– В тебе не только есть жар бога Знича. В тебе живет сам Сильный бог, – сказал Свенельд. – Ходи, князь, на все четыре стороны, всякая сторона тебе поклонится.
Святослав никак не мог отдышаться. На обнаженных по самые плечи руках проступили жилы. Темная жила пересекла лоб. Сказал наконец:
– Отвори дверцу клетки, Свенельд!
Свенельд поклонился, изображая хозяйское радушие.
– Князь, столы накрыты. Отведай моего хлеба.
Святослав и Ольга
Ярополка оставили с Лютом.
Лют был рыжий, как рассерженное солнце. Рыжая голова, рыжие брови. Щеки и те были рыжие. Золотисто-красный пушок торчал пучками из конопушек. Голову Лют задирал гордо, грудь выпячивал – петух и петух.
– А у меня свой колодец, – сказал Лют княжичу. – Я тоже бадьи таскаю. Покамест с водой. Будет двенадцать лет, гири буду таскать. Показать?
– Покажи, – согласился Ярополк.
Заглянули в колодец – черным-черно.
Лют одну за другой достал три полнехонькие бадьи. Воду сливал в деревянный, обмазанный глиной желоб.
– На конюшню идет, – объяснил Лют. – Кони моей водой живы!
Ярополк взялся за ручку.
– Давай и я попробую.
Бадья оказалась тяжелющая, шла неровно, глухо билась о стены сруба. Лют захохотал во все горло, увидавши, что воды в бадье половины нет.
Ярополк бросил ручку. И Бог его миловал. Железная ручка просвистела в какой-нибудь пяди от лица. Ярополк присел, отполз в сторону… Услышал, как загудел от удара бадьи колодезный сруб.
– Ты с ума спятил! – закричал на княжича Лют. – Дурак.
Ярополк глянул на воеводского сынка круглыми совиными глазами. Лют опамятовался, поклонился.
– Прости меня, княжич. Я за тебя испугался. Хочешь книжку покажу?
Ярополк презрительно дернул плечом.
– Тайная книжка. В ней учат царством управлять.
– Покажи, – согласился Ярополк.
Лют привел гостя в свои покои. А покои на удивление. Такого и у бабушки в тереме не было. Стены обиты серебристой с голубыми да с лиловыми цветами материей. Стол на бронзовых львиных лапах. Крышка из оникса. Камень чистый, пропускающий в себя свет.
Из позлащенного серебряного ларца Лют достал книгу, в золотых обложках, с розовыми, с голубиное яйцо, самоцветами. Книгой не хвастал, открыл на том самом месте, где грек-учитель остановил чтение… Спросил:
– Сам будешь читать или мне велишь?
Ярополку вопрос понравился.
– Велю тебе читать, – сказал он с удовольствием.
Чтобы не запинаться, Лют прочитал страницу о жидком огне.
– Ты, княжич, хотел бы добыть у греков такой огонь?
В ответ услышал нежданное:
– Сифоны с жидким огнем у греков захватывали не один раз. Нужен мастер, который знает тайну, как пускать огонь.
– Мастера можно купить!
– Можно и в бою взять, но мастера, которые пускают огонь, не ведают состава жидкости. Не ведают, где ее берут. Она даже на воде горит.
– Надо подослать к грекам человека. Пусть бы им служил, прикидывался верным да и познал бы тайну.
Ярополку понравился рыжий Лют. Спросил:
– Ты на конях любишь скакать?
Лют поморщился.
– Меня учат ездить без седла. До крови задницу набиваю, а седла все равно не дают.
– Я тоже на конях скакать не люблю! – обрадовался Ярополк. – Я люблю струги.
У Люта глаза стали как щелочки.
– Вот станешь князем, пойдем на Царьград. Там всего добудем. И греческий огонь, и тайные книги, и гречанок.
– Гречанок?! – удивился Ярополк. – Зачем?
– В жены! Гречанки самые красивые на белом свете.
Ярополку добывать гречанок показалось делом пустым, но, чтоб сделать Люту приятное, согласился:
– Ладно.
– Чего-то шумят! – насторожил рыжие уши Лют. – Пойдем посмотрим?
Посмотреть было на что. В дом Свенельда явилась великая княгиня Ольга с дядькой князя Святослава, с древним Асмудом.
Свенельд и Святослав за братиной кроваво-ярого греческого вина, забыв все на свете, говорили о Хазарин. Прикидывали, возможно ли одолеть силу кагана.
– Еще князь Олег отвадил славян платить дань кагану! – с жаром говорил Свенельд. – И до чего дожили?! Стольный Киев – данник Белой Вежи, Итиля… Ты молод, а решил мудро. Чтоб пересохла большая река, нужно отвести от нее малые реки. Хочешь ударить на буртасов. Зело! Отсечь от Хазарии север – все равно что отрубить ей одну ступню. Пусть хоть дальше не шагает, не богатеет. Твоя дружба с гузами – похвальна. В одиночку воюют глупые гордецы да корыстолюбцы.
Святослав покраснел. Свенельд увидел это и подосадовал на себя: за корыстолюбие поплатился жизнью отец Святослава. Пошел к древлянам за данью с малым числом людей, чтоб не делиться со многими… Поспешил отвлечь князя:
– Греки воюют всегда в союзе с сильными, а то и подавно чужими руками.
– У гузов кони, – сказал Святослав. – Они – мой буйный ветер.
– А дороги к буртасам у тебя проверены? – спросил Свенельд.
– Уже другой год по тем дорогам рыщут мои люди.
– Святослав! – радостно воскликнул воевода.
Князь схватил его за плечи.
– Поможешь ли отворить дверцу клетки?
– Князь – ты озарение моей угасшей жизни!
Обнялись.
И тут появилась Ольга…
Асмуда несли на скрещенных руках двое слуг.
После приветствий, нарочитой радости грянула минута невыносимого молчания. Свенельд не решился перекинуть через эту пропасть соломинку пустого разговора.
– Не ведаю, сказано ли кем: сын, не обойди дом матери твоей! – молвила Ольга с высоты собственного стула.
Этот стул, принесенный телохранителем, поразил более всего. Ольга дотронулась длинными перстами до висков:
– Если пророки этого не говорили, да простит мне Бог – велеречие…
– Матушка! Великая княгиня! – закричал Святослав, негодуя. – Я пришел к Свенельду, чтобы рассказать о моих воинах. О том, сколько мы бегали по степи! Как быстро мы шли вверх по Днепру. Тебе лепо говорить о Распятом, а мой бог – меч.
– Я рада, что ты научился хитрить. Ты желаешь занять место, которое тебе принадлежит по праву. –
