Барни поглаживал подбородок.
— Не знаю, Рия. Тут нужно как следует подумать, прежде чем присылать землекопов. А вдруг вы захотите здесь что-то построить? Тогда разбивать цветочные клумбы не имеет смысла. Потом их все равно придется уничтожить.
— Построить? — поразилась Рия. — Что мы можем захотеть построить? У нас и так дом в три с половиной этажа! В комнатах, которые мы сдавали жильцам, еще мебели нет. Мы хотели сделать там кабинет для Дэнни и детскую, но места у нас хватает.
— Планы людей со временем меняются, — ответил Барни.
У Рии мурашки побежали по спине. Она не хотела никаких изменений. Разве что эти изменения будут к лучшему. Внезапно она поняла, что говорить с этим человеком не имеет смысла. Барни хорошо к ней относится, но считает всего лишь бесплатным приложением к Дэнни. Симпатичной, хорошей матерью и хозяйкой, тактичной, знающей, чем накормить гостей, и ладящей как с его женой, так и с любовницей. Но не человеком, способным принимать решения, касающиеся дома, в котором он живет.
— Барни, вы совершенно правы. Сама не знаю, что на меня нашло, — сказала она. — Приготовить вам с Дэнни что-нибудь? Холодный чай и сандвичи с помидорами?
— Ты гений, — ответил он.
Мать Рии сидела с детьми на кухне.
— А вот и ты. Наконец-то вернулась из дворца леди Райан.
Рия уже забыла, за что мать невзлюбила Розмари и когда это началось. Она давно отказалась от мысли переубедить Нору.
— Да. Кстати, она передавала тебе привет.
— Угу, — буркнула Нора. — Это ты с Барни разговаривала?
Рия нагнулась, чтобы рассмотреть картинку, которую рисовала Энни. Вся кухня была залита водой.
— Я нарисовала тебя, мама, — гордо сказала девочка. На листке было изображено чучело, окруженное кастрюлями и сковородками.
— Красиво, — сказала Рия. — Очень красиво. Умница девочка.
— А я умница мальчик! — заявил Брайан.
— Нет, ты очень глупый мальчик, — сказала Энни.
— Перестань, Энни. Брайан действительно очень умный.
— У него в голове мозгов нет, — серьезно сказала Энни. — Когда ему не дают краски, он плачет, а когда дают — только сажает кляксы.
— Глупости, Энни. Просто он еще не такой большой, как ты, вот и все. Когда он дорастет до твоего возраста, то сможет делать то же самое, что и ты.
— Значит, когда ты сама подрастешь, то будешь такой же умной, как бабушка? — спросила Энни.
— Надеюсь, — улыбнулась Рия.
— Никогда этого не случится, — высказалась Нора. — Догадываюсь, что сейчас ты начнешь готовить угощение для Этого Прелюбодея и Дэнни и понесешь его наверх.
— Я такими словами не пользуюсь, — сказала Рия, бросив на мать красноречивый взгляд.
Но было уже поздно.
— Что такое прелюбодей? — спросила Энни.
— Это водопроводчик. Точнее, сантехник, — быстро сказала Рия.
Объяснение Энни удовлетворило, и она снова занялась рисованием.
— Извини, — чуть позже вполголоса сказала мать.
Рия похлопала ее по руке.
— Пустяки. В принципе я с тобой согласна. Что поделаешь? Такова участь жен. Мама, будь добра, передай мне стаканы для чая со льдом.
— Дурацкая мысль. Нужно принести им либо по стаканчику холодного джина с тоником, либо по чашке горячего чая. А чай со льдом — это извращение.
В тот же вечер Рия сказала Дэнни, что им необходимо заняться запущенным садом.
— Не сейчас, радость моя, — как она и ожидала, ответил муж.
— Я не стану тебя беспокоить. Позволь мне сделать это самой. Я спрошу у Барни, сколько это будет стоить.
— Ты уже спросила.
— Просто я хотела снять это бремя с твоих плеч.
— Радость моя, пожалуйста, не надо. Он сделает все за чисто символическую плату, а в этом нет необходимости.
— Дэнни, ты же сам говорил, что нужно поддерживать высокую стоимость своего владения.
— Рия, мы понятия не имеем, как освоить то, что у нас уже есть.
— Как освоить? К нам приезжают гости, а парковать машины им негде. Чтобы припарковаться нам самим, нужно объехать множество препятствий… Дом должен выглядеть как место, где живут солидные люди, а не как пересыльный лагерь.
— Но мы еще не знаем, что сулит нам будущее…
— Только не говори, как Барни, что здесь будут что-то строить! — вспылила Рия.
— Барни так сказал?
— Да. Что он имел в виду, черт побери?
Дэнни заметил ее покрасневшее от гнева лицо и попытался успокоить:
— Послушай, если здесь и начнется какое-то строительство, то это будет в другом конце улицы. Но ты права. Кое-что придется сделать… слегка подштопать.
— Что нам строить?
— Пока нечего. Ты опять права.
— Только пока? У нас и так огромный дом.
— Кто знает, как повернется жизнь?
— Дэнни, это нечестно. Я должна знать, что ты думаешь о будущем.
— Ладно, скажу. Предположим — только предположим, — что настанут тяжелые времена. Если мы не захотим потерять этот дом, то нам придется построить в саду маленький домик на две отдельные квартиры. Так называемый городской коттедж. Там будет место для…
— Двухквартирный дом? В саду? Рядом с нашей дверью? — Рия смотрела на мужа как на сумасшедшего.
— Считай это страховкой от несчастного случая.
— Но это ужасно!
— А потерять дом лучше? Конечно, этого не случится, но вдруг?
— Зачем предполагать такое? Ты всегда был оптимистом. С какой стати рассчитывать на худшее и строить у себя в саду двухквартирный коттедж на случай, если мы разоримся? Если ты от меня что-то скрываешь, то лучше скажи сразу. Нечестно оставлять меня в неведении.
Дэнни обнял ее.
— Клянусь, я ничего от тебя не скрываю. Просто слишком многие люди верят в светлое будущее. Считают, что жизнь постоянно меняется к лучшему. А потом что-то происходит… какие-то изменения на бирже… и они теряют все.
— Дэнни, но ведь мы не играем на бирже.
— Да, радость моя. Мы — нет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что Барни играет и будет играть. А наше благосостояние тесно связано с его собственным.
— Но ты же говорил, что кризис кончится, как только Барни получит деньги за дом тридцать два.
— Так и есть, — успокоил ее Дэнни. — Теперь он стал более осторожным.
— Барни никогда не станет осторожным. У него был сердечный приступ, а он продолжает курить и пить бренди. Но это его дело. Почему мы должны быть осторожными и на все глядеть с опаской?
— Я уже сказал. Потому что наше состояние тесно связано с его собственным. Барни знает это и
