– Серьезно? - обрадовался Егор. - Как это ты сумел?
– Очень просто, - Джеймс приложил сапог к ноге, после чего по-хозяйски перебросил связку через плечо. - Прикупил джокера к четырем семеркам…
В тесной кабине управления сидорчуковского паровоза яблоку негде было упасть от набившихся в нее красноармейцев. Егор и Джеймс, заглядывая через плечи и головы, видели большой навигационный экран, поделенный на сектора. Через один из секторов протянулась цепочка ярких точек: Земля - заправочная станция - Красный Гигант. В центре другого сектора сияла большая круглая блямба - планета, на которой паровозам предстояло пополнить запасы «керосина».
– Сколько их было-то? - спросил Яшка.
– Я насчитал четыре, - сказал Мустафа.
Он сидел за пультом и двигал блестящие рычажки, увеличивая изображение на экране.
– Приземлились они где-то здесь…
– Ну, ясный пень, - Яшка досадливо поморщился. - В аккурат на заправку!
– Может, наши? - с надеждой спросил молодой Миколка.
– Куда там, - рассудительно сказал Сидорчук. - Наши на Бебеле остались. Мы ж последний керосин со всех паровозов слили…
– То ж воно и е, - заметил Тищенко. - Белые гулеванют, не иначе. Що робыть станем, командир? Надо Семена с Нюркой выручать, не отобьются одни.
Яшка почесал в затылке.
– На четырех паровозах, поди, штыков сорок, аль боле…
– Зато у нас патроны есть! - снова встрял Миколка. - Налетим, да с пулеметов, а?
– Налетел один такой! - осадил его Сидорчук. - Они-то налегке, а мы с обозом.
– Обоз и отцепить можно! - не унимался парнишка. - Чего ему сделается? А сами на двух тачанках, с пулеметами - они и охнуть не успеют!
– Твоя фамилия как? - Яшка повернулся к Миколке. - Фрунзе? Али Тухачевский? Кто ты такой есть, чтоб наперед командира обозом распоряжаться?!
– Да ну что, в самом деле… - обиделся Миколка. - Я дело говорю. Оставить тут гарнизон, к нему и не подступишься!
– Вот тебя и оставим! - отрезал Яшка и повернулся к отделенному командиру. - Прокопенко! Положишь этого стратега с пулеметом против главного люка. Посмотрим, какой он есть герой. Отделению занять оборону, и не дай вам бог старорежимный допустить сюда хоть мыша!
– Эх, - вздохнул Сидорчук. - Я живого мыша уж забыл, когда и видал…
– Мне б еще человека, - задумчиво сказал Прокопенко. - Вторым номером к пулеметчику…
– А вот американца возьми! - Яшка вдруг повернулся к Джеймсу. - Пущай за свободу повоюет! Необстрелянный он, правда, зато руки откуда надо растут! Остальные со мной и с Сидорчуком!
– И мы? - оживился Егор.
– И вы, конечно, - Яшка смерил его косым взглядом. - Не оставлять же вас тут… при оружии.
– И я! - вынырнула вдруг, откуда ни возьмись, Катя. - Яков Филимонович, вы обязаны меня взять!
Яшка посмотрел на нее с изумлением. За все время полета Катя, помня давнюю обиду, не сказала ему и двух слов и уж тем более не обращалась по имени-отчеству.
– Чего вдруг? - смущенно пробормотал он. - Нечего тебе на заправке делать. Без баб справимся…
– Да?! - Катя живо уловила в его голосе неуверенность и, уперев руки в бока, перешла в наступление. - А питаться вы чем собираетесь? Керосином? У меня на кухне плюхарики заканчиваются!
– Нюрка, поди, запасла, - слабо защищался Косенков.
– На такую-то ораву?! - возмутилась Катя. - Много ты запасешь в ее положении!
– Зачем в положении? - Яшка прищурил глаз, подсчитывая в уме. - Вроде должна уже родить…
– Тем более! - отрезала Катя. - Ей ребенка кормить надо, а не плюхариков с пальмы околачивать!
– Ну ладно, ладно, - отмахнулся Яшка. - Полетишь за своими плюхариками. И арестанта этого в подручные возьмешь, - он кивнул на Егора. - Все равно от него толку нет.
– Я тоже хочу на планету! - запротестовал Джеймс. - Я заплатил за этот полет не меньше Егора!
– Отставить! - рявкнул выведенный из себя Косенков, хватаясь за кобуру. - Ты, буржуазия, меня не зли! Не ровен чар, с тобой там беда приключится! А я еще отыграться хочу…
Егор лежал за барханчиком, щурясь на раздвоенное солнце, и слушал, как в листве над головой стрекочут усами плюхарики. По розовато-оранжевому небу Керосинки медленно расползались фиолетовые лишайники облаков.
– Ты зря на песок-то улегся, - голова Сидорчука поднялась над густой щеткой травы. - Там, бывает, брюхогрызка прячется.
Егор поспешно переполз в траву, даже не спросив, кто такая брюхогрызка. Ему и без того хватало впечатлений - со всех сторон доносились звуки и запахи, способные довести свежего человека до истерики. Только флегматичное спокойствие красноармейцев помогало пережить стресс.
Егор затаился в траве, прислушиваясь к хрипловатому рыку справа. Может быть, там обедала какая-то местная живность, а может, просто храпел часовой.
Отряд занял оборону на краю леса, в чаще которого были надежно упрятаны оба паровоза, и ждал возвращения разведчиков. Отсюда до заправочной станции было километров пять.
– Но это если напрямки, болотами, - объяснял Сидорчук. - А если вкруговую, по краю кратера, то верст десять, не меньше. Стало быть, раньше захода второго солнца Тищенку и ждать нечего…
Позади Егора шелохнулись кусты, появился крайне расстроенный Мустафа.
– Что случилось? - спросил Егор.
– Да паровозы эти… - Мустафа оглянулся на лес. - Я вокруг них полазил, померил, прикинул - это просто черт знает, что такое! Не могут они летать! Не должны!
– Чего ты хочешь? Инопланетная техника!
– Хрен тебе - инопланетная! - Мустафа огорченно уселся на песок. - У них снизу клеймо есть: «Подольский завод».
– Швейных машин? - Егор глупо улыбнулся.
– Во-во… - Мустафа меланхолически выдернул из песка прутик, на конце которого обнаружилось отчаянно упирающееся многоногое туловище размером с кошку.
– Ты поосторожнее, - предупредил Егор. - Это, наверное, брюхогрызка.
– Да ну ее в задницу! - Мустафа решительно отломил прутик и принялся чертить на песке не понятные Егору формулы.
– Смотри, накличешь… - подал голос Сидорчук. - Ей ведь без разницы, с какой стороны вгрызаться…
– Тьфу! - Каримов сердито ухватил брюхогрызку за клешню и зашвырнул подальше в лес. - Как вы можете, Антон Пафнутьич, рассуждать о всякой ерунде, когда всей физической науке - кранты?!.
Разведка, как и предсказывал Сидорчук, вернулась на закате второго солнца. Тищенко, перемахнув барханчик, плюхнулся в траву рядом с Егором и сразу принялся с ожесточением отдирать от шинели налипших в болоте тварей. Бойцы его отделения, такие же грязные, как и командир, на ходу стаскивая с себя одежду и почесывая искусанные паразитами спины, углубились в лес. Навстречу им из кустов вынырнул Косенков.
– Ну что, видели? - нетерпеливо спросил он, присев возле Тищенко. - Кто там?
– А бис його знае! - Тищенко снял с шеи уютно присосавшегося было плюхарика. - Однако ж не наши, це вже точно. Я своих усих знаю…
– Стало быть, беляки?
Тищенко неопределенно почесался плечом о корягу. - Выходэ, так…
– Что ты мне вола за хвост тянешь?! - рассердился Яшка. - Погоны-то есть на них?
– Та яки там погоны! - Тищенко сплюнул болотным семечком. - Одиты - кто у чем, я таку одёжу сроду нэ бачив. Бородаты уси, як мужики. Из оружия - тильки шашки та пыки, винтовок нема. Але ж одын - у
