день.
Антонио снова поклонился и принялся доставать из машины их багаж. Роке легонько взял Энджи за талию и повел к дому. Они вошли через боковой вход, но даже здесь полы, выложенные наподобие шахматной доски из черных и бежевых плит, и двери из темно-красного дерева свидетельствовали о неподвластной времени изысканности и утонченности, которой отличался весь дом. Энджи казалось, что она попала в антикварный магазин, потому что каждая вещь, которая попадалась ей на глаза, насчитывала более сотни лет.
Наконец они подошли к главному входу с его впечатляющей двойной лестницей из мрамора и дерева, ведущей на второй этаж. Здесь их ждала какая-то женщина, очень похожая на Антонио. Роке объяснил, что это Зетта, сестра Антонио. Он снова провел тот же самый ритуал приветствия и дал Зетте еще несколько указаний.
И только теперь Энджи поняла, почему Роке повел ее через боковой вход.
Первый и единственный раз он привез ее сюда сразу же после свадьбы, и тогда Роке нес ее на руках в дом через главный вход. В доме, кроме них, никого не оказалось. Энджи заливалась смехом, когда Роке настоял, что он и наверх понесет ее на руках.
На этот раз никакой романтики, обычный боковой вход. Никакого смеха и нежных поцелуев по дороге.
Роке шел на шаг позади нее. Даже атмосфера была какой-то неживой, холодной, отчего Энджи то и дело зябко поеживалась. Молчание, которое стеной встало между ними, заползло в ее сердце и давило на нее. Что они потеряли? Что они сделали с той теплотой, нежностью, полной романтики любовью, которую принесли в этот дом в их первую брачную ночь?
Взойдя на последнюю ступеньку, Энджи прошла под аркой, которая вела в верхнее крыло дома. Она свернула направо по направлению к хозяйским апартаментам, где располагалось несколько спален. На этот раз ей бы и в голову не пришло убегать в другую комнату, ведь она знала, что Роке все равно придет за ней и отнесет ее обратно к себе.
Она чувствовала себя уставшей, подавленной и ко всему безучастной. Былые воспоминания теснились у нее в голове, и она изо всех сил старалась прогнать их.
Когда они подошли к спальне, Роке выступил вперед и распахнул для Энджи дверь. При этом он слегка задел рукой ее плечо, и она услышала, как замерло его дыхание. Энджи чувствовала, что Роке хочет что-то сказать, ощущала на себе его взгляд, как будто он хотел, чтобы она повернулась и посмотрела на него.
Вспоминал ли он то же самое, что и она?
На ватных ногах она проследовала в огромную, со вкусом обставленную спальню. На высоких окнах висели тяжелые парчовые шторы светло-зеленого цвета, которые сочетались с покрывалом на широкой кровати, стоявшей в центре комнаты.
Энджи старалась не смотреть на кровать. Она сняла пиджак Роке и повесила его на спинку одного из стульев. Затем проследовала дальше по мягкому пушистому ковру и остановилась у окна.
— Антонио сейчас принесет твой багаж, — сказал Роке.
Энджи кивнула.
— А Зетта готовит легкий ужин, — добавил он на манер сверх вежливого администратора из гостиницы. — И поскольку уже довольно поздно, я подумал, что ты захочешь поесть здесь.
Энджи снова кивнула и учтиво поблагодарила.
— Энджи…
— Для начала я бы приняла ванну, если ты не против, — перебила она.
— Нет-нет, все в порядке.
В его голосе чувствовалось раздражение, но она никак не отреагировала, она не хотела этого делать. Энджи больше не желала воевать с ним. Она чувствовала себя опустошенной, как будто потеряла что-то драгоценное.
И она знала, что это за потеря. Право свободного выбора.
Роке постоял минуту, а потом развернулся и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой двери.
Энджи пересекла спальню и через одну из арок, которые находились по обеим сторонам кровати, вышла в громадную гардеробную, в которой могла поместиться вся ее лондонская квартира. В противоположном конце гардеробной находилась ванная комната. Энджи сбросила с себя одежду и забралась в большую ванну. Погрузившись в теплую мыльную пену, она снова почувствовала себя живым человеком.
Завернувшись в пушистый белоснежный халат, который она нашла на вешалке за дверью, Энджи вышла из ванной и замерла на пороге. Пока она нежилась в ванне, кто-то разобрал все ее вещи. Ее костюмы, платья, блузки и топы были аккуратно развешаны на плечиках, и под ними ровными рядами стояла вся ее обувь. Туалетные принадлежности, косметику и духи Энджи нашла расставленными на туалетном столике, все остальное было убрано в ящики комода.
Она печально подумала, что теперь действительно находится под неусыпным контролем. Энджи вздохнула и вошла в спальню. Возле одного из окон ее ждал накрытый стол. Она подошла ближе и увидела свежий с хрустящей корочкой хлеб, небольшую супницу с ароматным супом и чайник. Энджи печально улыбнулась, уловив запах своего любимого чая с бергамотом.
Усевшись за стол и наслаждаясь вкусной пищей, она наконец осмелилась посмотреть на кровать. Здесь она провела ночь после свадьбы с Роке.
Ночь нежных и теплых объятий, потом дикой и горячей страсти, когда их желание друг друга достигло своего апогея. В ту ночь она узнала, что существует разница между тем, чтобы быть чьей-то любовницей и быть чьей-то женой. Казалось, что клятвы, которыми они обменялись, открыли им неизведанную до этого, потрясшую их обоих близость.
Энджи не сомневалась, что Роке любил ее тогда. И она тоже его любила. В ту ночь они, не переставая, шептали друг другу слова любви.
И теперь она снова будет спать в этой кровати с ним, и только Богу известно, что приготовил для нее Роке на этот раз. Кровать стояла расстеленной, покрывало лежало аккуратно собранным на диванчике у ее подножия.
«Что ж, добро пожаловать в медовый месяц», — насмешливо подумала Энджи. Ей стало горько, потому что их настоящий медовый месяц закончился сразу же после первой брачной ночи. Утром зазвонил ее мобильный телефон, и она быстро собрала вещи и улетела обратно в Лондон. Ее брат опять что-то натворил.
Теперь, почти два года спустя после того события, Энджи с удивлением подумала, как мог Роке терпеть все это. Она резко поднялась из-за стола и принялась расхаживать по комнате. Энджи представила, что мог чувствовать Роке, когда она поставила нужды своего брата превыше всего, даже их медового месяца.
Энджи вспомнила их разговор с Роке, когда он обвинил её в том, что в собственной семье чувствовал себя сторонним наблюдателем, которому все время указывали, что он вмешивается не в свои дела. Неудивительно, что их любовь пошла на убыль, а ее место заняла вражда.
Дверь спальни внезапно открылась, и вошел Роке. Он быстро подошел к ней и протянул руку:
— Возьми.
Энджи взволнованно облизнула пересохшие губы, не понимая, что он от нее хочет.
— Это твой брат, — сказал Роке. — Мне удалось дозвониться до него между пересадками.
Энджи про себя горько усмехнулась. Последний человек, о котором она сейчас хотела думать, был Алекс.
— Роке, — выпалила она. Она чувствовала необходимость сказать ему что-то, но не находила слов.
Роке мрачно посмотрел на нее и вложил в ее руку телефон. Затем он развернулся и исчез во второй гардеробной.
— Энджи, ты здесь? — раздался в трубке голос Алекса.
— Д-да, — рассеянно ответила она. — Я здесь. Ты в порядке?
— А то как же, — засмеялся он. — Я ведь не ребенок.
— Нет, но…
— Я не могу передать словами, как все это здорово, — восторженно сказал Алекс. — Я лечу первым классом…
— Г-где ты находишься? — запинаясь, спросила Энджи.
— Черт, я даже не знаю. — Ей показалось, что его это ничуть не беспокоит. — Мы делаем пересадку. Остановились, чтобы заправиться. А ты знала, что в подобных самолетах можно принять душ и тебе могут сделать массаж, пока ты ждешь? Вот же некоторые живут!
— Алекс, но как насчет твоей учебы? Ты ведь не можешь просто взять и…
— Ой, к черту эту учебу, — заявил он. — Я могу вернуться, когда пожелаю. Энджи, я в диком восторге от того, что случилось. Роке просто невероятный. Кто бы мог подумать? Он уже сказал тебе, что я буду учиться объезжать мустангов, ухаживать за скотом и всякое такое? Я чувствую себя очень виноватым, что вел себя с ним как последняя скотина.
Из-за помех на линии Энджи не могла расслышать, что говорил ее брат.
— Мне нужно идти. Нас зовут обратно в самолет. Энджи, послушай, — заторопился Алекс, — мне очень жаль, что я испортил ваши отношения.
— Ты этого не делал.
— Конечно, делал, — вздохнул Алекс. — Я все время думал об этом. Я ревновал тебя к нему и хотел разлучить вас. Но это было очень низко с моей стороны — поступить так с его деньгами. И мне повезло, что моя голова все еще при мне.
— Алекс…
— Энджи, я просто хочу сказать тебе, что я люблю тебя, но мне пора самому начать заботиться о себе. — В трубке снова запищало. — Я в порядке… Береги себя… Роке…
— Алекс?
Связь оборвалась окончательно. Энджи стояла и смотрела на телефон, который крепко сжимала в руке. Ее брат наслаждался жизнью. Он в восторге. Роке внезапно из его злейшего врага превратился в самого лучшего друга. И теперь Алекс не против того, чтобы уехать от нее на другой конец света. Какое счастье, что он теперь свободен!
Энджи всхлипнула, по ее щекам потекли слезы. Ее всю трясло, и она никак не могла унять эту дрожь.
Подошел Роке и забрал у нее телефон:
— Просто сделай несколько глубоких вдохов.
Энджи покачала головой. Ей хотелось плакать.
Ей хотелось выплакать свое глупое сердце.
— Надо же, ты вдруг стал его героем.
Она стояла между ними, как
