кота, которого ни разу не видел. Но сомневаюсь в совпадении.
— Ты можешь… видеть заклятья? Стрик кивнул.
— Как правило. Не всегда, во всяком случае, часто. Такая у меня способность.
— О боги — это талант! Восхитительный талант!
— Нет, Ахдио. Способность. Я заплатил. Заплатил за нее.
Ахдио некоторое время не отрывал взгляда от больших голубых глаз, наконец сказал:
— Я не буду спрашивать, Стрик.
— Хорошо. И я не буду. Передай Авенестре, что я снял для нее в «Ящерице» комнату на сегодня и на завтра.
— Передам. И я не буду спрашивать, Стрик.
Человек по имени Фракс, пришедший на собеседование, выглядел чистым и по-военному подтянутым. Прежде он состоял в дворцовой страже. Потом появились бейсибцы. Теперь они охраняют дворец, а Фракс ищет работу. Стрик сидел в задумчивости, кусая губу. Вдруг с округлившимися глазами он уставился Фраксу за спину. Он еще не закончил: «Берегись!», как Фракс уже стоял в боевой позиции: пригнувшись, лицом к двери. В каждой руке словно выросло по кинжалу. Фракс ничего не увидел, никого, никакой угрозы.
— Ты нанят, — сказал Стрик, и Фракс, обернувшись, обнаружил, что тот продолжает сидеть, удобно устроившись в кресле. — Помещение внизу будет разделено перегородкой: прихожая и твоя комната. Там будет стоять твоя кровать, там же будут твои пожитки. Ты должен считать себя постоянно находящимся на службе, начиная с завтрашнего дня. Какую плату ты получал, состоя в дворцовой страже?
Еще не совсем оправившись, Фракс ответил ему.
— Хм! Принц персона не менее важная, чем я, — пока. Те же расценки, Фракс.
— Вы… это был розыгрыш! Вы проверяли…
Фракс заморгал, уставившись на острие меча у самой своей груди. Его новый хозяин встал, обнажил клинок и приставил его к груди Фракса легко и быстро, Фракс не видел такого никогда в жизни.
— Ты должен стать почти таким же ловким, как я, Фракс, — ровным голосом произнес Стрик, но его широко раскрытые глаза были суровы. — Я не буду постоянно носить меч.
И Стрик, сделав выпад, дотронулся его острием Фраксу до плеча, а затем бросил меч в ножны, даже не взглянув вниз.
— Тебе известно что-нибудь об уличном сорванце-переростке по имени Уинтсеней?
— Немного, повелитель оружия. Это…
— Ты ни в коем случае не должен звать меня так, Фракс! Мы… — он помолчал, прислушиваясь, затем улыбнулся. — Ко мне пришел гость, Фракс. А если повезло, даже два гостя. До утра, Фракс.
Фракс все еще продолжал кивать, подыскивая почтительное обращение своему поразительному хозяину, когда в комнату впорхнула Эзария.
— В кои-то веки я ускользнула от своего «эскорта»! Поспешим, Стрик, — сказала она и добавила торжествующе:
— Мама с нетерпением ждет тебя в «Золотом О»!
Стрик улыбнулся.
— Хорошо. Мой охранник Фракс проводит тебя. — Расстегнув свою портупею, он передал ее Фраксу. — Дай мне один из твоих кинжалов, Фракс, — тот, что в ножнах, совсем неплохой. Фракс проводит вас, благородная дочь Шафралайна, и проводит вашу мать назад. Здесь я работаю.
— Я все сделаю для вас, господин Стрик!
— Не называй меня господином и не будь глупой, Авенестра. Твоя влюбленность в Ахдио кончилась, как и ежедневное пьянство, только и всего. Ты вернулась к тому, с чего начинала. Пятнадцатилетняя сирота, обитающая в убогой таверне и живущая продажей своего тела — за столько, сколько смогут заплатить бедняки. Это дурная жизнь, и она тебя погубит. К тому же была совершена сделка, то есть остается обратный эффект. Цена. Какое действие окажет твое новоприобретенное пристрастие к сладкому на тело, которым ты торгуешь?
Опустив глаза в пол, Авенестра начала истекать слезами.
— Что… что еще я могу д-де-е-елать?
— А чем бы тебе хотелось заняться? Думай, девочка! Хоть раз подумай!
— Быть… быть тво-твоею-ю-ю! Стрик хлопнул по темно-синей с золотым узором бархатной скатерти, которой был застелен стол.
— Ты хотела сказать, моей дочерью.
— Дочерью? А…
— Взгляни на меня, подумай о моем возрасте и забудь все остальное, Авни!
И она взглянула на него неподкрашенными глазами, мягкими и затуманенными слезами, оставившими блестящие следы на впалых щеках. Прикусила губу. Кивнула.
— Что должна делать твоя дочь — твоя дочь?
— Весьма странно, но она зовется не дочерью, а племянницей, называет меня дядей Стриком и живет в комнате по коридору напротив. В настоящее время я пытаюсь выселить ее нынешнего обитателя. Моя племянница учится пристойному поведению и пристойным разговорам, носит пристойные вещи и,
