Товарищи!
Мечтайте осторожнее!
Мечты имеют свойство сбываться!
— Эт-то ты куда, гаденыш, пополз?! — донесся до погруженного в определение своего места в системе трехмерных координат Кыся яростный голос от двери. — А ну-ка, вернись!
Семеня и подпрыгивая, толстый повар с тесаком в пухлом кулаке помчался к панически нащупывающему защелку на раме пленнику.
— Стой, ворюга! Не уйдешь!
— Пусти!..
— Уши отрежу и собакам скормлю! — свирепо прорычал Соколик и огрел плашмя несостоявшегося беглеца по голове.
— Ай!..
— Ну-ка, иди, иди сюда! — толстяк заломил за спину мальчишке руку и, подгоняя пинками, поволок его к свету. — Чтоб я видел те… те… те…
В дымоходе пустого камина рядом что-то зашебуршало, заскребло, и вдруг на кучу холодной золы выпала маленькая черная рогатая фигурка.
— Те… э… э… э… это… к-к-к-к-кто?..
— Пусти его, ничтожество! — недобро взвыло зловещее явление, и глаза его и оскаленная пасть вспыхнули нечеловеческим слепящим белым огнем, эффектно подсвечивая острые изогнутые рога, направленные прямо в лоб бедняге повару. — Я вырву твои проклятые глаза, я выжгу твой ссохшийся мозг, своими истекающими ядом когтями я вытяну твою душу и намотаю на…
Продолжения не потребовалось.
Карие, пока еще не вырванные очи работника сковородки и шумовки закатились без постороннего вмешательства под лоб, повар сдавленно охнул и осел бесформенным кулем, где стоял.
— «Война демонов», страница три, — только и смог выдавить королевич Кысь, вытаскивая едва не вывихнутую Соколиком руку из ослабшей хватки.
— Быстрее!!! В дымоход!!! — черное чудовище схватило его за освободившуюся руку и потащило в камин.
Через несколько секунд о сцене пришествия заклятого демона-воина из бессмертного произведения Д. Тулза напоминал только рыцарский шлем, одиноко валяющийся среди растоптанного пепла давно не разжигавшегося камина.
Вечером все жаждущие и страждущие получили свою долю благ или обещаний, и в разной степени удовлетворенности покинули городскую управу и разошлись по домам. Иванушка, стараясь лишний раз не поворачивать гудящую как улей с зубной болью голову, устало отпустил не менее измученного канцелярской рутиной Макара, недолго поколебался, стоит ли уснуть прямо за столом, ведь Сеньки всё равно в городе нет, подумал о заклинившей шее и одеревеневших мышцах в добавок к головной боли поутру, и нехотя поднялся.
В который раз за время своего пребывания в царстве Костей он отстраненно подивился, почему ему никогда не встречалась книга, в которой бы рассказывалось не о подвигах и славе правителя города N, приобретенных в походах и сражениях, а о том, сколько дров, колес, канатов, бочек, бумаги, топоров, ивовой коры и прочих скучнейших и необходимейших вещей нужно этому городу каждый день, и что случится с ним и с правителем, если он их не получит[53].
Не потрудившись даже окинуть прощальным взглядом ставший слишком привычным кабинет, он протяжно зевнул, прикрываясь ладошкой, и потянулся открыть дверь, как вдруг та, не дожидаясь его прикосновения, сама по себе медленно попятилась от его руки.
В образовавшуюся щель на уровне его груди просунулась сначала одна суровая мордочка, потом, пригнув ее, вторая, сердитая, а затем, оттолкнув их обеих, образовалась третья, с многозначительно надутыми щеками, прищуренными глазами и тощими короткими косичками.
— Ваше царское высочество, — загробным шепотом завзятых заговорщиков проговорила первая физиономия, таинственно сузив глаза. — У нас имеется невероятно срочное и ужасно важное сообщение специально для ваш…
Торжественность момента испортила предательская дверь.
Не выдержав напора трех очень худеньких, но целеустремленных воспитанников детского крыла, она внезапно и без предупреждения подалась, и на истоптанный ковер, путаясь в конечностях, под ноги Иванушке полетела-покатилась куча-мала.
— Вы кто? — тихо изумился тот.
— У нас… важное… сообщение… — полузадушено донеслось откуда-то из-под обтянутой серой холстиной спины. — Да встань… ты… Ой… у-ухо-о-о…
Через минуту энергичных, хоть и бессистемных усилий путаница распуталась, и перед царевичем предстали трое старых знакомых: королевич Елисей в штатском, хан Чучум без трехногого шлема, и мятежная Хвалислава, так мастерски владеющая искусством ближнего боя с применением поварешки и без оного.
Персонажи торопливо оправили растрепанные одежки, встали плечом к плечу, преграждая единственный выход из кабинета, и настойчиво предприняли вторую попытку.
— У нас есть одно срочно-важное… и важно-срочное…
— Невероятно срочное и ужасно важное!..
— Ну, а я что говорю?!
— А ты говоришь…
— Всё я как надо говорю!..
— Нет, ты сказал…
— Ваше высочество, мы знаем, где Вранеж прячет натыренные деньги! — не выдержала мелочных препирательств соучастников девочка.
— Что? Откуда? — недоуменно нахмурился Иванушка сверху вниз на незваных гостей.
Гости кисло вздохнули, страдальчески поморщились, переглянулись, словно обмениваясь «Ну, я же тебе говорил!..» и, наконец, словно приговоренные к предсмертной казни, обреченно пожали плечами.
— Рассказывай ты, — ткнула в бок локтем Снегирчу Мыська.
— Ты начала, вот ты и рассказывай, — любезно уступил даме право на минуту славы тот.
— Ага… Щаз! Кысь?.. — последовал новый тычок, уже в другом направлении.
— Кысь, Кысь… Чуть что — срезу «Кысь»… — недовольно буркнул тот, снова вздохнул, покосился на сообщников и, не найдя, на кого бы, в свою очередь, перевести стрелки, приступил к изложению приключений прошлой ночи.
Иван несколько раз прерывал их — один раз, чтобы усадить на кресла, остальные — уточняя обстоятельства, ахая или просто повторяя «Вы сошли с ума».
Когда рассказ был завершен, он протянул руку ладонью вверх и произнес одно слово:
— Соль.
Кысь неохотно, но без возражений полез в карман и выложил знаменитый мешочек.
Вслед за ним последовал золотой.
И тогда Иванушка окончательно осознал, что всё, рассказанное малолетними борцами со старорежимной коррупцией — не плод буйной фантазии, а истинная правда, и его словно прорвало.
— Да вы понимаете, что вы натворили?! Вы, никому не сказав, сбежали из детского крыла! Два раза! Вы забрались в дом бывшего градоначальника! Довели до помешательства его слуг! Отравили его собак! Разобрали его доспехи!
— Это не его доспехи!
— Он в них никогда бы не влез!
— Но они
— Я еще скипидаром кое-где подмазала!
— Еще и скипидаром!!!..
