от круга своих воинов. В какой-то момент он встал и отправился к ручью облегчиться. К нему присоединился Сисутрос.
Когда они закончили и Эсккар повернулся, чтобы идти назад, Сисутрос взял его за руку, пока они оставались вне пределов слышимости людей, которые сидели вокруг костра.
— Командир, я должен тебе кое-что сказать.
Эсккар повернулся и посмотрел на своего помощника. Он услышал напряженность в его голосе.
— В чем дело, Сисутрос? Ты не удовлетворен разделом трофеев?
Даже в лунном свете Эсккар увидел замешательство в лице воина.
— Командир, я… тут такое дело… — Он замолчал, какое-то время возился со своим поясом, затем достал небольшой кошель и вручил Эсккару. — Это золото, двадцать монет, которые мне вручили перед отъездом из Орака. Мне дали понять, что я получу еще десять, если ты не вернешься.
Эсккар почувствовал, как кровь приливает к лицу.
— Тридцать золотых монет. Это много золота.
Он отдал кошель назад. Света было мало, но он увидел удивление на лице подчиненного.
— Ты разве не хочешь узнать, кто дал мне это золото? И почему?
— Я уже знаю, Сисутрос, и знал до отъезда из Орака. Именно поэтому я и взял тебя с собой. Калдор очень неосторожен в словах. Щенку Никара следует держать язык за зубами.
Глаза Сисутроса округлились от удивления. Эсккар вспомнил слова Треллы: всегда действуй так, словно знаешь больше, чем говоришь.
— А кто еще из высшего сословия к тебе обращался?
— Нестор. Однажды вечером я сидел в харчевне, они купили вина, потом мы отправились пройтись. Они сказали, что ты теперь больше не нужен. Вся подготовительная работа проведена, руководство на себя могут взять другие. Их беспокоит, что у тебя будет слишком много власти и ты пойдешь против них после ухода варваров. То есть этого боится Нестор. Калдор ненавидит тебя по какой-то другой причине. Он очень зол на тебя, Эсккар.
— Это из-за Треллы. Он оскорблен, что она соображает быстрее него и что к ее словам прислушиваются Семьи. Он хотел ее, когда она жила в доме Никара. Теперь он хочет, чтобы я умер, а он овладел ею. Его совершенно не волнует будущее Орака, и он слишком глуп, чтобы понимать: он уничтожает того, кто может спасти его жизнь.
— Трелла подружилась с моей женой и даже сидела с моим ребенком, — в голосе Сисутроса появилась твердость, когда он понял смысл слов Эсккара. — Я и не знал, что он ее хочет. Ты прав: он дурак.
Молодой человек какое-то время стоял в задумчивости.
— И я тоже дурак. Ты спас мою жизнь в битве, Эсккар. Если ты обо всем знал, то почему это сделал? Ты мог позволить варвару убить меня.
— Я спас твою жизнь, потому что ты хороший человек с острым умом и потому что мне нужна твоя помощь в защите Орака. Но тебе предстоит многому научиться. Они никогда не позволили бы тебе жить, даже если бы я погиб. Независимо от их обещаний, ты слишком молод для командования таким количеством людей, и я сомневаюсь, что ты получил бы еще золото. Высшему сословию не нужен сильный начальник стражи, у которого есть собственное мнение. Как ты думаешь, почему они все эти годы мирились с Ариамом? Потому что он жаден, и они знали, что могут управлять им, используя его жадность. Нестор просто старый дурак, который не понимает, что варвары вернутся, причем более сильные, чем теперь.
Эсккар рассмеялся.
— А может, я спас твою жизнь, потому что у меня не было времени об этом думать. Я сделал бы то же самое для любого из своих, как и ты.
— Я не уверен в том, что сделал бы на твоем месте. Я… взял золото.
— И что ты собираешься делать? — резко спросил Эсккар. — Убить меня при всех? Бросить мне вызов на бой? Или прирезать меня во сне? У тебя было много возможностей, а до Орака еще долгий путь.
— Я не знаю, чего я хотел! Я не хотел ничего делать. Мне жаль, что я вообще взял золото. Но я взял. Возможно, я не тот человек, которым ты меня считаешь.
Эсккар услышал боль в словах Сисутроса.
— Ну, тогда стань человеком, которым тебе следует быть. — Эсккар сжал плечо Сисутроса. — Забудь о золоте. Посмотри на этих варваров. Они готовы перерезать друг другу глотку из-за женщины или оскорбления. Но в битве они умирают за своих товарищей, потому что это закон воина. Ты воин, Сисутрос, но если ты ведешь дела с купцами и лавочниками на их условиях, то станешь одним из них.
Сисутрос уставился в землю.
— Я не достоин служить под твоим началом. — Он задыхался от переполнявших его чувств. — Ты был справедлив ко мне, повысил меня, а я почти тебя предал. Даже эти странные варвары тебя уважают.
— И что ты хочешь теперь? Чтобы я тебя ненавидел? Нет, я думаю, что возложу на тебя больше обязанностей, потому что ты это заслужил. Ты это заслужил тем, что сделал вчера, когда последовал за мной в ущелье, хотя я видел по твоим глазам, что ты думал. Ты считал, что мы едем на верную смерть. Но ты завоюешь больше уважения тем, что будешь делать, начиная с этой минуты. А когда все это закончится, то с тебя будет еще больший спрос, и ты получишь еще большие награды.
— Ты наградишь меня после того, что я сделал?
— Сделал? Ты не сделал ничего, кроме как выслушал одного молодого и одного старого дурака в харчевне. Ты не убийца, Сисутрос. — Он подошел ближе. — Послушай меня. Когда все это закончится, нам надо будет восстанавливать всю округу. Ты будешь править в собственной деревне, и мы станем вместе бороться против следующей волны варваров. Забудь о Калдоре и Несторе. Они не понимают, что поставлено на кон.
— В таком случае я убью Калдора и Нестора, — твердо заявил Сисутрос. — Я брошу золото им в лицо и убью их.
— Нестор — ничто. Но убийство Калдора принесет мне большое удовольствие. Однако пока нет, потому что мы…
Его перебил крик, прозвучавший у костра. Эсккар повернулся и увидел, что к ним направляется Месилим.
— Мы обсудим это попозже, Сисутрос. Но помни: вчера ты проявил огромное мужество, и мы вместе сражались при небольших шансах на успех. Это гораздо важнее золота.
Эсккар пошел к костру, у которого сидели его люди, чтобы принять вождя ур намму.
— Вождь Эсккар, — официально обратился Месилим, голос которого звучал громко и четко в ночи, — я поговорил со старейшинами своего клана. Мы согласны присоединиться к вам в вашей борьбе и помочь вам отразить атаку алур мерики. Завтра мы займемся приготовлениями.
Месилим протянул руку, и Эсккар сжал его предплечье. Они публично заключили сделку, точно следуя обычаям. Теперь их судьбы переплелись, по крайней мере, на время битвы.
— Я должен пойти и сообщить об этом остальным своим воинам, — и Месилим отправился к своему костру.
Радостные крики смешались с воинскими кличами. Люди Месилима шумно встретили новость о том, что у них появляется шанс выжить и одновременно получить назад часть утраченного.
“Шан Кар будет выполнен, — подумал Эсккар позднее, устраиваясь на ночлег и сожалея, что нет вина, которым он мог бы немного унять боль в бедре. — Я получил союзника не только для сражения на другом берегу реки, но, возможно, и на будущее, если мне понадобится бороться с правителями деревни. И Сисутрос будет предан, по крайней мере какое-то время. И Трелла будет довольна”, — подумал он, засыпая. Во сне он видел ее лицо.
Через десять дней, перед самым закатом, Эсккар вместе с группой усталых всадников поднялся на последнюю возвышенность и увидел деревню Орак. После трех дней отдыха с ур намму они все отправились в путь на север, причем немного покружили, чтобы запутать любых преследователей. Затем две группы разделились. Ур намму повернули к горам.
Хорошо отдохнувший клан ур намму поедет быстро и оставит простой след, как люди, которым уже хватило борьбы и которые хотят только сбежать. Они отъедут далеко на восток, подождут неделю или
