— Ну, читай до точки.
— Так ее же нет.
— Есть она. Вот где.
— У-у-у, как далеко! А ты говорила — две фразы…
— Ты еще и одной не прочитал.
— Ну да, уже вон сколько…
— Не торгуйся! Читай…
— «…домов смеются прохожие…» Как это «домов смеются»?
И так до самого вечера.
А вечером…
Мальчика уложили, когда было еще светло. Летом его всегда так укладывали. А сами ушли на террасу, там зажгли свет, и светло-желтый квадрат от этого света лежал на стволе ТОЙ сосны.
Мальчик долго глядел на ветки сосны — они казались черными, потому что все-таки было не очень светло, и они сплетались, перепутывались, и опять Мальчик видел в них черные ямы и светлые ходы и выходы, как в тот вечер, когда мама рассказывала ему про Филюшку.
Она тогда еще любила Мальчика и гладила по волосам, и им обоим очень нравился этот Филюшка. Маленький совсем, лупоглазый и лопоухий, крылышки слабые и — остался один.
Мальчику жалко Филюшку. И себя. И того вечера, когда мама его так баюкала, а вот теперь сердится и даже не поцеловала перед сном. И он не замечает, как пододеяльник, которым он укрылся до самого носа, делается мокрым и холодит лицо, а в горле начинает что-то перекатываться и хлюпать. И тогда он ревет, не раскрывая рта:
— М-м-м!
И прислушивается: не идут ли по лестнице.
Не идут.
Он ревет еще громче. Теперь на «а»:
— А-а-а!
Потом слышит шорох и замолкает, затаивается.
Глава 6
Мальчик услышал шорох и замолчал. Стало совсем тихо.
Он поглядел и увидел: на подоконнике сидела Птица. Сквозь ее черные перышки просвечивал черно-серый воздух, и опять казалось, что это слетела большая ветка сосны. Но это была не ветка.
— Здравствуй, Птица! — шепотом сказал Мальчик. — Я не знал, что ты прилетишь.
— Почему? — спросила Птица. — Ты не надеялся?
— Да, не надеялся.
— Но ведь я обещала.
И Птица раскрылила свои темные крылья.
— Летим.
Мальчик сразу вскочил с кровати, залез на подоконник и взмахнул руками. И полетел. Сразу же! С первого взмаха! Плавно стал набирать высоту. Внизу осталась дача и верхушка ТОЙ сосны, а воздух был легкий и плотный и прекрасно держал тело. Мальчик поднялся высоко и увидел весь их пригород, огоньки в домах, черные кусты и деревья садов, заборы…
Люди сидели в своих домах, и никто не знал, что он вот так летит!
«Может, — подумал Мальчик, — залететь к папиному племяннику Свету — он ведь живет не так далеко, ближе к центру города. Залететь и стукнуть в окно их третьего этажа: „Давай назад зайчонка!“»
А потом подумал: они уже, наверное, привыкли друг к другу.
И повернул назад, вылетел за город, в поле. Оно было черным и шло вниз к реке. Домов там не было, и все кругом было черно. Мальчик снизился немного и услышал, как пахнут ночные картофельные гряды, и даже разглядел во тьме редкие теперь, осенью, маленькие бледно-фиолетовые цветы картофеля, похожие на фонарики с желтой лампочкой посередке.
А дальше — Мальчик это знал, как знали все мальчики и девочки пригорода, — начинался фруктовый сад. Там были и яблоки, и сливы, и груши. Там было полно крыжовника и красной смородины. Но никто никогда не бывал в этом саду, потому что он был обнесен забором, а за забором был еще сторож с ружьем.
Мальчик сам не заметил, как пролетел над забором, и вот ноги его коснулись шероховатых яблоневых листов. Он сорвал яблоко и хотел съесть его, но, когда поднес руку ко рту и перестал махать ею, сразу начал падать.
— А-а-ай! — шепотом закричал Мальчик и плюхнулся на землю. Но он почти не ушибся, потому что там, внизу, были, оказывается, клубничные гряды. Теперь вся клубника была обобрана, и стояли одни жесткие листья. Мальчик уселся на грядку и откусил яблоко. Оно сладко хрустнуло на зубах и рассыпалось во рту чуть вяжущей прохладой. Яблоко хрупало. Оно брызгало соком. Мальчик впивался в его душистую мякоть, захлебывался ею. Никогда, никогда не ел он таких удивительных яблок!
Вдруг широкие крылья прошелестели над ним. Мальчик испугался, пригнул голову. Но это была Птица.
— Пайпуша! — сказала Птица. — Поспешим отсюда!
— А что?
— Мне показалось, что где-то близко, совсем близко — сторож.
— Я только сорву еще одно яблоко, ладно?
— Оно помешает тебе лететь, дорогой мой.
Но Мальчик, встав с грядки, потянул к себе ветку яблони.
— Стой! Кто здесь? — услышал он.
Грубый голос был близко. Мальчик побежал. Он от страха совсем забыл, что умеет летать.
— Стой! — летело ему вслед. — Стой! Стой!
— Взмахни руками! — услышал Мальчик слова Птицы. Она летела рядом, не поднимаясь над деревьями.
Мальчик раскинул руки, быстро замахал ими и… и только чуть приподнялся над землей. А за спиной, совсем близко, топал и проламывался сквозь кусты сторож.
— Не спеши! — крикнула Птица и снизилась почти до земли. — Не спеши, Пайпуша. Ты же хорошо умеешь летать!
Мальчик снова взмахнул руками, и еще, и еще раз. И вот ноги его, оттолкнувшись от земли, почувствовали знакомую густоту воздуха, и Мальчик увидел, как остаются внизу кусты, верхушки яблонь, а потом и весь сад с его забором и сторожем.
Они летели рядом — Мальчик и Птица, и теплый воздух от остывающих камней города плыл им навстречу.
Мальчик и не заметил, как долетел до своего дома. Свет на террасе не горел. В доме все спали. Птица полетела к ТОЙ сосне. Мальчик — за ней. Он распластался по воздуху, чуть шевелил ногами: вверх — вниз, вверх — вниз, и отводил воздух то правой, то левой рукой — так он рулил при полете.
