«Иди, когда говорят!» — рявкнул вояк. И втолкнул Алошку в берлогу. А сам на снегу уселся, хвостом дверь припирает, чтоб Алошка не убежал.
— Ждет кого-то, — прошептал я бабушке.
Стало совсем смеркаться. Иван Иваныч еще крутанул ручку там, где было написано «чудо № 1», и вдруг мы услышали: скрип-скрип, скрип-скрип… Идет из темноты медведь, а на спине мешок несет. Увидал волка и говорит грубым голосом:
«Ставь, брат Левон, чугуны, я репу несу на ужин».
«Брось мешок, Михайло, — говорит волк. — Я повкуснее ужин нашел. Поймал одного малыша и в берлоге закрыл. Давай, брат Михайло, его съедим».
«Неудобно, Левонушко, время еще не приспело. Пускай он заснет, на бочок ляжет, а мы его тогда-.. Ха-ха-ха!..»
«Ха-ха-ха!» — засмеялся Левон.
«А пока, Левон — длинный хвост, отдохнем, — говорит Михайло. — Еще рано нам в обход идти, еще Последние известия не передавали». — И медведь сел рядом с волком, к большой сосне привалился.
«Э-э-ээх, — зевнул волк Левон, — спать охота».
«Э-э-ээх! — зевнул Михайло. — Ходим все, ходим, детей беспокоим, за бочок их тяпаем, а самим поспать некогда».
«Такое уж наше дело — звериное, — сказал волк. — Кто к чему приставлен. Нам бы, Михайло, вот что: кроме этой репы проклятой, молока бы полагалось, а? Ведь без воскресений работаем. Каждую ночку по лесу шатаемся».
«Эх, Левон, похлопотать за нас некому. Старые-то сказки забывать стали».
«Сказки сказками, — сказал волк, — а ты, Михайло, пойди послушай, не заснул ли наш малыш. Детям спать самое время, а нам ужинать».
Медведь Михайло встал и кряхтя подошел к двери.
Бабушкина баюкалка
Тетя Вера нас с бабушкой тоже погнала спать. А мы сказали:
— Нет. Пока до конца не досмотрим, не уйдем.
Тут уж Иван Иваныч за нас вступился. Он еще раз крутнул ручку «чуда № 1», и мы опять услышали голоса.
«Пока он не заснул, — сказал волк, — я сам лягу спать. У меня ноги не казенные. А ты, Михайло, меня побаюкай».
Мы с бабушкой к самому «чуду № 1» подвинулись, чтобы послушать, как медведь волка баюкать станет.
А волк полушубок — долой! Валенки — долой! Валенки под голову положил. Медведь его полушубком накрыл, а хвост — наружу. Огромный серый — на сто верст. И глаза не закрывает, глядит.
«Пой, — говорит волк, — пой, Михайло».
Михайло затянул:
«Что ты! — закричал Левон. — И так натощак лег, а ты про уток. Другую какую…»
Завозился волк под овчинным тулупом, защелкал сердито зубами и хвостом об дверь — трух-трух… А из-за двери Алошка выглянул. И тогда я прошептал:
— Бабушка, вспомни скорее свою волшебную баюкалку.
— Про капки, что ли? — спросила бабушка.
— Про каяки, бабушка.
И бабушка запела в самое «чудо № 1»:
И показалось мне или правда — волк Левон положил морду на лапы и закрыл один глаз.
— Ой, бабушка, только не забудь, только допой до конца!
А бабушка молчит.
— Ну, бабушка-ладушка, что ели капки?
— Что ели капки? — Бабушка опять запела:
Волк Левон и другой глаз закрыл.
Гляжу — медведь на волка голову положил и тоже глаза заводит. А потом и захрапел: хры-фры- брум.
— Вот и оба готовы, — сказала бабушка, — от старой баюкалки никто не устоит.
А я крикнул:
— Беги, Алошка, дорога свободна!
И Алошка выскочил из берлоги и побежал что есть мочи.
— Что-то вы все разговариваете да поете, — сказал Иван Иваныч. — Может, лучше послушаем лекцию?
— Лекцию! Лекцию! — закричала тетя Вера. — Надоели всякие там капки по капки! Мы все же взрослые люди!
Тогда Иван Иваныч — трык! — и закрыл дверцу № 1.
И сразу кончилось «чудо N 1» — пропал лес, а на голубом экране показался человек с большими ушами.
Он стал говорить, как выводит кур в инкубаторе. И мы с бабушкой пошли домой — так и не узнали,
