– Я думаю, с этими товарищами мы связываться не будем, – с нажимом сказал Командир. Да поздно. У Стармеха уж глаза загорелись, Пурген Цукошу подначивает, в бок толкает. Приключение!
– Да подожди ты, Вомбат, проверить надо. Может, стоящее дело-то? Если получится, прямо до метро и домчим! – Стармех говорил убежденно и смело.
– Конечно! Если у них и правда это дело накатанное – доедем без проблем! – Это Пурген подключился.
Азмун не успел произнести свою реплику. Вомбат встал и сказал сквозь зубы, глядя прямо перед собой:
– Я не понял. Мы что здесь – в парламент играем? Я. Сказал. Завтра. Обсудим.
Это мы-то – обсудим. Все, конечно, заткнулись. А сам Вомбат, между прочим, еще час, не меньше, с Кувалдой о чем-то в сторонке шептались.
Бедный Стармех, как застоявшаяся лошадь, бродил вокруг костра, взбрыкивая ногами.
– Ужасно, мужики, дела хочется, – признался он.
Удивил, да? Кому ж не охота?
Саня все еще улыбался. Нет, честное слово, доводит он иногда своей глупостью! Вроде возмужал, а иногда – такой тюфяк прежний проглядывает – мама дорогая!
– Я не понял, зачем нам противогазы? – спросил Двоечник тихо-тихо. – Там что – воздуха мало?
Это ж надо – такое ляпнуть!
– Санечка. – Когда Стармех таким голосом начинает говорить, Двоечник сразу к Азмуну поближе садится. На всякий случай. – Противогаз на то и противо-газ, чтобы дрянь всякую из воздуха тебе в ротик и в носик не пускать. А больше воздуха, чем есть, он никак не сделает…
Саня послушно кивнул, но продолжал смотреть вопросительно.
– Слушай, Дим, ты не злись, а правда – зачем? – смущенно произнес Цукоша.
– Я помню, Зеленый говорил что-то… – неохотно начал Дима. – Вроде крысы там особо ужасные…
– За лицо, что ли, кусают? – хихикнул несерьезный Пурген.
– Не, газом каким-то прыскают, крыша от него едет.
– А-а-а… – понимающе протянул Азмун. Это конечно. Это дело хозяйское. Крысы газом прыскают. Это бывает.
Спать укладывались долго и суетливо, как это всегда бывает, когда день тянулся долго, а прошел бестолково. Двоечник сел к костру – дежурить. Рядом примостился Пурген.
– Куртку никак не могу починить, – пожаловался он.
Ленька у нас вообще очень нервный. Выносливый, как верблюд. А юморной! Под хорошее настроение, в походе, тридцать километров может, не уставая, свои шуточки мочить. Но очень нервный. У него иногда даже глаз дергается.
– А чего ты – на ночь глядя? – удивился Саня. – Днем тебе времени не нашлось?
Ленька только рукой махнул да опять свою «молнию» на куртке мучать стал. Ну, все теперь понятно. Если бы он днем такой хреновиной занялся, давно бы его курточка в костре была. Вомбат к таким вещам очень строг.
«Будьте проще, – говорит он всегда. – Чем сложнее механизм, тем больше вероятность, что в самый нужный момент он откажет!»
Нет, но что касается оружия – тут по-другому. Тут всяческие навороты и прибамбасы очень даже приветствуются. Но зато и гоняет он нас с этими автоматами, как крепостных. По полдня чистим-блистим, разбираем-перебираем. Любой из Команды не то что с завязанными глазами – во сне, кажется, соберет- разберет за десять секунд.
А к куртке Ленькиной Вомбат давно-о приглядывается. Да все случая подходящего не найдет. Так, мимо глянет, рыкнет поутру: «Когда вместо „молнии“ пуговицы пришьешь?» На этом и остановится.
– Сань, – вдруг тихо позвал Леня, – чувствуешь, как хреново в Команде стало?
– Ага, – признался Двоечник.
Это, что называется, вопрос в точку. Что касается «чувствуешь» – это все к Сане. Смурное какое-то время. Нехорошее.
Вот так поговорили.
Леня свою «молнию» починил-таки и спать пошел. А Саня дежурить остался.
Утром выяснилось, что ушел Вомбат.
Насовсем.
Почему-то все сразу поняли, что насовсем.
Никто из дежурных ничего не слышал, о чем все старательно друг другу сообщали. «Ты слышал что- нибудь?» – «Нет. А ты?» – «И я нет. А ты, Дим?» Ходили, пожимали плечами, громко недоумевали. Пока не очнулись. Чего это мы? Ну, какая, к дьяволу, разница, слышали-видели? Главное – ВОМБАТ УШЕЛ.
Первым делом – Кувалду Гризли растолкали: о чем вчера с Командиром говорили? Признавайся, гад!
А тот спросонья глазами лупает, вокруг себя таращится, ни хрена не понимает. Да и кто сейчас чего поймет? Малых детей в лес завели, одних бросили. На мальчика с пальчик надежды нет. За каждым кустом баба-яга с костылем сидит, пальцем грозит: ужо я вас, горемычные! Стра-ашно.
Ленька «молнию» на нервной почве доломал, стоит, чуть не плачет.
Азмун с котелком всем под ноги лезет.
Саня последний умишко, кажись, потерял. Сидит. Даже не улыбается.
Кувалда тихо-тихо в уголку примостился, видать, струхнул малость. Как бы не прибили под горячую руку.
Один Стармех вроде головой работает. Сигарету свою докурил. Затушил аккуратно. Сплюнул подальше и говорит:
– Хва, – говорит, – здесь кудахтать, все равно ничего не снесете. Азмун, ты что как болван стоишь? Забыл, что с котелком делать? Воду неси, дорогуша, завтрак готовь. Пурген! Чтоб я этой куртки больше не видел! Займись оружием. Проверь, смажь, что потребуется. Ясно? – На Двоечника посмотрел только, рукой махнул, не о чем разговаривать. Потом к Гризли повернулся: – Вот что, старый. Мы сейчас собираемся и идем твой аттракцион смотреть. Поведешь. – И, увидев открытый было рот Кувалды, не торопясь, добавил: – Хоть слово без моего разрешения ляпнешь – на месте пристрелю.
Кувалда врубился сразу и закрыл рот. Вид у него при этом был умоляющий. Да Стармех и сам, видать, понял, что перегнул.
– Садись, обсудим, как пойдем, – разрешил он, доставая карту.
Пока все делом занимались, они с Кувалдой как раз все и решили. Со стороны их разговор походил на диалог человека с транзисторным приемником. Как только Гризли начинало вести в сторону, Дима просто поднимал на него свой строгий взгляд, чем резко убавлял громкость.
– Это-о, вишь, и никак иначе не получится, как через Цветник… – опасливо бубнил Кувалда.
– Ну, так и давай через Цветник.
– А-а-а, так ить…
– Короче, жучара.
Одним словом, конструктивный диалог.
…Саня сидел с отрешенным видом, который ни у кого из команды никогда не вызывал подозрений. Особенно сейчас. Когда Командир кинул свою Команду. Эпитетов, достойно описывающих данный поступок, не нашлось ни сразу, ни пораздумав. Не нашлось даже у Саши Самойлова, который как раз и наблюдал окружающую суету.
Вот. Начались странности. Насколько Саша мог судить, для всех членов Команды уход Вомбата – событие экстрачрезвычайное. Все, ребята, вот теперь я точно отсюда не уйду, пока все про вашего Командира не выясню… А заодно и про крысок местных. Оч-чень, знаете ли, интересное совпадение получается: здесь Девяткино, и у нас – Девяткино. Здесь крысы «газом каким-то прыскают», и у нас противогазы нужно надевать. Ваша работа, господин Антонов? Ах, Виталий Николаевич, Виталий Николаевич, ну что за методы?..
…Кто-то громко откашлялся у них за спиной. Стармех подскочил от неожиданности и виртуозно выругался.
