Мурзика. Но все это мне говорил кот!
Профессор сделал невинную мордочку, удивленно вскинув бровки, дескать, зачем здесь порочат доброго и честного домашнего любимца. Монахи переглянулись и, не сговариваясь, заняли его сторону.
– Бедный Альбан сошел с ума!
– У него уже и коты разговаривают?!
– Да еще словами святого Мурзика! Лечиться надо…
– Что вы хотите, такие потрясения!
– Я не сошел с ума-а! Проверьте его, он – говорит! – продолжал бесноваться магистр. – Разве вы не видите, как он смеется над вами?! А этот новоприбывший рыцарь, представившийся Ансельмом фон Ютингемом, наверняка с ним в сговоре!
– Сезонное обострение шизофрении, – важно пояснила я, на свою голову влезая в разговор. – Эдак он еще скажет вам, что я, к примеру, не монах, а девица!
– Девица?! Женщина в замке! Да, разумеется, – в полный голос завопил фон Сальца под уже ничем не сдерживаемый хохот. – Мне доложили, что рыцарь Ютинген прибыл с пленной басурманкой, а та неизвестно куда исчезла на следующее утро. Зато в замке появился вот этот монах! Проверьте его, он точно девица-а-а…
– Диагноз – налицо, что и требовалось доказать, – скорбно заключила я. – А теперь пошли вытаскивать скелет из башни!
Но кое-какому народу, видимо, разоблачение переодетых девушек показалось занятием более приятным, чем долбление стены и вытаскивание оттуда костей в полночную пору.
– Брат, подними рясу, чтобы раз и навсегда развеять сомнения насчет…
– Волей папы римского, приказываю не отвлекаться! – строго прикрикнул командор, на всякий случай загораживая меня спиной. Он уже потянулся к мечу, когда в толпу врезался всадник на пегой кобыле. Монахи сыпанули в стороны…
– Брат Ютингем, что тут происходит? Я хотел переночефать ф замке, а меня не пускают! Пришлось дафить сарацин… Но, кажется, и фам нужна моя помощь?
– Ничего такого, Янис, с чем бы мы сами не справились, – приветливо кивнул Алекс. – Но все равно спасибо за дружбу и предложение военного союза.
В свою очередь я тоже решила посодействовать восстановлению справедливости:
– Копье у тебя, вижу, с собой?
– Да, брат Альберт, и оно к фашим услугам…
– Отлично, тогда заколи вон того крайнего справа, что ухмыляется. Он пытался меня дискредитировать!
Труссеведен послушно развернулся, глянув на безоружного монаха, который живо убрал ухмылку и исчез в толпе с невообразимой для глаза скоростью.
– Чего же вы ждете? – снова дал знать о себе магистр. – Хватайте их! Это польский заговор!
– Кто посмеет поднять руку на посланника римского папы, того ждет инквизиция! – грозно выкрикнула я. – Испанский сапог, вдова с деревянной ногой, четки грешника и все такое – сами знаете, наверное.
– Неа, до нас это еще не доходило, – подумав, покачал головой кто-то.
– Ничего, если кто очень захочет, мы можем отправить в Рим, уж там объяснят и покажут, – пообещала я. Против этого возражений не нашлось… – Эй, ну так чего встали? Вперед, ломать башню! Мы должны вытащить и похоронить останки, которые обрекают наш орден на проклятие.
Толпа рванулась вершить начатое, но мы намеренно отстали от остальных. Согласитесь, движущая сила уже была задана, а я не хотела быть помятой без нужды.
– Мне сейчас пришла в голову мысль, ведь этого призрака нам представляли таким ужасным! Ребята с Монстроисследовательской Базы его страшно боялись, он каким-то образом убил двоих из их команды, а на нас за все эти дни не было ни одного покушения.
– Погоди, еще будут! – улыбнулся любимый. – Мы еще здесь…
– Не пугай меня…
И тут чья-то холодная, мокрая рука вцепилась в мое плечо. Колени подогнулись сами собой…
– Ах, это вы, брат великий повар! Нельзя же появляться так неожиданно, – укоризненно протянул Алекс, удерживая меня от обморока.
Толстый монах, глава всех поваров замка, покачиваясь, пытался что-то нам объяснить.
– Вэк, а куда санитары смотрят? Вы же должны быть в больнице! – с трудом овладев голосом, пискнула я. Командор жестом попросил не вмешиваться, и правда, вдруг «утопленник» может сообщить что-то важное, а о нем все позабыли.
Я предпочла отойти и бегло рассказать Труссеведену, что происходит, литовский рыцарь тут же помчался собирать останки своей украденной княжны. Тем временем верховный повар кое-как выдавил одну членораздельную фразу:
– Эфо Рафмуф, эфо он меня фтолкнул ф фоду…
– Расмус?! Вы уверены?
– Рафмуф! Он фтолкнул… я упал ф фоду…
– Мгм, интересно… А я еще заступалась за него, малахольного. Между прочим, где он? Что-то я его не видела с того момента, как ты отвлек внимание, зачитывая манускрипт.
– Я тоже не видел, куда он делся, – ответил Алекс, напряженно вглядываясь в темноту.
Откуда-то вдруг метнулась черная тень, я инстинктивно шарахнулась, сбив все еще непрочно стоящего на ногах верховного повара. Он благополучно потерял сознание, а тень из темноты оказалась всего лишь Мартином.
– Там этот, как его… брат Расмус взбесился! У него пена изо рта валится, а сам рычит и по земле катается. Вернее, катался, теперь его братья из лазарета забрали к себе.
– Если не залечат до смерти, то спасут, – уверенно решил командор. – Скорее всего, это выходит управлявший им призрак. Он вселялся в него, совершая убийства, а сам Расмус ничего не помнил.
– Точно, кто бы заподозрил этого худосочного монаха? Но почему погибли ученые?…
– Может быть, просто из-за того, что лезли не в свое дело?
– Хм, зыбкий аргумент…
– Почему же? Они наверняка пытались защищать правящую верхушку Мальборка, как защищали Джека Попрыгунчика. С точки зрения не упокоенного духа единственное наказание за это – смерть…
– Ой, а брат верховный повар как здесь оказался? – удивленно воскликнул парень, разглядев в темноте у наших ног толстого повара.
– Наверное, сбежал, когда медбратья возились с Расмусом, – предположила я. После чего мы препоручили пострадавшего Мартину, который буквально молился на нас, ибо мы сделали то, о чем члены его повстанческой армии даже не мечтали – практически сместили с поста действующего магистра Тевтонского ордена, захватчика земли польской.
Минуту спустя из-за угла выбежал агент 013, обозвал нас копушами и потребовал, чтобы мы немедленно отправились с ним к башне. Там уже вовсю крушили стену. Нам удалось успеть вовремя: из развороченной дыры два рыцаря извлекали полумумию-полускелет в почти истлевшей одежде. Судя по росту, несчастной девочке едва исполнилось десять…
Я быстро отвернулась, вид находки был не слишком приятный. Но средневековые люди реагировали спокойно, некоторые монахи даже с радостью и восхищением на лице, словно при созерцании святых мощей. Настораживало одно: в нише не оказалось головы…
– Фот она! Моя княжна! Бедный мой папа не дофез ее до места, но я достафлю ее прах на родину. Только ее сначала надо отпеть! – посуровевший Труссеведен не бросил тевтонцам и слова упрека. Дело прошлое, а простые монахи не виновны в преступлении своего магистра.
Под обличающими взглядами фон Сальца, которого заставили присутствовать, не выдержал и сдался:
– Что вы уставились?! Ну да, это я подал идею замуровать ее в стене! Но никто особенно и не возражал – так было нужно для ордена! Иногда преступление против одного человека идет во благо многим
