безопаснее. От скуки подняла потускневший серебряный чайник, тяжеленький, хотя и небольшой.
– Святой отец, подайте, пожалуйста, этот чайник мне. Да, да, тот, что вы держите в руках. А я все думал, куда это он у меня запропастился? Наверное, со стола упал, да прямо в люк…
Интересно, как он только видит, что я делаю? Странный дедок, притворяется бедняком, а у самого серебряные чайники по подвалам валяются. Сидит наверху, за столом, и наши действия обсуждает, как спортивный комментатор. Может, еще мох из чайника вытряхнуть?!
– Только посмотрите под крышку, если не трудно, там наверняка мха полно, а может, и мышь забралась.
– Вы экстрасенс, да? – Мне пришлось говорить погромче. – Хорошо, что я не ваша внуч… тьфу, не ваш внук. Я бы сразу от вас в монастырь сбежал, от греха подальше.
Я нервно дернула крышку, твердо решив, что с этим пора кончать, ибо старик уже сел нам на голову. Вероятно, он для этого нас сюда и заманил, чтоб мы ему чайник достали. А бедняга Труссеведен небось уже щели в стенах глиной замазывает, плюнув на свое дворянское звание.
– Алина, что ты делаешь? – повернулся Алекс.
– Не видишь, что ли, крышку пытаюсь… Ой! Ой-ой-ой!!!
Я вдруг оказалась посреди улицы, розовое вечернее зарево разливалось по небу. Простите… как это… почему? Где я, где Алекс, где… чайник?! Чайника в руках не было, но я ведь только что его держала!
Вокруг ни души, дома незнакомые, хотя, вроде, тоже старинные, и только какая-то собака сидит на бордюрчике, не отводя молчаливого взгляда. Вэк! Да ведь это собака старика, та, которая якобы говорила! Ее глаза сияли каким-то мистическим светом, и холодный ветер шевелил шерсть у нее на загривке…
– Алекс, Алекс, вернись! – запаниковала я, делая вид, что поднимаю с земли камень. Такой трюк со всеми дворнягами проходит, но с этой не получился… Не убегает, не рычит, неужели начнет грузить разговорами?! Ау, любимый, ты где? Как-то мне без тебя подозрительно одиноко…
– Алина, ты в порядке?
Из воздуха, как будто перенесся с помощью «переходника», выскочил Алекс и, бросившись на помощь, сгреб меня в объятия. Собака неторопливо встала, пару раз задумчиво гавкнула и, развернувшись, ушла, помахивая хвостом. Так ничего вразумительного и не сказала, значит, дед точно на нее наговаривал…
– Что произошло? – Я схватила Алекса за грудки, он чуть отстранился, но ответил:
– Когда ты сорвала крышку с чайника, оттуда полился свет, на секунду меня ослепило, а когда открыл глаза – тебя уже не было. На полу валялся пустой чайник без крышки… Я вылез наверх, а Янис в гневе тут же хотел зарубить старика, у рыцарей это быстро делается. Дед отпрыгнул в сторону и коротко прояснил ситуацию. Дескать, это голос, который он слышал, велел привести нас в дом, а потом заманить в подвал и какой-нибудь хитростью заставить открыть крышку чайника. Зачем и кому это надо – неизвестно… Он каялся, что с тобой ничего не случится.
– А ты-то сам как сюда попал?
– Элементарно, еще раз открыв крышку чайника. Дедушка посоветовал, кстати, он же и объяснил мне, что именно мы должны с тобой успеть…
– До женитьбы и не думай!
– Алина, не делай из меня озабоченного робота Стива!
– Ладно, тогда говори, где мы и что нас тут ждет? – нетерпеливо притопнула я.
– Слишком много вопросов, объясню по дороге. Нам надо спешить.
И мы торопливо пошли по улице. Только сейчас я поняла, что улица та же самая, вот только дома немножко другие. Например, дверь суконной лавки раньше была выкрашена в зеленый цвет, а теперь в ярко-желтый, и вывеска новая, и ставни другие, побольше, но дом тот же. Я узнала его по флюгеру в виде танцующей коровы.
Быстро светало, оказалось, то, что я приняла за закат, было рассветом. Откуда-то долетел запах гари… Алекс тем временем рассказывал (старик столько ему успел наговорить!) совершенно невероятные вещи:
– Для начала: сейчас июль, а не август. И год тысяча четыреста десятый. Позавчера как раз прошла великая Грюнвальдская битва.
– Но ведь мы… Что же получается, опять прыжки во времени?
– Именно, видишь огни вон там? Это тевтонцы сжигают город.
– Свой город?!
– Крестоносцы хотят оставить противнику, то есть польско-литовской армии, только выжженную землю.
– А местных жителей предупредили?
– Они укрылись в замке, там сейчас, наверно, такое столпотворение! Туда же съезжаются уцелевшие рыцари, в ополчение набираются все, способные держать оружие для защиты столицы Тевтонского ордена!
– Кому нужно защищать их замок! – Я с тоской глянула на горящую ратушу, забытая кукушка горела внутри, ее надо было эвакуировать первой как главное достояние города.
– Ну-у, там, по крайней мере, есть еда и развлечения. Я имею в виду возможность кидаться в противников всем, что попадет под руку. От арбузных корок до черепицы…
– Да, осаждающим радости мало, но мы-то здесь что делаем? Не хочешь ли ты сказать, что наша миссия – спасти замок Мальборк?
– Нет, наша основная задача та же – остановить череду таинственных смертей во дворце магистров. Тем более что осада будет снята через два месяца, замок все равно не возьмут, но здесь мы тоже не просто так. Надо отыскать и спасти оставшихся здесь детей.
– В будущем кто-то из них станет великим полководцем и защитит свой город от иноземных захватчиков?
– Нет, – отмахнулся Алекс.
– Может быть, один из них станет потом каким-нибудь великим реформатором типа чешского Яна Гуса и поможет своему народу выступить против…
– Да нет же! – нетерпеливо воскликнул Алекс, продолжая тащить меня за собой.
– Значит, они станут профессорами Краковского университета и будут давать бесплатные уроки философии для всех желающих?! – в последний раз попыталась угадать я. – Ладно, знаю, дети ценны сами по себе, но неужели высшие силы послали нас сюда именно поэтому? Обычно у них более рациональные цели…
– Ты становишься скептиком, надеюсь, это временно? Я все равно тебя люблю и буду любить, даже если ты станешь законченным циником, как магистр фон Сальца, – с такой искренностью в голосе сказал Алекс, что я растрогалась до слез:
– И я тебя люблю! Я буду очень-очень хорошей, честно, только поцелуй меня, а?
Вокруг нас пылающий в огне город (хотя это громко сказано, горел он еще только с одного конца, ну и центр немножко), впереди очередное спасение мира, а мы телячьи нежности разводим. Нашли время для взаимных признаний… Для полной картины не хватает только ухмыляющегося при виде этого безобразия кота!
– Эй, коллеги, а не пора ли уже двигаться?
От неожиданности я едва не выпрыгнула из объятий любимого кульбитом, через спину, как цирковая акробатка. В двух шагах от нас посиживал наш родимый кот Профессор! До инфаркта он меня доведет…
– Ты-то как тут очутился?
– Алиночка, давай отложим на потом глупые вопросы.
– Хвост отдавлю!
– Привет, агент 013, – вступился командор, хватая меня за руку и припустив рысью. – Бежим скорее, это уже рядом. Вон тот дом, на углу…
Кот дунул следом, мягко и элегантно перебирая лапками, на шее у него болтался «переходник». Даже в спешке наш герой не теряет шарма и стиля – шерсть вылизана, усы расчесаны, прибор по перемещению во времени висит на элегантной синей ленточке.
