Воин из-за круга

Маджари подверглись у Фон-карского замка нападению каний. Возможно, именно сейчас эти злобные твари уже наблюдают за их движением по дороге и только ждут, когда их спустят с поводка. Однако мастер Рекля, который от самого Фора умудрялся все время оказываться у правого стремени Хейдина, беззаботно шагал вперед, что-то мурлыча себе под нос и останавливаясь для того, чтобы сорвать и рассмотреть какой-нибудь цветок у дороги или ветку с дерева. Хейдин слышал, что у вилканов отменное чутье. Значит ли это, что Франшен Рекля не чувствует близости каний или других тварей, созданных колдовством сидов? Или же Первый Народ настолько изощрен в магии, что способен обмануть всех своими магическими иллюзиями – даже вилкана, даже дракона?

Дорога шла по невысокому всхолмью, заросшему вереском, низкорослым кустарником и небольшими лиственными рощами. Помня о словах Заряты, Хейдин вел отряд к горе, у подножия которой в туманной дымке угадывался священный лес сидов. Даже на таком удалении – а до леса было еще не меньше десяти лиг, – можно было представить, насколько огромен этот лес. И у ортландца появилось чувство тревога; Сейдраведд может оказаться западней, в который им позволено будет войти, но вот выйти… Зарята им в лесной чаще не помощник. Франшен Рекля будто угадал его мысли.

– Сомневаешься, стоит ли ехать вперед, месть-ер рыцарь? – спросил вилкан. – Не беспокойся, я вас выведу из чащи.

– У тебя очень много талантов, мастер Рекля.

– Не сказать, чтобы много, но кое-какие есть. Сиды – могущественные волшебники, но даже их магию можно нейтрализовать. Для этого нужны лишь кое-какие приспособления, терпение и вот это, – и мастер Рекля постучал себя пальцем по голове.

Хейдин усмехнулся.

– Мне повезло с попутчиками, клянусь священной рощей Тарнана! – произнес он. – Сплошь мастера на все руки. И как же ты найдешь дорогу из леса, если сиды постараются сбить нас с пути?

– Обыкновенно, и даже без особого колдовства. Просто помечу деревья на дороге.

– Чем же?

– Прости меня, местьер рыцарь, но видел ли ты, как метят свои владения собаки? Уж поверь мне, запах меток, оставленных вилканом, ни с чем не перепутаешь, даже если он в этот момент был, так сказать, в человеческом облике. Очень простой и удобный способ не заблудиться.

– В самом деле, – Хейдин с трудом подавил смех, – до безобразия просто.

– О чем говорите? – Руменика подъехала сзади, улыбнулась ортландцу. – Мне тоже интересно.

– Мы говорили… о прикладной магии, – ответил за Хейдина вилкан. – Местьеру Хейдину эта тема показалась интересной, и я счел, так сказать, возможным немного его просветить.

– Хейдину интересна магия? – Руменика засмеялась. – Такого я бы в кошмаре не увидела! Какую порчу ты напустил на него, вилкан?

– Я не использую колдовство, для того чтобы причинить кому-либо вред, – с достоинством ответил Франшен Рекля. – Только на благо!

– Если так, то позволь мне поговорить с Хейдином наедине. Пожалуйста.

– Как желает милая дама, – вилкан тут же отстал, переключив свое внимание на какие-то белые цветы, растущие на обочине. Хейдин вопросительно посмотрел на Руменику.

– Знаешь, Хейдин, сегодня ночью я думала о том, что с нами всеми происходит, – начала лаэданка. – И мне почему-то стало страшно. Я боюсь, говорю тебе прямо. Что бы ни плел там Зарята про мое высокое происхождение, я всего лишь женщина. Скажи мне, ты сам веришь, что там, в конце пути, который мы держим уже столько времени, нас ждет успех?

– Хороший вопрос, милая. И отвечу я на него просто – я не знаю.

– Не знаешь. Вот и я не знаю. И ничего не понимаю. Когда мы смотрели в это долбаное зеркало, я… в общем, мне стало очень и очень жутко. Я понимаю, что хотим мы или нет, но нам придется закончить это путешествие. Хотя бы ради памяти Акуна. Пойми меня, Хейдин, – там, в другом мире, когда я только повстречала тебя, Ратислава, Липку, своего напыщенного братца, я ничего не боялась. А сейчас… Мы все время едем куда-то, пытаемся найти ответы на множество вопросов, но понятнее ничего не становится, Я устала, Хейдин. И мне кажется, что Липка тоже устала.

– Я понимаю тебя, – Хейдин улыбнулся. – Я сам ищу ответы и сам пока не знаю, куда нас все это путешествие приведет. Но я не могу отказаться. Я дал обещание одному очень хорошему человеку, что выполню его волю. Может быть, мне легче, потому что я воин. Я всю жизнь кому-нибудь или чему-нибудь служу. Клянусь Оартом, я с радостью оставил бы вас где-нибудь в безопасности, пустился бы в дорогу один. Но это не мой выбор. Бога распорядились, чтобы мы все собрались вместе ради одной цели. И я не могу сказать: «Липка, покинь меня!» или «Руменика, я не могу взять тебя с собой!» Я знаю, что без вас мне не выполнить задания, не защитить дракона. Посмотри на Заряту – он ведь как ребенок. Он сильный, могучий, наделенный магией, но иногда ведет себя, как малое дитя. И он зовет меня своим отцом. Тебя и Липку он считает сестрами, Ратислава – братом. Получается, что мы все одна семья. Я, как заботливый папаша, должен был бы избавить вас от тягот и опасностей, но не могу, хотя у меня сердце болит, когда я вижу, как страдает Липка, как тяжело приходится тебе, привыкшей к роскоши. Надеюсь только, что мы очень близки к концу путешествия. И тогда я смогу вздохнуть спокойно, потому что не буду бояться за Липку и за тебя.

– Ты ничего не говоришь о Ратиславе.

– Он воин. Он пришел в наш мир не просто так. Придет час, и он выполнит свое Предназначение. Прости, что я так говорю, но если он погибнет, то с честью. Я в это верю. Он настоящий боец. И у него золотая душа.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Потому что я вижу то, что вы старательно прячете друг от друга.

– Прячем? – Руменика покраснела – Не понимаю я тебя.

– А тут и понимать нечего. Ратислав любит тебя. Но он вбил себе в голову, что недостоин тебя.

– Это потому что он простолюдин? Так я тоже не во дворце росла.