Пьяница медленно двигался в их направлении, собирая дань с немногочисленных прохожих. Вот почему в тот момент, когда «Рено» проезжал мимо него, Бонбон смотрел в другую сторону.
— Эй! Ты что, задрых? — крикнул братишке Татав. — «Рено» тебе чуть ноги не отдавил…
— Всё нормально! — заверил его Бонбон, глядя вслед машине, которая уже скрывалась за поворотом Терновой улицы. — Он правильно едет.
Габи бежал к ним, еле переводя дух; за ним на некотором расстоянии следовали Жуан-Испанец, Марион и маленькая Берта.
— Я пошёл на первый пост к Стрелкам, где дежурят Зидор и Крикэ! — крикнул он Татаву. — Марион и Жуан пускай бегут на нижний. А вы караульте тут, на перекрёстке. Вдруг Боллаэр возьмёт да повернёт обратно, а мы и знать не будем…
В следующий миг Габи уже бежал по левому ответвлению Терновой улицы, которое выходило к первым домам улицы Вольных Стрелков. Зидор и Крикэ были на месте, сидели на уличной скамейке в самых расслабленных позах.
— Ну? — крикнул, подбегая, взмыленный Габи.
— Чего «ну»? — лениво переспросил Зидор. — Сидим вот, поджидаем достопочтенного месье Боллаэра. Что-то он не торопится…
— Да? — вскричал Габи. — Пяти минут не прошло, как он отъехал от гаража! И вы его не видали?
— Ничего мы не видали, — сказал Зидор. — Сколько сидим, за всё время только один грузовик проехал, да папаша Зигон со своей тележкой. Может, «Рено» низом проскочил, но вообще-то вряд ли: отсюда видно Фернана и Мели, и они вроде ни разу не дёрнулись.
— Пошли узнаем, — сказал Габи, начиная сомневаться в эффективности своего плана.
Все трое спустились по улице Вольных Стрелков к перекрёстку, где караулил Фернан. Тот беспечно болтал с Мели, поглядывая, не подъезжает ли кто с Винтовой. Габи гневно обрушился на него:
— Боллаэр проскочил у вас под носом, а вы тут ля-ля разводите!
Фернан и Мели оторопели.
— «Рено» здесь не показывался, — заверил Фернан. — И никого похожего на месье Боллаэра мы не видели. Он, наверно, в
— Мы сейчас оттуда, — сказал Габи, всё больше теряясь. — Должно быть, где-то по пути остановился. Пошли-ка по-быстрому обратно к Терновой…
Всю дорогу они обшаривали глазами дворики, подворотни, тупички — и ничего. Иногда у обочин попадались припаркованные машины, но не те. Габи, озираясь, всё ускорял шаг, но старый «Рено» как сквозь землю провалился.
Вернувшись к началу Терновой, они наткнулись на Марион, Берту и Жуана-Испанца, которые шли им навстречу в надежде узнать что-нибудь новое. Для начала Габи всех обругал, но в конце концов вынужден был признать очевидное: миновав последние дома проспекта Генерала Каэна, месье Боллаэр будто испарился.
— Во всяком случае, обратно он не проезжал, — сказала Марион. — Нас пятеро стояло на этой дороге… Он должен быть где-то между Терновой улицей и двумя конечными постами.
— А где Татав? — спросил Габи.
— Вернулся на перекрёсток, как ты велел.
— Может, он после вас что-то видел, — предположил Габи. — Иначе я вообще ничего не понимаю…
Толстяк Татав нёс стражу на отведённом ему перекрёстке, подскакивая всякий раз, если где-то слышался шум мотора. Он был один. И тоже растерялся, узнав, что месье Боллаэр со своей машиной бесследно исчез в двухстах метрах от его перекрёстка.
— Терновая улица там забирает влево после маленькой площади Ансельм, — объяснял он. — Я видел, как он туда повернул, и всё.
— Надо было поставить наблюдателя на развилке, — сказала Марион. — Тогда месье Боллаэр был бы на виду не у одного, так у другого.
— Всёго не предусмотришь, — огрызнулся Габи. — А Бонбон где?
— Он за тобой следом пошёл, — сказал Татав. — Минуту-две спустя…
Все встревоженно переглянулись.
— Мы же должны были его встретить на обратном пути! — воскликнул Габи. — Ну вот, теперь ещё Бонбон пропал… Не было печали!
Все поспешили к площади Ансельм. Бонбона нигде не было. За поворотом Габи, бежавший впереди, облегчённо вздохнул и перешёл на шаг.
— Он тут! — крикнул он, обернувшись к остальным.
На освещённом солнцем перекрёстке маячила одинокая маленькая фигурка. Бонбон озирался с весьма заинтересованным видом; появление товарищей его почти не удивило.
— Где ты был? — сердито спросил Габи, тряся его за плечи.
— Я увидел Сто Су и пошёл за ним, посмотреть, куда он идёт, — спокойно объяснил Бонбон. — Клошар — это уж моё расследование…
— Вот у меня уже где твой Сто Су! — закричал Габи. — Пока мы тут, высунув язык, гоняемся за Боллаэром, ты дурака валяешь, таскаясь за этим пьяницей! Теперь вот Боллаэр у нас ушёл из рук, а всё ты!
— Ну, может, и так, — равнодушно проронил Бонбон. — Зато я узнал, где у этого мошенника Сто Су гнездо. На чердаке одного нежилого дома. И так хорошо устроился, старый жулик: прямо там же внизу и «Кадиллак» свой припрятал — в маленьком таком гаражике из досок.
Габи весь побагровел, между тем как остальные за его спиной помирали со смеху.
— «Кадиллак»? — свирепо выдохнул он.
— Ну да! — сказал Бонбон. — Не слишком новой модели, но большущая такая машина…
— Где этот дом? — спросил Габи, вдруг переменившись в лице.
— Вон на той улице, — сказал Бонбон.
Он неопределённо повёл рукой в направлении развилки.
— На которой? — напирал Габи. — На правой или на левой?
— На средней, — хладнокровно пояснил Бонбон. — Отсюда её не видно, вон те столбы загораживают. Пошли, покажу!
Габи и остальные пошли за малышом, который гордо шагал впереди. Никто уже и не думал смеяться.
Там, где улица Терновая разветвлялась, как раз посерёдке, возвышались два толстых столба каменной кладки, образуя нечто вроде портика между двумя соседними домами. Проём между этими столбами маскировали две стенки, в половину его ширины, расположенные друг против друга, но на расстоянии, так что с виду казалось, будто проезда там нет, хотя на самом деле он был — узкий и зигзагообразный. Всё это напоминало контрольно-пропускной пункт, какие строили немцы во время оккупации.
— Моя улица вон за теми стенками, — объявил Бонбон. Они прошли между стенками и оказались в тупике длиной метров в сто, упирающемся в хозяйственные постройки на заднем дворе трёхэтажного особнячка, который фасадом выходил, судя по всему, на улицу Вольных Стрелков. По правую сторону тянулась кирпичная стена товарных складов, по левую — четыре дома, разделённые пышно разросшимися садами, благоухающими на всю эту тихую улочку.
Оглядевшись, Марион заметила на стене проржавевшую жестяную табличку.
— «Улица Конца Года!» — воскликнула она. — Это же старинное название Терновой!
Глаза у ребят зачарованно округлились. Что ни шаг, то сюрприз!
— Я всё понял, — сказал Габи. — До войны по обе стороны перекрёстка это была одна улица — Конца Года. А когда тут были немцы, они устроили КПП у товарных складов. Потом, после войны, так всё и осталось, потому что на этой улочке почти никто и не живёт. Во всех городах бывают мёртвые зоны вроде этой — закоулки, про которые забыли лет на десять-двадцать. А потом являются застройщики, сносят два-
