— То что? — спросил я.
— В общем… попросту говоря, мне кажется, что ты начинаешь спиваться.
Это заявление застало меня врасплох. Я был почти готов услышать от нее упреки в том, что от меня мало помощи в финансовых делах, или что-нибудь насчет толпы преследующих меня дам. Но мне даже в голову не приходило, что она может ополчиться на какие-то мои привычки.
— Я… я даже не знаю, что сказать, Банни. Я, конечно, выпиваю. Но ведь все немного выпивают время от времени.
— Немного?
Она отделилась от подоконника, пересекла комнату и присела на край моей кровати.
— Знаешь, Скив, в последнее время я тебя вижу каждый раз с кубком вина в руке. Вместо того чтобы сказать «Привет! «, ты предлагаешь сразу выпить.
Теперь я действительно был смущен. Когда она впервые произнесла слово испиваться» я подумал, что она зря паникует. Но чем больше она говорила, тем больше мне начинало казаться, что она, возможно, права.
— Это просто гостеприимство! — промямлил я, оттягивая время, чтобы собраться с мыслями.
— Нет, когда ты к этому приступаешь с самого утра, это уже не гостеприимство! — резко отозвалась она. — И уж тем более это не гостеприимство, когда ты сам себе наливаешь вне зависимости от того, пьет ли с тобой твой гость.
— Ааз, между прочим, пьет, — возразил я, чувствуя, что начинаю оправдываться. — Он говорит, что вода в большинстве измерений небезопасна.
— Здесь твое родное измерение, Скив. У тебя должна быть привычка к местной воде. Кроме того, Ааз — изверг. У него весь обмен веществ устроен иначе, чем у тебя. Он может благополучно переварить выпивку.
— А я, значит, не могу. Ты это хочешь сказать?
Ощущение предельного страдания, с которым я проснулся, постепенно начинало перерастать в раздражение и озлобленность.
— Поправь меня, если я не права, — снова начала Банни. — Как я слышала, во время недавнего путешествия на Извр ты ввязался в драку. Так? И произошло это после того, как ты напился?
— Ну, вообще-то… да. Но мне и прежде приходилось драться.
— Насколько мне известно, если бы джинн Кальвин тебя не протрезвил, из этой драки ты бы живым не вышел. Ведь так?
Тут она попала в точку. Ситуация там действительно была пакостная. Я не мог отрицать, что мои шансы пережить эту потасовку сильно бы упали, если бы чары Кальвина не вернули меня в трезвое состояние.
Я согласно кивнул.
— Теперь возьмем прошлую ночь, — продолжила Банни. — Ты серьезно хотел произвести на кого-то хорошее впечатление. Нарядился в свои самые стильные вещи, истратил, должно быть, кучу денег, и что в результате? Судя по всему, ты упился до беспамятства. Ты не можешь даже вспомнить, что там было, и уж тем более ты не помнишь, приятно ли провела время твоя девушка. Это не похоже на тебя… во всяком случае, на того тебя, каким бы ты хотел остаться в людской памяти.
Я уже чувствовал себя хуже некуда, и не только из-за последствий ночного загула. Я всегда считал выпивку невинным развлечением… или, в последнее время, способом снять напряжение от терзавших меня проблем. Мне никогда не приходило в голову, как это может выглядеть со стороны. Теперь, когда я об этом задумался, картина получалась не слишком приятная. Правда, мне как-то не хотелось признаваться в этом Банни.
— Насчет прошлой ночи я твердо помню только то, что мне постоянно кто-то ставил выпивку, — оправдывался я. — Это как-то застало меня врасплох, а отказываться я считал невежливым.
— Даже если в обществе ты действительно вынужден принимать приглашение выпить, то кто тебе сказал, что ты обязан при этом пить спиртное? Всегда можно выпить соку или чего-нибудь безалкогольного.
Я внезапно почувствовал себя очень усталым. Похмелье и все эти новые размышления, обрушившиеся на меня, исчерпали тот скромный запас энергии, который был у меня при пробуждении.
— Банни, — сказал я, — я не могу и не буду сейчас с тобой спорить. Ты подняла интересные вопросы, и я благодарен тебе за то, что ты привлекла к ним мое внимание. Теперь дай мне время все это обдумать, ладно? Сейчас мне хочется только свернуться клубочком и на время умереть.
Банни, к чести ее, не стала продолжать свою агитацию, а, наоборот, сделалась чрезвычайно заботливой.
— Ты прости меня, Скив, — сказала она, положив ладонь на мою руку. — Я вообще-то не собиралась наскакивать на тебя, когда ты еще не просох. Я могу что-нибудь для тебя сделать? Может, холодное полотенце на лоб?
Эта мысль показалась мне прекрасной.
— Если можно, хорошо бы. Пожалуйста.
Она соскочила с кровати и направилась к умывальному столику, а я тем временем попытался занять более удобное положение.
Переложив подушки, я взглянул в ее сторону, удивляясь, что она до сих пор не идет. Банни стояла столбом, уставившись на стену.
— Банни, там что-то не так? — спросил я.
