— Монах — я повернулся к сидящему рядом с кислым лицом командиру китайцев — ты не согласишься судить? Злобный не подходит, Паладин внизу, да и пока не стоит ему ничего сообщать. Остаешься ты.
Монах недовольно кивнул: — Запрещается использовать атакующие знаки выше второго уровня, бой ведется до сдачи одного из противников или моего сигнала. Постарайтесь обойтись без переломанных костей, вообще без грязи. Согласны?
Известие о поединке разнеслось широко и быстро, за ним собрались наблюдать едва ли не все свободные псионы лагеря. О наших плохих отношениях знали все, относились к нам тоже по-разному, и посмотреть хотелось каждому. Должен признаться, я не понимал причин такого отношения ко мне со стороны командира французов, Паладин упоминал, что здесь замешано что-то личное. Какая теперь разница?
Арена, на которой предстояло происходить схватке, представляла собой круг метров двадцать в диаметре. Она была расположена за территорией базы, на пустыре. Обычно научники проводили на ней испытания возможностей найденных артефактов, поэтому вокруг нее был установлен специальный барьер, призванный ослабить действие псионических сил. Но было бы наивно полагать, что он сумеет удержать полноценную атаку хотя бы третьего уровня, так что Монах поручил нескольким своим бойцам во время поединка удерживать щиты перед зрителями.
Монах подошел ко мне.
— Может, передумаешь? — я отрицательно покачал головой. Поздно — Ты только не убей его. Паладин не поймет.
— Хорошо. — Примерно такой же разговор состоялся и с Мийо.
Сразу после сигнала к началу Мийо рванулся ко мне. И, как и следовало ожидать, наши щиты соприкоснулись. Мы оба накинули Святую Броню пятого уровня, поэтому расхождение в структуре соприкоснувшихся знаков было невелико.
Каждый боевой псион имеет возможность пользоваться щитами нескольких типов. Первый тип, групповые, способны укрыть несколько людей и отстоят от заклинателя на некотором расстоянии, индивидуально для каждого знака. Впрочем, расстояние можно в определенных пределах менять, за счет чего устанавливались несколько Стен, например. По понятным причинам, ни я, ни Мийо их не использовали. Нет желания тратить оболочку на заведомо бессмысленное занятие, пробить такой щит слишком легко. Рукой.
Второй тип, индивидуальные, или броня, защищают только самого псиона. Значительно сильнее групповых щитов, располагаются в сорока-пятидесяти сантиметрах от тела. Сильнейшим знаком этой группы считалась Святая Броня, универсальное заклинание, прикрывающее от всех видов воздействия.
Еще одним типом щитов можно было назвать личную ауру любого псиона, его оболочку. Возможно, не такая прочная, как знак, она надежно защищала от всех типов ментальных воздействий. Атаки духов например, она отражала очень хорошо. Физические удары были ей более опасны, но я сам видел, как Злобный оболочкой остановил выпущенную из современного арбалета стрелу. Полагаю, пулю он тоже так остановит. Конечно, способны на такой подвиг не многие, нужно обладать слишком сильной оболочкой, хотя личные особенности тоже играют существенную роль. Теоретически можно добиться такого состояния ауры, когда она с успехом будет заменять знак. При этом надо помнить, что осознанно энергия на поддержание такой защиты не расходуется, она существует всегда и исчезнет только с гибелью псиона. Такая защита располагается в одном-двух сантиметрах от кожи.
И последняя линия обороны — само тело псиона. Улучшенная регенерация, «алмазная рубашка», усиленные суставы, сверхпрочные кости. Дополнительные органы у особо продвинутых. Существовало множество методик, среди наших псионов самыми лучшими в этой области считались Дед и Мальцев. Особым достоинством совершенствование тела обладало в глазах обычных людей, потому что не требовало оболочки вообще. Конечно, псиону было проще продвинуться в этой области, но я лично знал нескольких родян, которые могли дать фору всем спецам СБР.
Наши щиты столкнулись, на время стремительное движение Мийо замедлилось. Одинаковые щиты одного уровня при столкновении сливаются и теряют энергию. Если индивидуальные особенности разных щитов не слишком отличаются, возможен взрыв, если же псион сильно менял созданный знак, энергия истекает медленно. Вероятно, это основная причина избегать толчеи в туннелях Гнезда, бойцы вынужденно держатся на расстоянии друг от друга. Любой командир обращает внимание на конфликт защит и стремится к тому, чтобы в его группе у бойцов были разные Брони.
В нашем случае защиты могли бы тихо истаять, если бы Мийо не поторопился.
Нет принципиальной разницы, что напитывать энергией — знак, амулет или собственное тело. Сложность в том, как эту энергию использовать. Мы оба знали, как.
Одновременно мы ударили рукой по Святой Броне противника, он кулаком, я раскрытой ладонью. Щиты лопнули, мы разошлись на пару секунд, затем Мийо снова ринулся на меня. Я чуть склонил голову налево и вперед, уходя от удара, одновременно ударяя правой рукой в грудь.
Сторонним наблюдателям, если они не были псионами высоких уровней, могло показаться, что сразу после объявления Монаха Мийо исчез, чтобы мгновение спустя врезаться телом об окружающий арену щит. Бой шел на настолько высокой скорости, что простой человек не мог уследить за нашими движениями. Только старые бойцы смогли понять, какую ошибку совершил мой противник.
Он понадеялся на собственную скорость. С логической точки зрения, все правильно, псион шестого уровня быстрее пятого. Просто он не учел пары моментов. Во-первых, забыл о том, что я давно готов к переходу на следующий уровень, а значит, не так сильно от него отличаюсь. Во-вторых, как и любой целитель, я лучше владел собственной энергетикой и мог усовершенствовать свое тело. Ускорение вообще всегда легко мне давалось. В то же время, Мийо целительством не занимался. Еще один аргумент в пользу разнопланового обучения бойцов.
Результатом недооценки противника стал пропущенный удар. Пожелай я убить, вложил бы больше энергии, а так всего пробил оболочку и вышиб дух из груди. Я вопросительно посмотрел на Монаха, на мой взгляд, поединок пора заканчивать. Вместо ответа тот покачал головой и кивнул на поднимающегося француза.
Конечно, я знал, что его оболочка почти на сотню единиц больше моей, но не предполагал, что отличие в наших способностях настолько велико. И меня, и Злобного такой удар успокоил бы надолго, а этот вставал. Медленно, растирая грудь, но вставал. Что ж, продолжим.
В этот раз Мийо не стал надеяться на скорость, предпочел обычные методы. Создал и послал простую Огненную стрелу, от которой я ушел в сторону. Пришлось быстро создавать Святую Броню, благо я заранее подготовился к такому развитию событий. Секунд десять ушло на обмен ударами.
Европейские бойцы предпочитали концентрироваться на развитии таких навыков, как величина оболочки и скорость создания знака. Сильные стороны Мийо заключались именно в этих качествах, на каждый созданный мной знак приходилось полтора его. Думаю, для него было шоком увидеть, что все его удары либо пришлись на мою защиту, либо прошли мимо. А чего еще он ожидал, вызывая ментата? В бою невозможно замаскировать ауру, все его действия отслеживались мной на рефлекторном уровне.
В конце концов, он психанул. Я успел заметить формирование какого-то сильного знака, но не успевал его отразить. Все, на что меня хватило — ударить в него ментальным импульсом и надеяться, что тот пройдет сквозь ослабленную Броню. Обычно не-знаковые атаки были значительно слабее любого знака, но сейчас, когда противник не контролирует ментал, эмоции его хлещут, защита не могла не ослабнуть.
Астральный Молот — потомок той техники, которую я когда-то давно использовал против чужаков. Лучше всего использовать эту методику из ментала, но и в реальном мире она сработала неплохо. Мийо зашатался, созданный им Ледяной Шип прошел мимо моего распластавшегося по земле тела. В следующую секунду моего противника смело в сторону шквалом энергии.
— Хочу напомнить вам, господин Мийо, — голос Монаха был сух и спокоен — что согласно правилам, на которые вы согласились, использование атакующих знаков выше второго уровня запрещено. Если Вы нарушите их еще раз, я буду вынужден прекратить поединок и объявить Вас проигравшим.
На месте Мийо, я бы уже прекратил поединок, но, видимо, тот еще на что-то надеялся. И снова
