Тут уже мне пришлось удерживать Чеза.
— Спокойно, — шепнул я ему. — Торопиться некуда, еще успеется. У тебя впереди ни один год учебы в Академии
Чез расслабился и вновь ухмыльнулся.
— Знаете, ребята, я бы на вашем месте не хвастался своим происхождением. Такие как вы только позорят его, да и, судя по вам… вырождается императорский род.
Мне показалось, что еще минута и Ленса уже никто не удержит, но тут к нам подошли два человека, и все внимание мигом перешло на них. Это был Ремесленник в красной ливрее с удивительно длинным носом и неизвестно как ухитрившийся отойти незамеченным уже знакомый нам Найджел.
— Что тут происходит? — спросил его спутник.
— Общаемся, — сквозь зубы произнес Ланс, сверля глазами Чеза, продолжающего нагло строить глазки Натали.
Ремесленник повернулся ко мне и Чезу.
— Я бы попросил вас сесть куда-нибудь в другое место.
— С радостью, — тут же ответил я и, схватив Чеза за руку, ретировался.
Идя через зал к столу, стоящему в противоположном и самом дальнем углу, сопровождаемые насмешливыми взглядами, мы не проронили ни слова. Лишь когда мы, наконец, уселись за стол, рядом с какими-то едва ли не спящими стариками, Чез наконец произнес.
— Ты видел?
— Угу, — кивнул я. — Нас слегка опустили… или мы их слегка опустили.
— Да нет же, ты видел Натали? Она… она…
— Э, да ты совсем плохой стал, — повернулся к нему я. — У тебя же есть девушка.
— Девушка? — удивился он.
— Ну да, — ты же утром с ней ко мне подходил.
— Ну, ты даешь, — рассмеялся он. — Я же тебе ее привел, чтобы приятное сделать.
— Чего?!
— Ну, ты… такой подавленный был, вот я тебе и привел девушку. Ты что, не видел, как она тебе глазки строила? — спросил он.
— Какие глазки с утра?! — воскликнул я. — Да я даже не помню, как она выглядела. Ты мне ее сейчас покажи, я ее не узнаю.
— Неизлечим… — покачал головой Чез и, наконец, заметил на столе еду. — Эй! Да тут же гусик печеный!
Тут уже покачал головой я. Если Чез заметил пищу, то на некоторое время он из жизни выпал и говорить с ним бесполезно. Однако я и сам был не прочь поесть и отдался поглощению пищи с не меньшим удовольствием, чем он.
Насытился я быстро и, сыто откинувшись на стуле, принялся беззастенчиво рассматривать гостей. Что и говорить, гостей было не мало. В основном девушки и юноши моего возраста, но встречались и более солидные дамы и господа из Высших Домов. Ремесленники сидели отдельно, а старших учеников и вовсе в этом зале не наблюдалось — они сидели в соседнем зале поменьше. Какие только наряды тут не встречались… в большинстве своем, естественно, они изобиловали оттенками золотого цвета Высших Домов и красными цветами Ремесленников. Но так же встречались и коричневые цвета костюмов купцов, и серебряные — богатых семей, таких как семья Чеза. Царила веселая болтовня, смех, и кое-где уже начали танцевать, благо места хватало.
Мой взгляд, неторопливо гуляя по лицам в толпе, очень некстати уткнулся в тетю. Она стояла в окружении каких-то важных особ и смотрела на меня очень недобрым взглядом. Заметив, что я ее увидел, она поманила меня пальцем. Знакомый мне ледяной взгляд не предвещал ничего хорошего…
Я толкнул Чеза, кивнул ему в сторону тети, провел себе по шее пальцем, показывая, что ничего хорошего от нее не жди, и, с трудом поднявшись со стула, побрел к ней.
— Здравствуй тетя, — тихо сказал я, подойдя к ней.
— Позвольте представить, это мой племянник Закери, — ледяным тоном обратилась она к окружающим ее людям. Я молча кивнул в знак приветствия.
— Что же ты тут делаешь? — спросила она меня.
— Как это что? Я принят в Академию, — сделал попытку улыбнуться я. — У меня сегодня принятие.
— И не стыдно тебе? — неожиданно громким и визгливым голосом спросила тетя. — Не надоело еще врать?
Я съежился под ее взглядом, пытаясь понять, с чего она так разозлилась. Я вообще впервые видел ее настолько взбешенной.
— Я… я не вру, — тихо сказал я. — Вы не имеете основания так говорить.
Народ вокруг тети сам собой разошелся, поняв, что сейчас меня будут за что-то пилить, а влезать в семейные ссоры Высших Домов себе дороже будет.
Так вот почему он так спокойно отреагировала, когда я сказал, что я поступил в Академию. Она просто не поверила. Но почему?
— Что тут происходит? — спросил ровный голос у меня из-за спины.
Я повернулся, уже зная, кого сейчас увижу. Ромиус с кислой миной стоял за моей спиной и играл в гляделки с тетей.
— Ромиус, давно не виделись, — вызывающе произнесла тетя, временно забыв обо мне. — Чего это ты вдруг решил подойти к нам?
Я удивился. С чего это они так разговаривают? Когда я говорил с Ромиусом, он не упоминал о плохих отношениях с тетей. Скорее наоборот, он неоднократно хвалил ее…
— Я просто услышал, что ты беспричинно понукаешь мальчика, и решил вмешаться.
Я был так удивлен, что даже спокойно проглотил «мальчика».
— Ты прекрасно знаешь, что он не может стать…
— Может, — перебил тетю Ромиус. — И не стоит говорить об этом при мальчике.
Под удивленным взглядом тети, он взял меня за плечо и отвел в сторону.
— Не обращай внимания, с тетей я сейчас поговорю, а ты иди, развлекайся, — сказал он, почему- то пряча глаза.
— Но почему она… — начал, было, я.
— Потом, все потом, — ответил Ромиус, и вернулся к стоящей у стены тете.
Я еще немного постоял, пытаясь придти в себя, и пошел обратно к Чезу. Но, подойдя к столу, за которым его оставил, я с удивлением застал на наших местах совершенно других людей. Видимо, Чез куда- то уже успел смыться. Мне ничего не оставалось, кроме как занять свободное место у стенки. Только встав туда, я понял, почему оно не занято. Весь обзор закрывал огромный зеленый фикус. Вздохнув, я устало облокотился на стену и, закрыв глаза, попытался собраться с мыслями. Мешал мне в этом только постоянный гул голосов, но с ним я, к сожалению, ничего поделать не мог.
Неожиданно гул стих. Сначала мне показалось, что мне это просто чудится, но, слегка обождав, я понял, что и вправду все голоса стихли. Выглянув из-за фикуса, я увидел тихо стоящих и сидящих людей. В зале царило гробовое молчание.
Оттуда, где я стоял, был отлично виден вход в зал, через который прошли я и Чез. И так же мне было отчетливо видно, как через этот вход прошла фигура в белом платье. Все люди молча смотрели на вошедшую, и даже Ремесленники не проронили до сих пор ни слова. Конечно же, я понятия не имел в чем дело, и не знал, кто это вошел. Спрашивать у кого-то мне казалось неуместным, потому что мой тихий вопрос прогремел бы в зале, как выстрел из пушки.
Фигура в белом величественно прошла по залу и, что удивительно, направилась в мою сторону. Хотя, конечно же, углядеть такого неприметного человека, как я да еще за фикусом и с такого расстояния она не могла. Видимо, просто ей захотелось пойти именно в этом направлении. Так или иначе, она шла по залу, а за ее спиной началось движение и шепот. Люди наконец-то начали отмирать и о чем-то тихо шептаться. Чем ближе ко мне подходила фигура, тем приятней и соблазнительней обрисовывались под платьем ее формы, и тем громче становился шепот в зале. Когда она прошла половину зала, я уже понял,
