Витри, хотя и был тронут горем товарища, не удержался от попрека:
— Не мог ты еще немного потерпеть! А теперь придется нам обоим терпеть до Цитиона.
У Шеммы от огорчения пропал аппетит. Табунщик молча нагрузил оставшийся мешок на Буцека и пошел за своим товарищем, больше не упоминая о еде.
Витри вскоре почувствовал, что несчастье Шеммы пошло на пользу общему делу. Табунщик, до того никуда не спешивший, теперь заторопился в Цитион на встречу с сородичами колбас, безвременно канувших в лоанские воды. Утром Шемму не понадобилось будить, он проснулся сам и, выхлебав мучную болтушку, приготовленную Витри, быстренько собрался и выехал первым, поторапливая Буцека.
Днем табунщику тоже не спалось — не давал покоя полупустой желудок, — поэтому они продолжали путь почти без задержек.
Посланцы колдуна преодолели путь, оставшийся до Цитиона, за двое суток — срок удивительный для низкорослых, коротконогих Буцека и Моны. Они заночевали на подъезде к городу, а утром выехали на мост через Лоан, ведущий в Цитион. Проехав мост, они поднялись на пригорок, с которого открылся белый город — жемчужина Келады, сияющая под утренним солнцем.
Ни Шемма, ни Витри до сих пор не видели ничего подобного. Город был построен из ракушечника и мрамора, который привозили из единственного на Келаде месторождения, залегающего недалеко в Сехане. Даже голодный Шемма замер, глядя на ослепительные стены богатых городских домов, на их ажурные каменные изгороди и белые остроконечные башенки, украшенные резьбой. Дома попроще тоже были белы, чисты и изящны, мостовые из ционского гранита искрились голубизной.
Зелень, фонтанчики и бассейны во дворах освежали Цитион и придавали ему веселый и уютный вид.
Витри, рассматривая город с возвышения, увидел, что по всей окружности Цитиона ведутся строительные работы. Жители обносили город гранитной стеной, перед ней копался ров. Жемчужина поспешно облекалась в раковину.
Несмотря на раннее утро, на стене и во рву копошились люди с кирками и лопатами, лошади тянули гранитные блоки, передвигаемые с помощью катков и веревок. Витри вспомнил рассказ колдуна и понял, что дыхание предстоящей войны уже коснулось белого города.
Наглядевшись, Шемма и Витри стали спускаться по дороге к городу.
Около строящейся стены они увидели господина средних лет, который стоял на дороге и как бы от нечего делать разглядывал возводимые сооружения. Его одежда, добротная и изготовленная по мерке, сидела на нем изящно и непринужденно, будто он в ней родился. Голову господина прикрывала шляпа с короткими, поднимающимися кверху полями, украшенная пером. Его волосы, спускающиеся из-под шляпы, были уложены тщательно и аккуратно, а чистота сапог, сшитых из хорошей мягкой кожи, заставляла думать, что их хозяин вообще не ходит по земле. Поэтому Шемма, которому нужно было спросить, где гостиница, заговорил с ним в высшей степени уважительно, боясь промахнуться в обращении.
— Доброе утро, ваша милость! — произнес он как можно почтительней.
— Доброе утро, молодые люди, — приветливо и с достоинством ответил господин. — Чем могу быть вам полезен?
Молодые люди были польщены его обращением. Шемма — тот и вовсе расцвел.
— Мы издалека, — сказал он. — Из Лоана, ваша милость.
— Слышал, слышал, — охотно подтвердил господин. — В этих краях почти не видно лоанцев, оттуда так редко выезжают. У вас, наверное, важное дело, молодые люди, — предположил он.
— А как же! — Шемма сразу заважничал. — Мы — посланцы колдуна, у нас ответственное поручение. На нас все село надеется.
— Да что вы говорите! — изумился господин. — Все село! Хотя я и сам бы доверился таким молодцам, как вы.
Шемма расцвел еще больше, если это было возможно. Он сразу же проникся доверием к такому любезному, понимающему человеку. Забыв о том, что хотел всего-навсего спросить, где гостиница, табунщик тут же рассказал ему все, что случилось с Синим алтарем. Господин выслушал его внимательно и сочувственно. На вопрос Шеммы, где площадь и гостиница, он охотно сообщил:
— Это гостиница Тоссена на базарной площади. Я сам в ней живу. Я здесь проездом, но задержался по делам на некоторое время. — Он изящным движением смахнул севшую на рукав пушинку и предложил:
— Я могу проводить вас туда, молодые люди. Я как раз закончил утреннюю прогулку и собираюсь возвращаться. Вы не возражаете?
Шемма и Витри, конечно, не возражали. Они спешились, подумав, что было бы невежливо ехать верхом рядом с этим господином.
— Позвольте представиться, молодые люди, — любезно улыбнулся он. — Скампада. Меня зовут Скампада.
Они смутились, что не представились первыми, забормотали «очень приятно» и назвали свои имена.
Тот не обратил внимания на их смущение и еще раз любезно улыбнулся в ответ.
— Вот рыбацкая улица… — показывал он лоанцам, пока вел их через город. — А там гончарная… а здесь живут камнерезы… а это прежняя городская стена. Город давно вырос за ее пределы…
Они едва успевали кивать, пытаясь запомнить его объяснения.
Постройки постепенно становились выше и богаче. Наконец Скампада вывел лоанцев на просторную улицу с большими каменными домами, отделанными резьбой и скульптурами.
— А это купеческая улица, — пояснил он. — Там, в конце, — площадь, рынок и гостиница. А правитель и местная знать — они живут чуть подальше.
— А маги? — спросил Витри. — Где живут маги?
