— Хорошо, — сказал он. — Ну, это не совсем настоящая дорога, это просто подъездная аллея к дому.
— Это очень
— Ты держишь коров, Гарри? Или лошадей?
— Нет, хотя эта местность и называется «страной лошадей». Я не могу возиться с животными, и я не хочу здесь никаких арендаторов. Кроме Бичеров, конечно. Миссис Бичер — моя экономка и кухарка. Ты познакомишься с ней. Бичер, ее муж, обрабатывает землю. Дом станет виден в тот момент, когда мы доберемся до вершины этого подъема… Ну вот, моя дорогая: Рейвен-Хилл.
Бренвен потеряла дар речи. Она ожидала чего-то совершенно непохожего на этот приземистый двухэтажный колониальный дом. Он был построен из кирпича, когда-то побеленного, но со временем побелка приобрела розоватый оттенок. Крыльцо, поддерживаемое белыми колоннами, тянулось вдоль всей передней части дома, а потом сворачивало за угол, вытягиваясь до самой подъездной дороги, образуя таким образом глубокую арку, увитую по всей глубине узловатыми ветвями старой глицинии. Со шпалер свисали пышные гроздья белых и пурпурных цветов. Гарри въехал на машине прямо под арку.
— Гарри, я даже не знаю, что сказать. Это так… это так
Он хмыкнул. Он мог если не совсем, то почти полностью читать ее мысли.
— Я слышу, ты удивлена. Ты ожидала, наверное, что с фамилией вроде Рейвенскрофт моя семья должна была построить что-то во вкусе другого знаменитого виргинца, Эдгара Аллана По? Дом Ашеров, например?
— Ну, — сказала Бренвен, улыбаясь, — во всяком случае, небольшое темное озеро, или даже два, и вороны неплохо бы смотрелись в местечке под названием Рейвен-Хилл.[5]
— Увы, в Рейвен-Хилл нет воронов. Кроме меня. — Гарри наклонился к Бренвен и посмотрел ей прямо в глаза. — Иногда. Когда я чувствую склонность к этому.
Бренвен не отводила взгляда от глаз Гарри. Он играл, шутил с ней, и она чувствовала это, и все же в глубине под шутливостью скрывалось нечто серьезное. Он хотел, чтобы она посмотрела ему в глаза, и она посмотрела — и увидела черную крохотную фигурку в центре его серых радужных оболочек, там, где должен был быть зрачок. Это был профиль: нос в виде клюва и взъерошенные перья с красноватым отливом на шее. «Оборотень!» — подумала Бренвен, услыхав приглушенное шуршание перьев и свист крыльев. Но вслух сказала, смеясь:
— Никогда больше![6] — И чары исчезли.
Гарри не рассмеялся; на какое-то мгновение на него нахлынуло острое чувство зависти. Как легко она Видела и как легко отстранялась от увиденного! Он выдавил из себя усмешку:
— Пойдем, нас ждет завтрак.
— Давай зайдем с парадного входа, чтобы я могла посмотреть на дом, — предложила Бренвен, присоединяясь к Гарри, который уже вышел из автомобиля.
Он кивнул, и они пошли вместе по вьющейся тропинке, вымощенной кирпичом, по обеим сторонам которой росли высокие кусты азалии, усыпанные готовыми раскрыться бутонами. Дом, стоящий на вершине холма, был окружен ухоженными лужайками, которые, спускаясь по склонам, незаметно переходили в такие же ухоженные поля.
— Здесь так красиво, здесь ощущается умиротворение. Вашей семье повезло иметь такой дом.
— Да, он очень милый. Иногда, — размышлял Гарри, обняв Бренвен за плечи, — я удивляюсь, как получилось, что я родился в Рейвен-Хилле. Силы тьмы никогда не касались этого места, и я намерен не допустить этого и впредь.
«Какой странный человек», — подумала Бренвен, но ничего не сказала, спросив лишь, есть ли у нее время, чтобы посмотреть дом перед ланчем, и Гарри отпустил ее побродить в одиночестве, пока сам будет совещаться на кухне с миссис Бичер.
Комнаты в Рейвен-Хилле были просторными, но их было немного. Она не поднималась наверх, но если планировка второго этажа совпадала с планировкой первого, то всего в доме должно было быть десять комнат. Слева от центрального холла находились официальная гостиная, которая Бренвен показалась больше похожей на музыкальную комнату из-за стоявшего там концертного рояля, и официальная столовая. Справа от холла были библиотека, дверь, которая, как выяснилось после проверки, вела в небольшую туалетную комнату, и маленькая семейная столовая. Третья комната между библиотекой и семейной столовой, которая, несомненно, уступила часть своей площади туалетной комнате, была обставлена как кабинет. Мебель во всех комнатах, хотя она вполне могла быть старинной, содержалась в отличном состоянии, и было видно, что ею пользуются.
Когда она присоединилась к Гарри, который помахал ей рукой из распахнутых двойных дверей в конце холла, Бренвен увидела, что сзади к дому была сделана одноэтажная пристройка. Она вспомнила, что в этих старых южных домах кухни поначалу строились отдельно из-за жары. Кухонное крыло не совсем подходило к основному зданию, и это только прибавило дому очарования в глазах Бренвен, доказывая, что Рейвен-Хилл был домом, а не музеем.
— Я подумала, что мы лучше поедим здесь, на террасе, — сказал Гарри, подводя ее к столу со стеклянной столешницей, на котором уже было сервировано первое блюдо — фруктовый суп — и стоял высокий кувшин с охлажденным чаем. Она любила охлажденный чай, а здесь, в Вирджинии, люди пили его постоянно, даже зимой. Гарри усадил ее, затем сел сам и спросил:
— Ну как, ты посмотрела дом? Нравится?
— Я не поднималась наверх, но он мне и в самом деле понравился. Я рада, что ты привез меня сюда. Я по-другому увидела тебя после того, как посмотрела, где ты живешь.
— Правда? И как же?
— О, я не знаю. Я почему-то никогда не воспринимала тебя как потомка старинного вирджинского рода. И тем не менее ты очевидно им являешься. Как говорят, джентльмен и ученый. Я уверена, что библиотека — твоя любимая комната, где ты проводишь большую часть своего времени.
— Как интересно. Расскажи мне что-нибудь еще.
— Я так хорошо помню, как мы с тобой познакомились! По-моему, ты больше принадлежишь тому миру, откуда я сама. Мне было видение как-то раз: ты стоял на равнине, освещенный то ли восходящим, то ли заходящим солнцем, среди высоких стоящих камней. Не в Стоунхендже, но… наверное, в Эйвбери. — Бренвен заморгала от яркого солнечного света. День был очень теплым для апреля, и на какое-то мгновение она почувствовала, что ей слишком жарко, а волосы, лежащие на плечах, показались слишком тяжелыми. Она посмотрела через стол на Гарри, который, казалось, прекрасно себя чувствовал и даже ощущал прохладу, сидя в пиджаке и галстуке. — Очень странно, что я это сказала! Я никогда не была в Эйвбери. Я хотела поехать туда, вместе с Джейсоном, когда мы были в свадебном путешествии, но он сказал… — Она смущенно замолчала.
— Продолжай, это очень интересно. Что же он сказал?
— Ну, он сказал, что у нас не так много времени, чтобы тратить его на какую-то скучную кучу камней.
Гарри запрокинул голову и расхохотался:
— О, великолепно! Это чертовски великолепно! Скучная куча камней!
Бренвен недоуменно спросила:
— Почему это кажется тебе таким смешным?
Гарри посерьезнел.
— Ну разумеется, ты не стала спорить с ним. Это смешно, потому что Джейсон просто одержим идеей власти, разве ты не понимаешь?
— Нет, Гарри, боюсь, что я ничего не понимаю.
— Ну ладно. Когда-нибудь поймешь. А, вот и миссис Бичер с нашим обедом.
Бренвен помогла миссис Бичер освободить поднос, и Гарри представил их друг другу. Миссис Бичер была невысокой сухопарой женщиной с острым взглядом. Все ее движения были ловкими и экономными;
