Вулх даже приподнялся с коврика у входной двери, где лежал все это время. Хозяйка, не сдаваться! Сдавшийся – уже наполовину мертв, не забывай. Не веришь – спроси у карсы. Она враг, но она не трус, это вулх знал точно.
– Неужели у нас нет выхода, Кхисс? – спросила Тури блекло и тихо.
– Не знаю. У меня есть одна надежда… нужно проверить.
Тури тотчас вскинулась, я даже с дрожью почувствовал, как мигом вскипела ее горячая кровь.
– Какая? Какая надежда?
В ее глазах цвели молнии и решимость. Браво, рыжая! Я, Моран, точно бы в тебя влюбился.
– Я не знаю играет ли это какую-либо роль, но… Все возможно.
Кхисс умолк на мгновение.
– Все дело в том, что…
Он поморщился, словно не мог подобрать слова, чтобы поточнее выразить свою мысль.
– Я потом расскажу. Спускайся вниз, перекуси, а пока поищу… проводника.
Вулх при слове «перекуси» радостно завертел хвостом и невольно вытеснил Морана прочь, во тьму оборотнической души.
Перекусили неплохо. Гусь с какой-то растительной дрянью. Гусь вкусный, дрянь, как ни странно, тоже вулху понравилась. Пока серый брат с наслаждением поглощал содержимое широкой деревянной миски, я, Моран, тускло отсвечивал где-то на задворках его звериной души, изредка прислушиваясь к словам Тури.
– Надо отсюда выбираться, отдыхать потом станем. Как говаривал один хороший человек, доживем до урожая, тогда и будем малину жрать.
Я насторожился. Потому что тоже знавал одного хорошего человека, который любил так выражаться. Унди Мышатника, да охранят его душу от бурь заоблачные выси…
Наверное, вулх, прислушавшись к моим мыслям, чересчур внимательно уставился в лицо Тури. Девчонка столь же пристально взглянула в глаза вулху.
– Ты кто? – спросила она, словно я мог ей ответить.
Но ответа она не дождалась. Да и не ждала.
– Понимаешь, Одинец, – сказала она неожиданно дрогнувшим голосом,
– жил в доме у Беша старый забулдыга Унди…
Тьма! Она на самом деле знала Унди Мышатника!
Вулх забеспокоился и постепенно оттеснил меня вглубь. Я только успел подумать, что Унди действительно зарезали в Айетоте, где обитал Беш Душегуб… И что у Беша была ручная карса. Карса, джерх забирай! Мадхет, несомненно мадхет. То есть, Тури. Она служила Бешу, пока не загрызла его. И не его одного. Ведь Лю в Дренгерт явился именно из Айетота, если верить стражнику по прозвищу Три Лапы. А ему я верил. Значит, Тури, рыжая бестия, это именно ты прикончила Беша Душегуба.
Я не одобрял убийств, но это был тот самый случай, когда я не стал бы возражать.
И еще я подумал – что знает Тури обо мне? О Моране? О резне в Плиглексе, когда мне пришлось убить шестнадцать человек, отъявленных, правда, негодяев – знает? И стычке с номадами на южных границах – знает? О пьяном кожевнике, который забрался в мой дом в Торнсхольме перед самым пересветом – знает?
Тьма…
Следующий раз Моран очнулся всего на миг, как раз тогда, когда зубы вулха щелкнули в полупяди от чьего-то искаженного бородатого лица, а совсем рядом с ухом свистнул меч, хвала небу, находящийся в руке Тури, рыжей бестии.
Драка. Снова драка. Которая по счету за последние дни? Моран не помнил, а вулх считать не умел.
Он умел только убивать… и еще любить. Хоть это не слишком-то совмещается в людском понимании. Убивать, защищая тех, кого любишь.
Едва вулх позвал меня, я снова выплыл из небытия. В небе пылал Четтан. Моран прищурился бы наверное. Хотя вряд ли. Свет Меара синий, и оттого кажется более холодным, но куда ярче, чем теплое дыхание Четтана. Морана, то бишь меня, Четтан тревожит, а вулх привычен со щенячьего возраста.
– …то есть, как не нашел? Да скажи, наконец, зачем нам проводник? – спросила Тури с отчаянием в голосе. Лоб ее был в крови, рыжая шевелюра в полном беспорядке, и я с негодованием заворчал. Да кто посмел обидеть мою спутницу?
Потом я присмотрелся, и увидел, что в руке у Тури меч, и лезвие его тоже красно от крови. М-да. Вероятно, обидеть ее не удалось. И ладно. У вулха саднило правое плечо, все время хотелось его полизать.
– В Сунарру вошли Одинец с карсой. Значит, Тури с вулхом вообще-то могут выйти из города.
Вулх слепо обрадовался. Выйти! Выйти! Прочь отсюда! Здесь вкусно кормят, но здесь же норовят обидеть хозяйку, больно колют в плечо холодным мертвым железом и друг-тот-что-внутри тоже хочет отсюда выбраться. Он не так быстр и ловок, как вулх, но, кажется, гораздо лучше понимает людей, которые от природы совершенно непонятны. Большей частью.
«В который уже раз нас спасет двойственная оборотническая натура? Лю знал, кого посылать в Каменный лес…»
В самом деле. Город привлек Одинца с карсой. Тури же с вулхом – совершенно другая парочка, как не
