столбы, которые соединили наверху горизонтальными брусьями. На эту конструкцию последовательно уложили перемычки из того же материала и настил из бамбука и соломы. Сверху ее покрыли глиной толщиной примерно в 30 сантиметров, которая из-за пожара более двухтысячелетней давности имеет теперь красный цвет.
После завершения указанных работ фигуры воинов и лошадей на повозках вкатывались внутрь построек: лучники и легковооруженные воины, военачальники и боевые колесницы, всадники и пехотинцы занимали свои места в непобедимой дружине. Заключительным аккордом было погребение воинства. Строители, засыпавшие его 3-метровым слоем земли, полагали, что делают это навсегда и, казалось, что терракотовые скульптуры обрели вечный покой.
Однако уже через несколько лет тут бушевал огонь. Армия Сян Юя, воевавшего сначала с циньскими генералами, а потом с будущим основателем династии Хань Лю Баном, ворвалась в Сяньян и разграбила столицу. Согласно древним преданиям, заняв город, храбрый, но жестокий Сян Юй казнил последнего правителя династии Цзыина и его родственников, а также отдал приказ собрать все материальные ценности и схватить столичных молодых женщин. Половину добычи он взял себе, а другую раздал подчиненным. Значительная часть оставшегося населения была вырезана. Опустошив Сяньян и могилу первого императора, Сян Юй начал жечь дворцы, в том числе и самый большой — Эпангун, восхищавший современников своим изяществом и роскошью.
Пожары, продолжавшиеся около трех месяцев, не пощадили и погребальный комплекс Цинь Шихуана. Пламя уничтожало и разрушало его внутренние постройки, в результате чего крыша рухнула, разбив многие фигуры и завалив их землей, камнями и мусором. Теперь уже на тысячелетия.
Глава IV
МОГИЛЫ ДРЕВНИХ ИМПЕРАТОРОВ
На полпути между древней столицей Чанъань и революционной Янанью, откуда во второй половине 30-х — первой половине 40-х гг. ХХ в. Мао Цзэдун руководил борьбой китайских коммунистов против японских милитаристов, а позднее и сторонников Чан Кайши, в 180 километрах к северу от Сиани расположен уездный город Хуанлин, замечательный тем, что здесь находится могила легендарного и высокопочитаемого правителя Хуанди— Желтого императора — «совершенно мудрого государя древности». Китайцы до сих пор считают его своим прародителем и испытывают перед ним некое благоговение и пиетет, хотя прекрасно осознают мифологический характер всех связанных с ним исторических преданий.
Никаких реальных доказательств того, что о нем рассказывают, нет. Тем не менее, это место весьма популярно среди туристов. Если раньше гробницу Хуанди посещали ежегодно 30–40 тысяч человек, то, например, в 1999 г. их число превысило 700 тысяч. Особенно много посетителей весной, во время праздника Поминовения усопших (кит. Цинмин), который приходится на сто пятый день после зимнего солнцестояния, т. е. 5 апреля по европейскому календарю.
Цинмин (досл. с китайского «чистый свет») относится к «праздникам мертвых» и имеет глубокие традиции. Веками в этот день совершали поклоны и подносили жертвы в виде приготовленной снеди домашним алтарям с табличками предков, посещали родовые могилы, приводя их в порядок, зажигая курительные свечи и возлагая жертвенные яства. В завершение религиозной составляющей там же под оглушительный грохот хлопушек сжигались бумажные жертвенные деньги. Затем наступало время торжества жизни. Присутствующие родственники устраивали общую трапезу, ибо усопшие вкушали только эмоциональную субстанцию принесенных блюд и вин. Звучали барабаны и другие музыкальные инструменты. Таким образом происходило единение ритуального обряда поминовения усопших и весеннего праздника. Вот как описывает заключительную часть священнодействия, связанного с «чистым светом», китайский автор второй половины ХIII в.: «Горожане, богатые и бедные, выходят в окрестности. Пение свирелей льется бурливым потоком, гром барабанов возносится до небес… В хмельном забытьи, беспечном веселье никто не замечает наступления сумерек».
Конечно, нынешние празднования Цинмина существенно отличаются от описанного выше, хотя бы потому, что в городах теперь почти не хоронят в земле, покойников принято сжигать. Число кладбищ и одиноких могил неуклонно сокращается. Более популярными в эти дни становятся выезды за город и прогулки в горы для любования природой. Однако сам праздник по-прежнему неотделим от культа предков — своеобразной сердцевины духовной жизни китайского общества. Несмотря на драматические потрясения далекой древности и совсем недавнего прошлого он продолжает играть важную роль в ментальности китайцев, обуславливая самобытность этой нации. Не забывают они и своего мифического родоначальника.
Хуанди правил около 5 тысяч лет назад и впервые объединил народы, проживавшие в обширных районах дельты Хуанхэ. Кстати, по мнению сотрудника местного культурно-исторического информационного центра Хэ Минли-ня, появление слова «хуан» («желтый») в имени императора связано как раз с тем, что он родился на лессовом плато у реки, а Хуанхэ и стала колыбелью китайской цивилизации. Желтый император вместе со своим племенем вел бесконечные войны с соседями. Яньди правил в центральной части долины, народ И с правителем Тайцяо жил на востоке, грозный и коварный Чию со своим племенем Мань — на юге, а народы Цян, Ди и Жун — соответственно на севере и западе.
В решающем сражении за контроль над центральными районами дельты Хуанхэ Яньди потерпел поражение от армии Чию и обратился за помощью к Хуанди. Объединенные войска двух правителей в конце концов разгромили противника. После 52 сражений «совершенно мудрый государь древности», убив Чию где-то неподалеку от современной столицы КНР, заручился поддержкой соседей и смог объединить Китай. Став правителем, он, согласно преданиям, осуществил полный переход от матриархата к патриархату и направил страну в русло цивилизованного по тем временам общества.
С именем Хуанди, его жены и ближайших сподвижников китайская традиция связывает огромное количество изобретений, которые вошли в быт людей. Лично ему, якобы, принадлежат лавры открывателя колеса и повозки, лодки, котла для приготовления пищи, лука и стрел. Он построил первые дороги и мосты. Его жена преуспела в разведении тутового шелкопряда.
Шелковое производство, как известно, состоит из трех самостоятельных процессов: шелководство, получение и обработка нитей и шелкоткачество. Шелководство стало возможным после того, как было сделано очень простое, но весьма важное открытие: кокон шелковичного червя стали класть в горячую воду до того, как бабочка его покидала. В результате такой обработки нить оставалась целой, а серицин— вещество, скрепляющее волокна в кокон, — растворялся. Затем нити разматывали с коконов во всю длину и сращивали. По некоторым подсчетам, длина нити, получаемой от одного кокона, колеблется от 350 до 1000 метров. Для получения 1 килограмма шелка-сырца требуется 18 килограммов коконов, общая длина которых составляет 300–900 километров. Высокие технологические качества нитей позволяли изготавливать ткань с исключительно плотной основой (продольно расположенные нити) и утком (поперечные нити, переплетающиеся с продольными), что делало шелк в древности наиболее удобным, по сравнению с шерстью, льном и хлопком, материалом для тканья.
Под стать правителю и его супруге были их подданные. Лин Лунь создал музыкальную грамоту и изготовил первые инструменты, Да Жао изобрел 60-летний календарный цикл, а придворный историограф Цан Цзе — китайское письмо, вызвав, по легенде, злобу и зависть у всех темных сил. Наиболее ранние образцы древнекитайской письменности, дошедшие до нашего времени, относятся примерно к ХIV в. до н. э. Это так называемые иньские письмена, или пиктограммы, т. е. графические изображения на основе рисунка каких-либо действий, событий, предметов и т. п.
В отличие от современного китайского языка, где иероглиф может содержать от одной до пятидесяти двух черт, зафиксированных в определенном порядке, пиктограммы не обладали строго закрепленным количеством черт. Их число зависело от намерения автора передать те или иные детали. С течением
