посыпались злодейского вида угрюмые мужики с алебардами в руках[27], окружили своего купца, и отряд, ощетинившись металлом и недельной небритостью, решительно отправился выяснять причину нежданной остановки.
— Эт-то что здесь еще такое происходит? — недоуменно воззрился коммерсант на открывшуюся перед ними картину разрухи.
Знакомая дорога перед ними загадочно исчезла в неизвестном направлении, а от ног первой лошади и до поворота душераздирающе зияло камнями и ямами свежераскуроченное и явно непроходимое пространство.
А на обочине, побросав в высокую сухую траву инструменты, сидели на вывороченных булыжниках и с интересом за проезжими наблюдали четверо рабочих.
— Эт-то что еще тут за происходит?! — грозно адресовал неизвестно чему улыбающимся работникам свой вопрос на засыпку охранник со сломанным носом.
— Так ремонт происходит, вот чего, — с готовностью сообщил сутулый рабочий в синем выцветшем армяке.
— А чего вы тогда рассялись как раззявы? — гневно насупились его товарищи по алебардам. — Ремонтируйте!
— Так мы и ремонтируем, — охотно отозвался другой работник, тщедушный и с впалой грудью, которому, судя по виду, больше пристало бы работать ложкой, чем киркой, ломом или лопатой. — Вот сейчас посидим, отдохнем, и дальше разбирать начнем.
— А зачем разбирать-то, мужички? — вклинился в беседу купец.
— Камни расшатались, создают опасность для дорожного движения, — авторитетно сообщил третий рабочий, самый упитанный из четверых.
— А когда закончите? — растерянно спросил один из охранников.
— Так когда все разберем, все обратно соберем, тогда и закончим, — отчитался сутулый.
— А мы как, по-вашему, проехать должны, а? — возмущенно упер руки в боки охранник с перебитым носом.
— А вы можете пока остановиться на постоялом дворе в Постоле, — любезно посоветовал самый юный рабочий. — Вот по этой дороге все вверх, потом вниз, и никуда не сворачивая. И заодно продадите свой товар.
— Продадим товар? — глаза купца хищно вспыхнули. — Думаешь, на него там будет спрос?
— Да, конечно, и преогромный!
— Но раньше такого добра в вашей столице было навалом…
— Сейчас времена изменились!
— У вас его с руками оторвут!
— Встать не успеете!
— Ежайте, обещаем, не пожалеете!
— Хорошую цену дадут!
— Сколько запросите!..
— ТС-С-С-С!!!
Сомнение и жажда быстрой, легкой и жирной поживы недолго боролись в насквозь пропитанной коммерцией душе купца.
— Никуда не сворачивать, говорите? — медленно переспросил он через полминуты, и рабочие ликующе закивали, наперебой тыкая пальцами в сторону единственной целой дороги, как будто без того ее можно было не заметить.
— Эй, возчики! — повернулся и зычно выкрикнул купец. — Слухай сюды! Сейчас сворачиваем на Постол! Там, говорят, покупатели есть!
— Я покажу, где постоялый двор! — шагнул вперед сутулый рабочий.
— Садись, борода, на первый воз, — ухмыльнулся купец. — Дотемна-то успеем?
— Успеем, успеем! — довольно заверил его сутулый и, прихрамывая, заспешил к телеге вслед за купцом и охраной.
— А какое зерно везете-то?.. — словно спохватившись, выкрикнул им вслед вопрос упитанный.
— Или крупу?..
— Зерно? — недоуменно остановился купец, словно налетел на невидимую стену. — Крупу?.. Какое зерно? Какая крупа? При чем вообще тут продукты? Мы оружием торгуем — мечами, булавами, алебардами, боевыми топорами…
Здравствуй, дорогой дневничок. Кажется, насчет того, что это самые идиотские слова, которые кто-либо когда-либо вообще мог выдумать, я писал в прошлый раз, поэтому сразу перейду к событиям дня. Сегодня мастер-кузнец, купец и рудокоп во главе с нашим Иваном попытались перенаправить поток товара об ворота и привлечь бизнес продуктово-пищевой промышленности иностранных государств в Постол. По-крайней мере, именно это они собирались сделать, если я правильно записал его слова. Хотя, скорее всего, правильно, потому что я заставил его повторить это раз восемь, пока накарябал на бумажке, и теперь переписываю с нее. Вообще-то, я считаю, что прочтение «Мокро… (зачеркнуто) марко… (зачеркнуто) морко… (зачеркнуто)» короче, той книжки про деньги, что он нашел в подвальной библиотеке, отразилось на нем не в лучшую сторону. Хорошую вещь от людей подальше не упрячут. Раньше я и все остальные, включая его самого, хотя бы понимали, что он говорит. Вот вам еще одно доказательство того, что от денег всё зло.
Ладно, ну ее, книжку, к веряве, как говорят местные. Перейду лучше к событиям.
Событий не слишком много, и все они так себе, чтобы не сказать «не очень». Пока наши ходоки уговаривали последнего перехваченного ими торговца не ездить в Постол со своими железяками и выкладывали разобранную ими же дорогу булыжником, прошло два часа, и вернулись в город они затемно, не солоно хлебавши, даже если бы было бы чего хлебать. За то время, пока Ивана не было, оставшиеся министры, естественно, разбежались из управы (в смысле, те, которые сюда вообще приходили), и мне пришлось принимать просителей, челобитчиков и прочих горемык самому. Потому что, спокойно прождав восемь часов в коридоре, на девятый они отчего-то начали возмущаться.
Иван прав. Проще драться с десятком трехголовых Змеев, чем управлять государством. После нескольких дней в правительстве даже мне больше всего хочется сбежать куда глаза глядят и не слышать ни единой жалобы или проблемы еще лет пятьдесят, но ведь лукоморец наш, бедняга, без меня совсем тут зачахнет от государственных дел. Жалко будет его высочество. Где второго такого найдешь.
Сегодня внимания исполняющего обязанности царя добивалось десятка три удрученных верноподданных, и снова не только из города, но и из деревень. Плакались, что ливнем в горах размыло дорогу в трех местах и снесло мост, а также что зверье заело, из деревни выйти не дает. На предложение заплатить налоги и спать спокойно жалобщики все, как один, отвечали двусмысленно и спешно покидали помещение.
Кроме того, имеем пятнадцать новых атак в лесу кого-то большого, свирепого и волосатого (у Спиридона алиби) и перманентное отсутствие денег по всей стране.
Всё аккуратно и подробно записал для передачи завтра Ивану, аж руку пять раз сводило, а пальцы так до сих пор дрожат, фигой сложены и разложиться никак не могут.
Говорят, есть такая огромная синяя птица под названием «страус Леви». Перья у ней, наверное, уж потолще в черенке, чем эти хлипкие гусиные. Вот бы десятком-другим разжиться…
Ни от борцов с разбойниками, ни от самих разбойников известий пока нет — ни хороших, ни плохих. Хотя, при таком задании отсутствие вестей, скорее, является вестями дурными, тьфу-тьфу-тьфу три раза через левое плечо, типун мне на язык. Или на пальцы? Если на пальцы, то тогда хоть четыре типуна — им, бедным, хуже уже не будет.
Здравствуй, дорогой дневничок.
