Впрочем, решения принимал Сергачев. Хотя он и не был псионом, исключение в нашей организации, его авторитет был очень высок. Этот человек сумел не только создать мощную службу, успешно контролировавшую огромную территорию и считавшуюся одной из самых эффективных в мире, но и не допустил превращения ее в разменную карту боровшихся между собой аппаратных сил. А такая угроза была. Я не был посвящен в перипетии подковерной борьбы, но точно знал, что сразу несколько группировок в правительстве и администрации президента стремились контролировать СБР. К счастью, участия в политической грызне удалось избежать.
Размышления прервала остановившаяся перед дверями Ольга, я послал ей разрешающий импульс:
— Шеф, не надо так орать, меня буквально до печенок пробрало — видимо, импульс был слишком силен.
— Извини, последствия ранения.
Аура смущенно вспыхнула, в унисон ей задрожала едва видимая аура ребенка. Сейчас любой псион сказал бы, что Ольга беременна, плод сформировался и был ясно виден. Действительно, никаких отличий от обычных детей, впрочем, мне нечасто приходилось видеть беременных женщин. Будем надеяться, ребенок и дальше будет развиваться без отклонений.
Ольга присела возле моей кровати, повертелась на стуле и отодвинулась на шаг. Почувствовала, как я высасываю энергию для исцеления из окружающего пространства. Интересно, что ни Данил, ни Злобный ничего не заметили. Или не посчитали нужным заметить? Чего больше в этом жесте Ольги — вызванной беременностью чувствительности или сознательной демонстрации желания защитить ребенка?
Белоснежка не станет делать аборт, это очевидно. Конечно, подобный вариант облегчил бы мне жизнь, один из сильнейших моих бойцов остался бы в строю. Но я знал, как сильно женщина хотела ребенка, и не собирался давить на нее.
— Ты собираешься как-то оформлять свои отношения с Мальцевым? — не этого вопроса она ожидала. Короткая растерянность быстро уступила место гневу.
— Не знаю. Не похоже, чтобы он собирался делать мне предложение.
— Соберется. Я с ним говорил перед штурмом камеры, он серьезно настроен — аура женщины мигом засияла надеждой и радостью.
— Правда! А что он сказал?
— Потом он сам тебе повторит.
Все-таки было странно видеть всегда собранного, сурового командира в роли влюбленной женщины. Раньше казалось, Ольга исцелилась от испытанной когда-то трагедии, пережила ее. Снова научилась смеяться, шутить с окружающими ее мужчинами, поддразнивать ревнивого Дракона. Значит, не до конца, какие-то темные пятна на душе остались. Дай-то Бог, чтобы все закончилось хорошо, она заслужила небольшой кусочек личного счастья.
Белоснежка не могла сказать мне ничего нового, тем более что после моего сообщения она постоянно сбивалась мыслями на Мальцева. И предстоящей свадьбы, которую она начала планировать. В конце концов, мне надоело и я отослал ее к жениху, который хотя и выписался из больницы, сейчас находился на Базе, краем сознания я ощущал его ауру. Оставив мне еще один пакет с фруктами, она убежала.
— Имей в виду — я остановил ее уже в дверях — больше года тебе никто не даст. Сама знаешь, бойцов не хватает.
После разговора я собирался немного поспать, организм не закончил восстановление. Но стоило мне закрыть глаза, как в палате раздался хорошо знакомый ехидный голос.
— Что же ты так, Аскетушка, себя не бережешь — у окна стоял Призрак — умные люди пальчик поцарапают, сразу к врачу бегут. А ты мало того, что до конца терпел, так еще и на больничной койке — тут он прикрыл рукой лицо и в ужасе выкатил глаза — вопросы всякие решаешь, подчиненных на ковер вызываешь. Ай-яй-яй, нехорошо.
— Давно ты здесь стоишь?
— Белоснежка, когда выходила, открыла для меня дверь. Какая разница, раньше ты заметил бы меня еще в коридоре. Ты не в лучшей форме, знаешь ли.
— Навести меня через месяц.
— Увы, я теперь человек занятой. Лучше уж ты ко мне. Или к Покойнику, или к Студенту загляни, они тебе привет передавали. Сами зайти сейчас не могут, цейтнот. Аврал, запарка, иными словами.
— У вас что-то случилось?
— Сергачев расскажет. СБР наши проблемы вряд ли коснуться, но ты все равно выздоравливай быстрее. Извини, я буквально на пару минут забежал, времени нет. Злобному привет передавай.
Если такой информированный человек, как Фролов, советует не залеживаться на больничной койке, к его словам стоит прислушаться. Сегодня отлежусь, и хватит. Как только Злобный принесет мои вещи, сразу уйду из больницы.
Появился еще один повод зайти к Сергачеву. У меня не было подготовки аналитика, но длительное общение со Студентом и некоторые показанные им способы логического мышления наложили свой отпечаток. Замеченные мной связи между происходящими событиями вкупе с возникающими вопросами и намеками Призрака предполагали, что СБР стоит на пороге перемен. Не успели появиться, как уже меняемся. Было бы забавно, если бы волосы на затылке не шевелились.
Злобный заявился поздним вечером следующего дня, притащил костюм. Днем я разговаривал с лечащим врачом, узнал, что мое выздоровление идет быстрее ожидаемого, но раньше чем через неделю вопрос о моей выписке даже не возникнет. Поэтому вместе с пахнущим женскими духами Злобным мы по стеночке спустились из окна, после чего он затащил меня в какой-то кабак обмывать выздоровление. Сидели недолго, до часу ночи. Переночевав в гостинице, рано утром мы отправились на прием к Сергачеву, который теперь сидел не на Базе, а в новом здании на окраине Москвы.
Попасть на работу оказалось куда труднее, чем в сам кабинет начальника. Мои документы остались в больнице, Злобный свои забыл, пришлось звонить секретарше Сергачева с просьбой прислать сопровождающего. Тот пришел вместе с двумя псионами, которые тщательно сверили наши ауры с имеющимися у них образцами, и только тогда нас пропустили. Отмечу, что подобный метод не достаточно надежен. Хотя отпечаток ауры и брался из так называемых «точек опоры», по идее не меняющихся в течении всей жизни, сильное эмоциональное потрясение могло изменить и их.
— В больнице тебя ищут, Данил звонил — встретил меня Сергачев — ты зачем сбежал?
— Угрозы моей жизни нет, а восстановиться проще в полку. Мне нужно задать вам один вопрос, потом я уеду.
— Какой вопрос?
— Что происходит?
Александр Васильевич молчал, потому что ждал продолжения. Я молчал, потому что сказал все, что хотел. Злобный веселился.
— Виктор Сергеевич — Сергачев выпустил воздух через сжатые губы — ты уж будь любезен, поясни свой вопрос.
— На Таймыре не было наблюдателей от других стран, только Китай прислал двух человек. Бородин привел с собой восемь человек, хотя мог привести двенадцать, больше брать ему запретили. Призрак советовал выздоравливать скорее. Последнее пополнение в моем полку состоит из семерых человек, обычно присылают около пятнадцати. Савельев обмолвился, что в верхах циркулирует вопрос о снижении требований к кандидатам, якобы теперь наполнение оболочки составит пятьдесят единиц. Что происходит?
Во время этой короткой речи Сергачев изрядно помрачнел. Он уже понял, что при общении с псионами бессмысленно делать каменное лицо, все равно мы увидим его эмоции, и сейчас не скрывал своего недовольства.
— Слушай Аскет, как хорошо было бы, если бы ты был простым отморозком, каким тебя считают. — Видя, что я жду продолжения, он заговорил — Мы усиливаем заграничный полк. Есть мнение, что в ближайшие год-полтора западные страны попытаются перехватить у нас влияние над Средней Азией.
