Погибаем за революцию!
– Да погодите вы погибать! - нетерпеливо ворчал Джеймс, с трудом уворачиваясь от Миколки, нарезающего стремительные диагонали в обнимку с пулеметом. - Хватайтесь за что-нибудь и держитесь! Да не за маузер хватайтесь, мистер Прокопенко! Зачем вы такой болван?!
Красноармейцы принялись хвататься друг за друга, сплетаясь в прощальном объятии, и наконец слиплись в большой шевелящийся ком, который Джеймсу удалось отбуксировать к люку и мало-помалу впихнуть в тесный отсек модуля «Природа». Только Миколка с пулеметом одиноко летал от стены к стене в узком проходе между ящиками, которые, к счастью, были закреплены. Джеймс храбро бросился ему наперерез и мощным толчком скорректировал Миколкину траекторию так, что тот влетел прямо в люк и застрял в толще красноармейцев.
– Неплохой клапштос! - похвалил себя Джеймс. - Все в порядке, господа! - крикнул он в люк. - Невесомость требует немножко привыкнуть! Сила тяжести вернется, когда паровозы пристыкуются взад!
– Самого бы тебя в зад, контра! - хором простонал модуль «Природа».
Джеймс пожелал бойцам скорейшего выздоровления и принялся за уборку. К счастью, бортовой пылесос не постигла общая судьба всей аппаратуры станции, и скоро в проходе между ящиками можно было двигаться без опасения вляпаться в неаппетитные комья или случайно проглотить пуговицу.
Когда уборка подходила к концу, из люка «Природы» высунулась перепачканная голова и хмуро попросила:
– Слышь, Купер! Давай-ка сюда свою трубу. Тут тоже прибраться надо, а то командира во все дыры несет…
Несколько часов спустя новый экипаж станции «Мир» понемногу угомонился и заснул, пришвартованный стараниями Джеймса Купера к скобам, поручням и другим надежным причальным приспособлениям. Никто из красноармейцев и не заметил, что во время уборки исчезло все их оружие, включая Миколкин пулемет, и даже деревянная кобура командира отделения Прокопенко была пуста.
Слушая, как всхлипывают во сне измученные бойцы, Купер бесшумно покинул модуль «Природа» и заботливо прикрыл за собой люк.
Дальнейшие его действия немало удивили бы Якова Филимоновича Косенкова, если бы тот вдруг вернулся на станцию в это тяжелое для Красной Армии время. Но Косенков был далеко и не мог видеть, как вальяжный неповоротливый американец вдруг с поразительной ловкостью принялся ворочать ящики и в несколько минут расчистил проход к умолкнувшей еще на земной орбите бортовой радиостанции. Пальцы космонавта торопливо пробежались по клавишам, шкалы и лампочки на панели ожили, из динамика послышались космические шорохи. Джеймс поднес к губам микрофон и, еще раз оглянувшись на люк, негромко произнес:
– May day! May day! Всем, кто меня слышит…
– Ты с ума сошла! - возмущался Егор, едва поспевая за Катей, ловко прыгающей с камня на камень. - Зачем тебе белые понадобились? Ты же на Красный Гигант хотела, к отцу!
– И по-прежнему хочу! - Катя отшвырнула носком ботинка зубастую личинку сколопендры. - Но попасть на планету - это еще полдела. Мне спасти его надо! Некого же надеяться? От тебя-то, как я посмотрю, помощи мало.
– Я тебе уже говорил - поздно его спасать! - Егор вздохнул. Ну как ей объяснить?
Катя поняла его вздох по-своему.
– Вот-вот, - сказала она. - Все отговорки ищешь, а дело-то проще простого! Захватить оружие, прилететь на планету - и освободить! Кто это может сделать, если не белые?
– Неизвестно еще, как эти белые тебя встретят! Нюрку-то с Ревякиным не пожалели!
Катя остановилась и даже притопнула от возмущения.
– Вранье это все! Тищенко болтает, что попало, а ты его слушаешь! Я знаю многих офицеров дивизии, это благородные люди! И потом - они жизнью обязаны папе! Если трусишь - так и скажи!
– Я не трушу, - сказал Егор спокойно. - Я опасаюсь. На стрелку так не ходят - среди ночи, как снег на голову. Я, знаешь, на нескольких успел побывать. Там клювом щелкать не приходится… - он остановился. - Давай так: пока не увидишь своих знакомых, об оружии ничего не говори.
– Почему это? - Катя удивленно округлила глаза.
– По кочану, - объяснил Егор. - Есть у меня одно опасение… В общем, не суетись. Идем спокойно, собираем плюхариков, вроде бы мы и ни при чем… Ждем, когда сами окликнут.
– Зачем столько сложностей? - Катя нахмурилась. - Когда можно прийти и сразу сказать…
Она вдруг осеклась.
– Ну, и что ты скажешь? - усмехнулся Егор.
– Здравствуйте, господа, - неуверенно произнесла Катя.
– Плохо, - Егор покачал головой. - Давай-ка обойдемся и без «господ», и без «товарищей».
– А ведь хлопец дело говорит! - неожиданно раздался у него за спиной хриплый голос. - Мы господ с товарищами на одной пальме вешаем!
Егор резко обернулся и застыл, увидев нацеленное ему прямо в лицо острие копья.
– Ну-ну, не дергайся! - сказал низкорослый бородатый человек, одетый в длинную, до колен, домотканую рубаху, подпоясанную солдатским ремнем.
Двое других, одетых точно так же и таких же коротконогих, целились в Егора из арбалетов.
– И руки подыми! - добавил человек с копьем. - А ты, барышня, кидай сюда туесок, ежели, конечно, в нем бонбы нет!
– Какая бомба, что вы, мужики! - сказал Егор, передавая ему Катину корзинку. - Плюхариков мы собираем!
– Кто ж вас знает, местных, - рассудительно заметил копейщик, вытряхнув содержимое корзинки на землю. - У вас тут, говорят, черт знает чего можно найти! В каждом огороде пулемет зарыт! А может, и патроны есть? - он пытливо прищурился на Егора.
– Нет, - честно признался Егор. - Патронов нету. Только плюхарики.
– Тьфу, срамота! - копейщик брезгливо пнул лаптем шевелящуюся кучу, после чего тщательно вытер его о траву. - И как вы такую страсть в рот берете?!
– Дык куда деваться? - Егор простодушно почесал в затылке. - У сколопендры-то брачные пляски начались, к ней сейчас и не подступишься. Перебиваемся вот, чем бог послал! - краем глаза он поймал изумленный взгляд Кати. - Много ли нам, сиротам, нужно?
– Сиротам, говоришь? - мужик скептически пожевал бороду, щурясь на комбинезон Егора. - А мундирчик-то у тебя не сиротский. Верно, браты?
Арбалетчики, и в самом деле похожие друг на друга, как братья, утвердительно махнули бородами.
– И девка одетая, будто сейчас с ярмарки, - сказал один из них.
– Сестра, стало быть? - продолжал копейщик.
– Единоутробная! - кивнул Егор.
– А что ж вы с остальными-то в бега не подались?
– В бега? - Егор посмотрел на Катю, ожидая хоть какой-нибудь подсказки, но та, похоже, понимала в происходящем еще меньше, чем он.
– Да мы подались было, - Егор был вынужден продолжать наобум, - но отстали чего-то…
– Вот чудаки-люди! - рассмеялся копейщик. - Деревню, пожитки - все побросали! И чего напужались? Батька местных без вины кончать не велит, - он вдруг хитро подмигнул Кате. - Но ежели разбежались - значит, чем-то виноваты, а?
– Так мы ж вернулись! - заспорил Егор. - Сами, добровольно!
– Добровольно, говоришь? - мужик все смотрел, щурясь, на Катю. - Ну, пошли, коли так.
Он сделал знак арбалетчикам, и те расступились, пропуская пленников вперед.
– Куда вы нас ведете? - спросила Катя.
– Ишь любопытная! - копейщик вознамерился было ласково хлопнуть ее пониже спины, но, встретившись с ней глазами, передумал и только облизнулся. - Не боись, сиротка, до батьки нашего поведем. Да не зыркай там глазами-то! Батька у нас строгий, чуть что не по ём - живо к мамке отправит!
