она была замужем за преуспевающим адвокатом и хотела встретиться. Драйзер и Элен пообедали с Тельмой и ее супругом. Из беседы с ней Драйзер узнал, что мать Тельмы, из-за которой он вынужден был уйти с поста редактора журналов фирмы «Баттерик», несколько лет тому назад покончила с собой. Встреча эта неожиданно напомнила писателю о давно прошедших днях, дала пищу для новых размышлений о смысле жизни.
Американские газеты и журналы не переставали проявлять интерес к писателю, просили у него статьи, интервью. Так, газета «Нью-Йорк уорлд» обратилась к нему с просьбой ответить на ряд вопросов, касающихся «современной жизни». «Что касается меня, — писал в ответе на эту просьбу Драйзер, — то я считаю американские газеты интеллектуальными банкротами. Несомненно, что они отнюдь не хотят получить прямо высказанные конструктивные мысли по любому вопросу. Им нужны сенсационные эффективные выступления; они раздувают интерес к определенному лицу, словно это экзотическое животное. У меня нет ни малейшего интереса к такого рода выступлениям… Если бы оказалось возможным заинтересовать какую-либо из американских газет принципиальным обсуждением проблем богатства, или религии, или действий правительства и если бы она осмелилась опубликовать на эти темы статью, которая бы не отражала взгляды католической церкви, политиканов, Уолл-стрита, бизнесменов, то я бы заинтересовался таким предложением. Но знаю по своему большому опыту, что я требую слишком многого».
После длительных переговоров Драйзер все же написал статью для «Нью-Йорк уорлд». Но, как он и предполагал, статья так и не появилась на страницах газеты: редакторам не понравилось утверждение автора о том, что католическая церковь является «крупнейшим в мире владельцем недвижимого имущества». Драйзер категорически отказался снять эту фразу. «Весьма приятно видеть, — писал он редакторам газеты, — с какой бережностью «Нью-Йорк уорлд» относится к чувствам католической церкви. Я надеюсь, что «Уорлд» проявит такое же бережное отношение и к чувствам других организаций и лиц, как значительных, так и мелких. Прошу вернуть мне статью».
Занимающий в то время либеральные позиции журнал «Нейшн» опубликовал в мае 1928 года статью Драйзера «Американская пресса», в которой он изложил свои взгляды на «американский образ жизни». «Мне действительно кажется, — писал Драйзер, — что материальное благосостояние, не имеющее решительно никакого отношения к культуре или развитию мысли, просто вытравило из большинства американцев всякий интерес ко всему, кроме удовольствий и комфорта». Писатель прямо говорил, что страной правит «лишенная интеллектуальности горстка денежных тузов», что современная Америка — это «страна, ослабевшая благодаря материальному благополучию, равнодушная к социальному положению людей и их индивидуальным горестям, страна, молчащая при виде совершающихся несправедливостей и все больше и больше ограничивающая человека в его праве свободно мыслить…».
Многолетний опыт работы в американских газетах и журналах, опыт сотрудничества с ними придавал особую весомость утверждению писателя: «Я уже не раз замечал, что американские газеты и журналы весьма неохотно печатают на своих страницах тех, кто способен дать живую и правдивую критику нашей американской жизни. Убаюкивающее благоденствие повергает большинство американцев в какое-то почти свинское равнодушие ко всему нематериальному».
Подлинным вызовом этому «убаюкивающему благоденствию» явилась опубликованная в ноябре 1928 года книга «Драйзер смотрит на Россию», в которой писатель изложил свои впечатления от поездки по нашей стране. «Я неисправимый индивидуалист, — так начинает он свою книгу, — и потому я был против коммунизма». Но далее писатель признает, что обнаружил в Советской стране такие «прекрасные особенности», что «склонен не жаловаться, а аплодировать… Именно из России, как из никакой другой страны сегодня, я чувствую, суждено выйти великим деяниям как умственного, так и практического порядка».
Драйзер путешествовал по нашей стране в те трудные годы, когда мы делали первые шаги по пути индустриализации, когда страна только залечивала раны, нанесенные гражданской войной. Далеко не все еще шло гладко, американский писатель не раз сталкивался с мелкими бытовыми и дорожными трудностями и неурядицами, задерживался в пути из-за климатических условий. Но он сумел увидеть, что не эти трудности — главное, а что главное заключается в получившей выход энергии и энтузиазме миллионных трудящихся масс, преисполненных решимости построить новый мир. Писатель своими собственными глазами увидел мир трудового человека, мир братства и дружбы между народами, понял великую притягательную силу идей коммунизма. И многие страницы его книги пронизаны чувством восхищения перед великим советским народом, перед простым тружеником — хозяином общества.
Писатель говорил, что невозможно «никогда забыть» тот факт, что именно «через коммунизм или эту коллективную или, если хотите, отцовскую заботу о каждом возможно ликвидировать наводящее ужас чувство социальной несправедливости… которое приводило в отчаяние меня во все годы моей жизни в Америке с тех пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы понимать, что такое социальная несправедливость».
В отличие от своих предыдущих книг путевых очерков свою новую работу Драйзер организовал не по дневниковому принципу, а по проблемам. Восемнадцать глав книги рассказывают о различных сторонах жизни советского общества. Вот названия некоторых глав — «Столица страны большевиков», «Политические и общие достижения России после революции», «Нынешний экономический план Советов», «Коммунизм — теория и практика», «Русский рабочий, его заводы, его промышленность», «Сегодняшние проблемы русского крестьянина».
Завершает книгу глава «Общие впечатления от России». «Теперь, когда я подошел к концу этой книги, позвольте мне немного пофилософствовать. Я видел очень многое. Я высказался совершенно недостаточно об огромнейшем преобразовании, происходящем в мире. Одна из истин, которую я усвоил в России… заключается в том, что ошибочно предполагать, что люди действительно отличаются в зависимости от материального положения. Ничего подобного. Подлинное отличие человека — в его умственных способностях».
Писатель в своей книге подчеркивает, что он был абсолютно свободен в выборе мест для посещения, в своих беседах со многими советскими гражданами. Американские биографы писателя отмечают, что во время посещения СССР Драйзер имел возможность «путешествовать, где он хотел, видеть и понять значительно больше, чем обыкновенный турист». Впечатления от этой поездки запомнились писателю на всю жизнь, он снова и снова возвращался к ним и в беседах с друзьями, и в своих многочисленных письмах.
«Что касается коммунистической системы, как я ее видел в России, — писал он в одном из своих писем в 1943 году, — я полностью за нее. Я видел их заводы, их шахты, их магазины, их комиссаров… И никогда в моей жизни я не встречал более образованных, более возвышенных в мыслях, более доброжелательных и отважных мужчин и женщин… В общем у меня возникло страстное чувство уважения к этому великому народу, и я все еще сохраняю это чувство…»
Официозная Америка встретила книгу «Драйзер смотрит на Россию» в штыки. Газеты и журналы печатали пародии на книгу, всеми способами пытались приуменьшить ее влияние на читающую публику. Раздавалось требование изъять книгу из продажи и уничтожить. Но Т. Драйзер твердо стоял на своем, угрозы не испугали его. За свою долгую литературную жизнь он успел привыкнуть и к угрозам так называемых блюстителей морали, и к недоброжелательности «большой прессы». Он прекрасно понимал, что в данном случае все дело в том, что «финансисты и мультимиллионеры… не допускают, чтобы подлинные факты о достижениях России стали достоянием американского народа».
Совершенно неожиданно для писателя ему был нанесен жестокий удар, откуда он меньше всего мог его ожидать. Жена Синклера Льюиса Дороти Томпсон возбудила против Драйзера судебное дело, обвинив его… в плагиате. Она провела в ноябре 1927 года несколько дней в Москве и по возвращении в США написала книгу «Новая Россия», вышедшую из печати в сентябре 1928 года, и теперь обвиняла Драйзера в заимствованиях из своей книги. Падкая на сенсации буржуазная пресса всячески раздувала скандал, обвиняя Драйзера во всех смертных грехах. Правда же заключалась в том, что в обеих книгах были весьма незначительные совпадения, так как их авторы использовали одни и те же справочные работы об СССР. Но если книга Драйзера была целиком построена на материалах его собственных наблюдений, то Дороти Томпсон в своей работе в основном полагалась именно на справочники и рассказы американских
