Аркина хватит ума дать сцепиться двум мёртвым армиям.
С неба потянулись уже знакомые чёрные рукава смерчей – похоже,
– Ты видел, некромант?! Они не могут сладить с Аркином!
– Вижу, Этлау, вижу…
Тем не менее Святой город горел, не спасали многочисленные речные рукава. Где сейчас Курия, что делает понтифик, почему не защищают свою столицу?..
«Призови нас», – ворвался в сознание густой бас.
Рысь аж подпрыгнула на месте.
– Кто это был, папа?
Инквизитор непонимающе воззрился на девочку-дракона.
– О чём ты, дитя моё?
– Кто звал тебя, пап? – Рысь полностью проигнорировала отца-экзекутора.
– Не знаю, – развёл руками Фесс. Драконица покачала головой.
– Мне это не нравится, – объявила она. – Впрочем, это – потом. Всё – потом. После Салладорца.
Таинственное чутьё племени Хранителей Кристаллов уверенно вело Рысь по следу. Фесс ничуть не удивился, поняв, что они направляются прямиком к кафедральному собору, по-прежнему гордо и неколебимо возвышавшемуся над окутанным дымом, тяжело, если не смертельно раненным городом.
– Ты хорошо знаешь аркинские катакомбы, Этлау. Где оно может быть, то, что ищет Салладорец?
– Вопросы у тебя, Неясыть… Я не был посвящен во все секреты аркинского понтификата.
– Но ты ж у них был… чуть ли не святым, по-моему! Этлау желчно хмыкнул.
– Эти глупцы оказались нетверды в вере. Истинное благочестие не требует подтверждения чудесами. Они смотрели на меня как на созданного Им голема, одерживающего победу за победой посредством вложенной в меня заёмной силы. Но таким, как я, не доверяют секретов. Нас могут страшиться, нам могут поклоняться, но доверять – никогда. В этом смысле мы весьма схожи с тобой, некромант.
Фесс промолчал. Как-то не хотелось признавать, что в словах Этлау на сей раз крылось немало правды.
Громада собора грозно нацелила в небеса копья бесчисленных шпилей и оконных арок. Здесь было пусто и безжизненно: кто мог – сражался, остальные бежали.
– Не думаю, что Его святейшество ещё остаётся в Аркине, – проронил Этлау, решительно направляясь через весь собор к высокой, богато разукрашенной кафедре, с которой вещали архипрелаты Святого города. – Сбежал, когда понял, что с тобой ничего не получается. Но так просто он не отступится. Заклятье выхода из Эвиала, надо же! Далеко удирать собрался.
Фесс промолчал. Он впервые оказался в главном аркинском храме; и здесь поистине было на что посмотреть.
На жёстких, отполированных до блеска скамьях могли, наверное, рассесться самое меньшее три-четыре тысячи человек, а если потесниться, так влезли бы и все пять. Просторные нефы, поддерживаемые исполинскими колоннами арки; в нишах застыли статуи прославленных подвигами во славу Спасителя смиренных Его служителей; повсюду – золотые оклады, искрящиеся самоцветы, тонкая резьба, отполированный мрамор.
– Удивительно, – вслух подумал Фесс, – здесь же сердце магии Святого города, почему никто не попытался засесть тут?
– Потому что собор должен стоять во имя Спасителя, а стены храма да не осквернятся кровью, – отозвался инквизитор. – Грязь можно отмыть, но кровь – никогда.
– Интересная теория для воинственной церкви, огнём и мечом искореняющей крамолу…
– Какая есть, – сухо ответил Этлау. – Ага, здесь! – Он распахнул неприметную низкую дверку, одну из многих, притаившихся в боковом притворе. – Идёмте, идёмте же. Дочь моя, ты уверена?..
Рысь энергично кивнула.
– Нам вниз. Салладорец там. И теперь уж я его не упущу!
Начался спуск. Знакомые винтовые лестницы, короткие переходы, обилие железных дверей по сторонам коридоров; здесь ещё горели факелы, дисциплинированно зажжённые сменой послушников; но чем глубже уходили некромант, драконица и инквизитор, тем меньше становилось света. Вскоре тьма стала непроницаемой, и пришлось обращаться к магии; перед троицей поплыл сотворенный драконицей небольшой светящийся шарик.
Этлау считал шаги, что-то бормотал, отмечая двери и попадавшиеся время от времени замурованные проёмы. Рысь больше не пыталась указывать дорогу; она лишь удерживала след Салладорца и знала, что Эвенгар – тут, внизу.
– Странно, что он не обрушил за собой переходы, – заметил Фесс, когда позади осталась очередная винтовая лестница. – С его-то способностью перемещаться в один миг куда угодно…
– Вряд ли он может проходить сквозь стены, Неясыть.
– Хотелось бы верить, – проворчал некромант. – Никогда ещё не сталкивался с такими врагами, Этлау.
– Я тоже, – признался инквизитор. – Правда, был один в своё время… в Чёрной башне.
– Ну да, ну да. Один был. А другой её штурмовал, – отозвался Фесс. – Не льсти ни мне, ни себе, отец- экзекутор. Порознь мы Эвенгару и в подмётки не годимся. Даже втроём с Рысей мы ему в лучшем случае ровня. Да и то я сомневаюсь.
– Сомнения – вещь гибельная, – провозгласил Этлау, по своему обыкновению наставительно подняв палец.
– Хватит, преподобный, – рыкнула Рыся, словно и не перекидывалась в девушку.
– Умолкаю, умолкаю…
– Скажи лучше, отец-экзекутор, что станем делать с Салладорцем? Как его остановить? Твой негатор, быть может?
– Негатор? – быстро переспросил инквизитор, и глаза его как-то подозрительно скосились в сторону. – Так его ж у меня нет, Неясыть, отобрали его у меня и обратно не отдали.
«Пьеска для одного-единственного зрителя…»
– Ну, на нет и суда нет, – вслух ответил некромант. – Тогда что ты предложишь?
Они осторожно крались пустыми и тёмными коридорами; покачиваясь, плыл перед ними сотворенный Аэсоннэ шарик света. Рысь воинственно поводила саблей, словно ожидая, что Салладорец внезапно вынырнет из тьмы прямо перед ней.
– Курия чего-то ждёт, – вместо ответа вдруг проговорил инквизитор. – Негаторы магии, столько веков верно служившие Святому городу, бездействуют. Это, разумеется, неспроста. Его святейшество, похоже, решил обхитрить всех, включая и Империю Клешней, и Салладорца.
– Заманивает имперских зомби в глубь города? – понимающе кивнул Фесс.
– Именно. Зомби, птенцов и самого Салладорца. А заодно – мятежного некроманта и отступившегося инквизитора, продавшихся Тьме.
– Слишком сложно, – усомнилась Рысь.
– Аркинские понтифики интриговали втихую целые столетия, – вздохнул Этлау. – Стравливали эбинских нобилей друг с другом и с императорским двором, поддерживали бесконечные свары баронов Эгеста, не давая создаться единому государству. Они привыкли. Инквизиция правила не только страхом. А тут – такая возможность! Город нетрудно отстроить. А вот заполучить славу победителя Клешней, Разрушителя и Салладорца разом – ради такого Его святейшество архипрелат с лёгкостью пожертвует не только Аркином.
– Молчи, инквизитор, – шикнула вдруг Рысь. – Он уже совсем близко.
– Где? – Этлау завертел головой. – Тут ничего нет, я знаю эту часть, одни старые камеры… Где он, дитя моё? Прямо перед нами? Ниже?
– Ниже, – одними губами ответила драконица. – Один ярус. Что там у вас, что за погреба?
– Нету там ничего, я же сказал, – раздражённо прошипел Этлау. – Всё сколько-нибудь важное много
