― Хорошо… первое испытание на вашу голову, Строитель первой формы.― Я как кинжал, ― короткий, но глубоко разящий, ― ответил я.Это его поразило:― Вы начинаете говорить как Воин, ― сказал он. ― Но вы все равно выглядите как Строитель. Ваша сила… как идет прогресс?― Большие, ― сказал я, осматривая свои руки. ― Но боль почти прошла.― Кофирмье когда-то командовал легионами… Эя, я задаюсь вопросом, почему он не избрал Криптум, вместо всего этого.― Он хотел, исполнить Долг, ― сказал я.― Я исполнил Долг своим уходом, чтобы не спровоцировать конфликт, ― проворчал Дидакт.― Он продолжает говорить о Домене. Имеется в виду, что это была его единственная связь с Предтечами?― Может быть,… но не надо доверять отражению в разбитом зеркале…Мы добрались до среднего уровня в пределах полусферы. Уровень был слишком запутанным, к тому же половина люков и мостов не работали. Сплошные стены и лабиринты каналов, пересекаемых вентиляцией. Здесь атмосфера была еще слишком тонкая, и не безопасная без брони. Твердый свет рабочих мостиков и рамп был слабым и непостоянным. Такая тяжелая ситуация в крепости, видимо, была на протяжении многих веков.― Будьте рядом, ― сказал Дидакт.Впереди, большая, неуклюжая фигура, одетая во что-то вроде брони вошла в тусклый луч света. Это должно быть Кофирмье, подумал я, но Дидакт не выразил радости.― С прибытием на борт 'Глубокого уважения'! ― проговорила фигура. Он подошел ближе, и я наконец-то рассмотрел его… Кофирмье.― Для нас большая честь посетить ваш славный корабль! ― сказал Дидакт. ― Многие сослуживцы помнят о вас.― Многие… ― сказал Кофирмье. ― Грамэриан с вами? Стратэгус?― Нет, не в этот раз, ― сказал Дидакт. ― Как я уже сказал, мы прилетели по поручению Биоинженеров и моей жены…― Я упоминал, она была здесь, не так давно, ― сказал Кофирмье. ― Если вы спросите меня, чем она занималась, скажу, что не знаю. У нее была печать Совета, так что я ничего не спрашивал. Я не вмешиваюсь в политику.― Эя, ― сказал Дидакт. ― Мы не имеем печати Совета.― Я так и думал. Вы ставите меня в трудное положение. Сначала вы женитесь на Биоскульпторе, а потом в открытую выступаете против Строителей… Это заставляет меня задаться вопросом… наверняка, вы хотите заслужить мой патент мутации? ― Кофирмье шагнул вперед и сдавил Дидакта в объятиях.Дидакт взглянул на меня смущенным взглядом.Иней кружил и падал на их седые головы, пока, наконец, Кофирмье не отпустил Дидакта из объятий.Старый Прометеец повернулся ко мне. Никогда прежде я не видел Предтечи уродливее, чем Кофирмье. Его кожа, что я мог разглядеть сквозь изношенную броню, была пестро-серая, пятнистая с нездоровыми бледными венами. Лицо было покрыто голубовато-белой щетиной. Во рту, я разглядел два сплошных ряда черных зубов, с намеком бледного языка между ними.― Мой старый друг, развлеките меня. Расскажите мне снова, те истории, в которые мы так нелепо влипали, победы, которые мы бурно праздновали. Я одинок здесь, и время тянется невыносимо долго…
Глава 21.
'Глубокое уважение' казалось большим деревом, проеденным насквозь, ужасным блуждающим термитом. Чем глубже мы продвигались в Крепость, тем более сильными казались разрушения и распад. Я задавался вопросом, за последнюю тысячу лет проводил ли Кофирмье хоть какой-то ремонт и обслуживание станции. Истощение ресурсов судна и извращение оригинального дизайна 'Глубокого уважения', вот, что мы видели на своем пути.Наконец мы пришли в отсек, где было достаточно тепло, а атмосфера имела достаточное количество кислорода. Шипение пополнения запасов кислорода, было как вздох; наши анциллы начали пополнять резервы брони.Командный центр Кофирмье был увешан рваной драпировкой, и она скрывала все элементы управления. В арках и между штор, стояли десятки скульптур из камня и металла, некоторые довольно большие, и все выполненные с изяществом и умением.Как командный центр, это место было не более функциональным, чем пустой склеп. Очевидно, что Крепость стала призраком былого могущества.Кофирмье пригласил нас сесть. Со скрипом и стонами, на палубе появились два стула, размером, подходящим для Прометейцев, плюс маленький бугорок, который наверняка предназначался для меня.Из широкого шкафа на половину скрытого за драпировкой, Кофирмье достал пару старинных бутылок:― Лучшее, что я могут предложить, ― сказал он и налил три стакана зеленоватой жидкости. Он сел и предложил один бокал Дидакту и один мне. Ни один из бокалов не были чистыми.― Мы помним ушедших! ― сказал он тост, поднимая свой стакан.Жидкость внутри бокала пахла сладким и кисло-острым.― Сан'Шум всегда преуспевали в искусстве опьянения. Это из моих лучших запасов.Дидакт посмотрел на свой стакан, и к ужасу Кофирмье выпил его залпом.― Это редкий напиток, ― упрекнул он.― Вы позволяете Сан'Шум путешествовать между мирами? ― спросил Дидакт, возвращая бокал в пыльный лоток.― Они находятся в границах карантина, ― сказал Кофирмье. ― Нет причин, чтобы блокировать их передвижения.― Во многих отношениях, они были хуже, чем люди, ― сказал Дидакт.― Вас ввели в заблуждение, и у них нет к нам претензий.― Не будем спорить, сейчас это не главное, ― сказал Дидакт. ― Сколько лет вы не имели контакта с другими Воинами?― Живыми? Века, ― сказал Кофирмье. ― Последние Воины… ― Он остановился, и посмотрел вокруг затуманенными глазами. ― Многие наши коллеги прилетели сюда, вы это знаете. Изгнанный с меньшим достоинством, чем Совет позволил вам. Когда вы исчезли, они остались и боролись, прошли через многие политические баталии.― Где они сейчас?― Некоторые ушли в Криптумы. Остальные… Совет доставляет нам Дюрансы.― 'Глубокое уважение' стало кладбищем? ― спросил Дидакт, побледнев.― Вместилищем Мантии. Мемориалом. Это разрешено для нашего класса, после изгнания из Совета. А Сан'Шум прилетают сюда для ремонта, как правило, дисплеев, и я им благодарен. У меня нет ни персонала, ни сил, чтобы сделать работу самому.
