Альмарена не потребовалось просить дважды. Он начал восторженно описывать родным сад и дворец Равенора, скульптуры и росписи залов, внешность и манеры знаменитого мага. Магистр ужинал молча, изредка вставляя слово и дивясь, как и когда его друг успел все рассмотреть и запомнить.
Когда Альмарен закончил превозносить Равенора, подошел к концу и ужин. Несмотря на раскрытые настежь окна, в комнатах было душно, поэтому друзья вышли на прогулочный дворик за домом Тифена — типичный цитионский дворик, вымощенный гранитными плитами, с каменной изгородью, зеленью и фонтаном.
Магистр сел на скамейку у фонтана и надолго замолчал, глядя куда-то вверх и вдаль. Альмарен проследил его взгляд, но там не было ничего, кроме быстро темнеющего неба с первыми звездами, отважно выступившими вдогонку исчезающему солнцу.
— Магистр, куда вы смотрите? — спросил он. Магистр шевельнулся.
— На небо. Оно стоит того, чтобы на него смотреть. «Пленное небо города, вольное небо равнины…» — произнес он вполголоса, будто припоминая чьи-то слова. — Если долго смотреть на небо, оно войдет в тебя, и ты ощутишь ни с чем не сравнимую свободу.
— Как птица в небе?
— Как небо. Что птица? Что ее интересует в небе, кроме мух? Кто не способен почувствовать своей свободы, тот не свободен. — Магистр наклонился вперед и оперся локтями на колени. — Впрочем, это я так, к слову. Давай лучше поговорим о делах.
Чудесный летний вечер навевал Альмарену отнюдь не деловые мысли, и последние слова Магистра отсеялись на пути к его сознанию, как ненужный сор.
Альмарен и раньше удивлялся тому, что его старший друг одинок, но не задавал лишних вопросов, так как не видел в окрестностях Тира женщин, достойных внимания Магистра. На этот раз он не утерпел и высказал несколько неожиданное замечание:
— Магистр, а она действительно милая женщина.
— Кто «она»?
— Алитея.
— А кто это? — Магистр вспомнил. — Ах да… нянька дочки Норрена.
Она тебе не по возрасту, Альмарен.
— Я не себя имел в виду, — смутился Альмарен. — Вы-то что теряетесь, Магистр? Мне кажется, что одиночество — не самая приятная вещь на свете.
— Странно, — взглянул на него Магистр. — Я же говорил тебе, что была женщина, которую я помню. Разве ты забыл?
— Нет. Но уж сколько лет прошло… у меня вон дом, родные. Было бы хорошо, если бы и у вас кто-то был. Ведь та женщина давно мертва.
— Эх, Альмарен, Альмарен… — Добродушная интонация Магистра почему-то заставила Альмарена испытать неловкость. — Человек умирает дважды.
Первый раз — когда прекращается его жизнь, а второй раз — когда он исчезает из памяти людей, знавших его. Она еще здесь, пока я помню ее привычки, взгляд, звук голоса. Я не могу допустить, чтобы она умерла второй раз.
— Но ведь ей это не нужно!
— Это нужно мне. Она любила смотреть в небо. В душе она никогда не была рабыней. Она улыбалась снисходительно, как королева, и протягивала мне руку — такие тонкие, теплые пальчики, — и я был счастлив. Я перестану быть собой, если забуду это.
Магистр, увидев сочувствующее лицо Альмарена, встряхнул юношу за плечо.
— Не думай, что я несчастлив, Альмарен. Ты меня не понимаешь, и не берусь судить, плохо это или хорошо. Надеюсь, судьба будет милостива ко мне и не свяжет меня с женщиной, которая никогда не поднимала глаз выше зеркала. — Сознавая, что деловой разговор сегодня все равно не получится, он встал и потянул Альмарена за собой. — Идем спать, время позднее.
В жизни Альмарена еще не бывало серьезных увлечений. Несмотря на это, слова Магистра зацепили его, и он до утра проворочался в постели. На рассвете он подошел к окну, чтобы увидеть восход солнца, но городские постройки закрывали горизонт. «Пленное небо города…» — эти слова всплыли в его памяти, как собственные.
Сразу же после завтрака Альмарен оделся для выхода в город, чтобы не задерживать Магистра, но тот не поспешил идти на поиски Мальдека, а пристроился в кресле у окна гостиной, хотя тоже был одет, и тщательнее обычного. Воротник его рубашки, всегда распахнутый, был застегнут и расправлен, даже свободные, размашистые движения Магистра стали чинными и сдержанными.
Вскоре раздался стук колес, и к лавке подъехала карета. Альмарен высунулся в окошко и узнал женщину, выходящую из кареты. Это была Алитея.
Магистр поспешно спустился в лавку, а Альмарен остался размышлять о вопиющем противоречии между вчерашними словами и сегодняшним поведением своего старшего друга. Время тянулось, он не выдержал и спустился вслед за Магистром. Тот был в лавке и беседовал с Алитеей с видом заправского кавалера, она рдела и опускала глаза. До Альмарена донеслись его последние слова: «Так я на вас надеюсь. Вы пришлете мне слугу с запиской?» Алитея кивнула и выпорхнула из лавки.
Магистр повернул голову и наткнулся на обиженный взгляд друга.
Нисколько не смутившись, он подошел к Альмарену и спросил:
— Ну что тебе не нравится, парень? Ты же сам меня вчера уговаривал.
— Ничего. Конечно. Это я так, — сказал Альмарен, безуспешно пряча разочарование.
