “Кит” потребовалось установить огнегасители к котлам, что по расчетам Морского министерства предполагалось сделать по пути на Дальний Восток. Первая попытка установить огнегасители была предпринята во время стоянки отряда в Киле, но из-за отсутствия необходимых труб окончилась неудачей. В Шербуре (Франция) завод, предложивший свои услуги по установке огнегасителей затребовал на производство работ 20 дней. Морское министерство сочло такой срок неприемлемым, и установка огнегасителей была отменена.
В Средиземном море оба отряда присоединились к находившимся там кораблям отряда адмирала А.А. Вирениуса. Миноносцы по очереди вошли в док для окраски подводной части, после чего сменили черно- желтую “викторианскую окраску” на белый цвет борта и рубок, принятый для заграничного плавания.
На переходе из Коломбо в Сабанг на “Касатке” в одном из четырех котлов при закрытых топках лопнула верхняя часть котельной трубки, вследствие чего сильная струя пламени из поддувала котла “кинулась” в кочегарку. Если два кочегара получили легкие ожоги, то кочегарный квартирмейстер Уразман, спасаясь через угольную яму, получил тяжелые раны головы, и, не приходя в сознание, через 4 часа скончался.
6 мая 1901 года “Касатка” и “Скат” пришли в Порт-Артур. Второй отряд в составе миноносцев “Сом”, “Кит” и “Дельфин” пришел в Порт-Артур несколько раньше, 23 апреля.
Что касается мореходных качеств миноносцев постройки завода “Ф. Шихау”, то командир миноносца “Касатка” капитан 2 ранга Муравьев в своих рапортах сообщал любопытные подробности: … “Сделанный в последние сутки переход показал, что миноносцы обладают хорошими морскими качествами, но боятся крупной встречной волны. Боковая качка, в общем довольно спокойная, отличается той особенностью, что на курсах, близких к галфвинду, размах миноносца при сходе его на подошву волны обрывается с заметной резкостью, если направление размаха в этот момент также на зту подошву, причину этого следует искать в большом отношении ширины (23 фута) к углублению (около 6 ф.)…
… в продолжение часа миноносцы шли попутной волной большой крутизны, и длины до 300 ф. рыскливости не заметно, хотя волна значительно обгоняла миноносцы”, — это важное достоинство Муравьев приписывал “углубленному на 3 ф. ниже килевого пояса рулю и заостренному образованию кормы (в надводной части), пропускающему волну вдоль борта. Выйдя из-за южного берега Финского залива, встретил крупную волну, длиной намного более миноносца, вызвавшую, кроме боковой качки до 40°, и значительную килевую. Перебой машины заставил уменьшить ход до 100, а затем и до 50 оборотов …
… встречная волна и усиливавшийся противный с порывами до 9 балл, ветер заставляли, — по словам командира “Касатки” — нередко, из-за перебоя машины иметь при отливном течении 50 оборотов, а при приливном 65 …”.
В СОСТАВЕ 1-Й ТИХООКЕАНСКОЙ ЭСКАДРЫ
С приходом на Дальний Восток миноносцы включились в насыщенную различными учениями беспокойную жизнь Тихоокеанской эскадры. В 1902 году их переименовали. “Кит” стал называться “Бдительным”, “Дельфин” — “Бесстрашным”, “Касатка” — “Бесшумным” и “Скат” — “Беспощадным ”.
Частые смены командиров привели к тому, что к началу Русско-японской войны на миноносцах Тихоокеанской эскадры почти не было командиров, знакомых с театром военных действий. Четыре миноносца вошли в состав 1-го отряда миноносцев Тихоокеанской эскадры.
В ночь нападения японцев на русскую эскадру с 26 на 27 января 1904 года в море для осмотра 20-ти мильного района ушел миноносец “Бесстрашный” под командованием капитана 2 ранга Г.В. Циммермана, с ним в паре был миноносец “Расторопный”; оба корабля крейсировали с открытыми отличительными огнями “экономическим ходом”, под половинным числом котлов; торпедные аппараты “по боевому заряжены не были”.
Инструкция, полученная командирами миноносцев, гласила: “по получении приказания с флагмана “идти но назначению” — взять курс на камень Encouter (21 миля от Порт-Артура) и идти экономичным ходом; подойдя к назначенному месту, крейсировать на 10 миль на запад и столько же на восток от камня”. Миноносцам предписывалось наблюдать за горизонтом, при встрече каких-либо кораблей идти “кратчайшим путем на рейд” и дать знать о замеченном судне или подходящих к Артуру кораблях. При этом командирам миноносцев никаких “условных знаков или сигналов о тревоге” сообщено не было.
В 10 ч 30 мин вечера миноносцы должны были вернуться на рейд, показать опознавательные сигналы, и получив ответ, снова идти к камню Encouter, где продолжать дежурство до рассвета, после чего вернуться на рейд.
В 8 ч вечера команде раздали койки, а в девятом часу миноносцы повернули и взяли курс на о. Кеп. Ночь выдалась темная. Опасаясь наскочить в темноте на камни у о. Кеп, около 10 ч вечера “Бесстрашный” застопорил машину и “осветил горизонт боевым фонарем”. Ни командир, ни вахтенный начальник, ни сигнальщик ничего подозрительного не заметили. Закрыв боевое освещение “Бесстрашный”, согласно
