работу жизни – «Культура и этика» – он посвятил Елене: «Моей жене, самому верному моему товарищу». Даже в коротком посвящении сквозит акцентуация духовного единства; но, скорее всего, всякая иная форма объединения для Альберта Швейцера являлась вторичной, возможно даже чуждой. Кажется не случайным основной постулат его проникающей этики: единственно возможный для человека способ придать смысл своей жизни – это поднять свое естественное, почти животное отношение к миру до отношения духовного.
Они прошли свой духовный путь вместе и были преисполнены счастья в возможности жить особой жизнью, удаленной от всех, но направленной на служение людям. И не сами ли они создали этот восхитительный храм беспробудного счастья, в котором даже смерть не казалась чем-то ужасающим и холодным?! Возможно, благодаря объединению для выполнения миссии им удалось познать и красоту жизни, и умиротворение ухода в царство вечного покоя…
Поразительно и то, что слава абсолютно не изменила ни Швейцера, ни его жену: и полвека спустя после появления книг и статей о нем доктор трудился так же самозабвенно и самоотреченно. Он был одним из самых сосредоточенных и последовательных людей в этом мире. Может быть, поэтому его век оказался столь долгим и плодотворным.
Михаил и Раиса Горбачевы
Но все-таки всегда сохранялось, что она мне предана, а я – ей. И лучше всего нам всегда было вдвоем. Даже без детей.
Я потерял самое главное – смысл жизни.
Решение ты должен принять сам, а я буду с тобой, что бы ни случилось.
Лежащая на поверхности деятельность политических лидеров часто камуфлирует их личную жизнь, являя массовой аудитории лишь ее внешнюю, бутафорскую сторону, часто лишенную не только чуткости и глубокой привязанности, но и глубокой смысловой наполненности. Независимо от реальных отношений главы государства с женой, они, как часть биографии лица публичного (это укрепилось в качестве нормы развитой цивилизации), принадлежат нации и поэтому тщательно охраняются, выверяются, корректируются. Для такой могущественной империи, какой являлся СССР, не только семья Генерального секретаря, но жены и дети гораздо меньших политических величин были под неусыпным надзором вечно бодрствующих проницательных глаз специально сформированных для этой функции сдерживающе- карательных органов. Михаил и Раиса Горбачевы без сожаления разрушили эту традицию, образовав некий совершенно новый эпицентр семейного культа целой эпохи, фактически приоткрыв завесу секретности, заботливо созданную для того, чтобы скрывать эту сферу жизни. Но они приковали внимание миллионов не только потому, что раскрылись первыми. В отличие от многих закоснелых личностей монументальной эпохи
Советов, чета Горбачевых поражает удивительно богатым внутрисемейным миром, зачаровывающей целостностью, трепетной, абсолютно непоказной любовью в течение отведенных судьбой без нескольких дней сорока шести лет.
Раиса Горбачева оказалась не просто достойной первой леди, но и едва ли не основной участницей побед, которые при пристальном рассмотрении вполне можно было бы назвать совместными. Она выигрышно оттеняла мужа, вместе с тем демонстрировала достаточно броскую индивидуальность и внутреннюю женскую силу. Анализируя и оценивая действия этой женщины, невольно можно прийти к объяснению невероятного, почти мистического движения вверх по карьерной лестнице Михаила Горбачева – за своей спиной он всегда ощущал вездесущую и несгибаемую твердыню, всемогущую волшебницу, незримого и верного друга, ведшего его по жизни, возможно, даже в ущерб своей собственной. Воля к вечной и неустанной борьбе, переменчивое счастье лидерства, скоротечная слава преобразователя, падение в бездну – разве не так выглядит цепь попыток, пусть даже весьма удачных?! Но каждый шаг воспринимается по-особому, если его можно разделить с кем-то близким. Этим двум бесконечно повезло: они испытали вместе все, что может выпасть на долю пытливого гостя этого изменчивого мира.
Едва ли чьи-нибудь отношения могут претендовать на то, чтобы быть эталоном; слишком разные характеры, слишком неоднозначные условия формирования личностей, слишком непохожие представления о счастье… Но вытолкнутые своей же судьбоносной стратегией на большую сцену жизни на всеобщее обозрение, Горбачевы сыграли ярко, блестяще завершив сюжет. Ничего лишнего, ничего надуманного, ничего вычурно – декоративного… Похоже, именно так может выглядеть любовь с ярко выраженным человеческим лицом. Если внимательно приглядеться к этой паре, может возникнуть устойчивое, как запах цветущей черемухи, ощущение: власть для них на самом деле не была главной целью; целью был процесс. И он составлял если не львиную, то значительную долю их общего счастья.
«Половинки»: найти и сложить
В большинстве случаев семейная жизнь двоих начинается с осознания моделей отношений родителей (даже при их отрицании и создании анти-моделей) и доминирующих в обществе семейных традиций. Но порой на стремление жить в паре у людей, кроме того, может еще сильнее влиять обоюдная жажда достижений – Полярная звезда самых неутомимых путников на каменистой тропе жизни. И довольно часто в таких случаях ее путеводное мерцание не исчезает в течение всего совместного пути, создавая для семьи шанс миссии, посвященной Движению к цели. Главный секрет таких пар заключается даже не в единстве взглядов на вещи, не в неукоснительном следовании правилам ради цели, а в синхронном проявлении ненасытного желания к большему, роковом влечении к исполинскому. Можно спорить, есть ли необходимость положить жизнь на алтарь успеха, вечно исчезающего, как мираж в пустыне, и иллюзорного, как виртуозно показанный фокус. Но нельзя не согласиться с тем, что именно так создается смысл существования. Жизнь окрашивается во множество оттенков, когда ее восприятие разделено на двоих. Это закаляет отношения, позволяет не обращать внимания на скоротечность человеческой борьбы и усиливает экспрессию самой жизни, вкус эмоций, мироощущения. Для каждого человека мироздание открывает свою многоликую тайну. Михаил Горбачев и Раиса Титаренко сумели отыскать ее в таком непростом движении к власти.
Михаил Горбачев, крестьянский сын из бедной ставропольской деревни, никогда не скрывал, что родовые традиции довлели над ним точно так же, как багряные, обильно пропитанные кровью, символы над всей странной, громадной общностью подавленных людей, с саркастической гордостью называемой советским народом. С ранних лет он двигался в затемненном идеологическом тоннеле вместе с самим обществом, стиснутым тисками господствующей извращенной морали, законам которой все неукоснительно следовали под страхом смерти. Мальчик, для которого все пророчество мира ассоциировалось с единственной в доме газетой «Правда», а все наслаждения концентрировались на порции неожиданно завезенного вместе с кино мороженого, сформировал представление о мире как о весьма жесткой конструкции со своеобразной ролью человека в ней. Понятие «выжить» ассоциировалось с понятием «покориться», а крестьянские корни и суровое время взросления – с непоколебимым и жестоким
