поколениям. Нельзя было допустить объединения поляков и литовцев, эти земли должны принадлежать только ордену… Я бы сделал это снова!
– Довольно, злодей, ты опозорил братство Мальборка. – Великий комтур, по сути главный заместитель магистра, шагнул в середину толпы и возвысил голос. Маленький серенький человечек вдруг словно чуточку вырос, и это почувствовали все… – Данной мне Богом и генеральным капитулом властью я беру оную в свои руки! И да поможет мне Господь…
Раздались возгласы типа «Виват!» и «Флаг тебе в руки!». Правда, в их средневековых вариациях, но общий смысл именно такой.
– Вот, сатана, ты давно хотел меня подсидеть… – с ненавистью прошипел магистр и, обернувшись почему-то ко мне, воскликнул: – Я проклинаю вас всех, а тебя, пришлый монах, особенно!
– Меня-то за что? – притворно возмутилась я, котик обнял мое колено, вздыбив наэлектризованную шерсть.
– За то, чего не видят эти болваны! Но меня тебе не обмануть… Всей властью, всей страстью души, всеми силами преисподней – проклина-а-а…
– В темницу его, – объявил комтур, а командор вдруг вспомнил о том, о чем все забыли:
– Где голова? Призрак не успокоится, если мы не найдем голову!
Все вновь повернулись к фон Сальца. Он гаденько хихикнул и на прощание прокричал:
– Ее не замуровывали заживо, на это никто бы не согласился. Пришлось умертвить девчонку, а голову… выбросить в тайных коридорах, чтобы никто и никогда не узнал, кого скрывает стена башни. Вам ее не найти… и пусть дьявол никогда не забывает дорогу в Мальборк!
Все ахнули, когда магистр произнес это страшное признание. Народ замер, пораженный ужасом. Командор нервно сплюнул под ноги, похоже, эта операция закончится еще не скоро…
– Алиночка!
– Мм…
– Алиночка, я к тебе обращаюсь! – Нетерпеливый Профессор резко дернул меня за подол рясы. – Напомни, какой такой череп вы подобрали с Алексом и таскали с собой по временам?
– Череп? – не сразу сориентировалась я. – Обычный, маленький, желтый… Вэк!
– Именно, – победно заключил кот. – А ну тащи его сюда, надеюсь, мы все-таки завершим это нелегкое дело.
Мы вернули многострадальный череп под восторженный рев обитателей замка. Сквернословящего магистра увели, а в костеле всю ночь проводился молебен над прахом княжны, все просили прощения у неупокоенного духа. Завтра утром специальный эскорт под командованием Труссеведена повезет бренные останки в Литву, где они наконец обретут покой в освященной земле.
В ту сумасшедшую ночь мы буквально рухнули и спали втроем вповалку на широкой кровати в келье Алекса. Забыла сказать, что, пока читали молебен в костеле, бедняге Расмусу сильно досталось: как только его не крутило и не корежило – страшное дело… Но примерно через час отпустило, страдалец-монах впал в глубокий сон, а бывшая неприкаянная душа, похоже, обрела долгожданный покой.
Вообще, все эти события так повлияли на моего возлюбленного, что он всерьез задумался о жизненных ценностях и твердо заявил, что мы поженимся сразу же по возвращении на Базу! Я спала, только поэтому не задала ему парочку наводящих вопросов.
А наутро он уже ломал голову над тем, что будет, если шеф опять подбросит срочное задание? А если нет, то кто займется организационными вопросами подготовки к торжествам? Не пригласить всю Базу – невозможно, а пригласи – так никаких средств на бракосочетание не хватит. Хорошо еще, хоббиты на карантине, для них одних свадебный стол за неделю готовить надо!
Потом мы еще с полчаса писали рапорт шефу по поводу утери «переходника» и невозможности вернуться на Базу. Пусть высылает подмогу, хотя котик говорил, что в отдельных случаях агенты ждут до двух-трех лет, пока будет оказия! В принципе мне здесь понравилось, можем и задержаться…
После завтрака пошли прощаться с литовским рыцарем. Двое альбатросов неожиданно сорвались со своих насиженных мест и взмыли в небо. Гроб, в котором покоилась княжна, уже водрузили на катафалк, наверное, лучший по тем временам, с хорошими лошадьми. Труссеведен готовился к отъезду, с утра он пребывал в хорошем настроении.
– Папа был бы рад, мой долг фернуть ее прах родстфенникам и предать родной литофской земле! – талдычил он одно и то же.
Мы с ним сердечно обнялись и просили при случае передать привет старику-колдуну из города.
Янис хлопнул себя по лбу и вскрикнул:
– О небо! Чуть не забыл, брат Ютингем, это фаше? – Он порылся за пазухой, выудив наш «переходник». Да, да, тот самый, который командор умудрился потерять в горящем костеле. – Ночью мне изфолил присниться тот самый фолшебный старец и передал для фас эту фещь. Утром она лежала ф моем сапоге…
– Чувствуется, – принюхалась я. Удивляться уже ничему не приходилось, главное, что мы все-таки сможем вернуться домой. Спасибо дяде Гендальфу скажу, как только он «изфолит» присниться мне.
В замке на нас с Алексом поглядывали как на избавителей, к чему мы привыкли, а вот к Профессору относились настороженно. В Средневековой Европе их часто считали колдовскими созданиями, а слова магистра о говорящем коте многим запали в душу.
Хорошо меня не просили привести доказательства «мужского пола», потому что к нам благоволил сам великий комтур, по-прежнему принимая Алекса как ревизора из Рима.
Я наврала, что являюсь монахом-детективом и, благодаря Божьей помощи, расследую преступления в монастырях. В Мальборк меня привели слухи о таинственных смертях, а с братом Ансельмом мы встретились по дороге, пообщались и, подумав, стали действовать вместе. Как ни странно, эта ерунда до того устроила комтура, что он торжественно преподнес мне гонорар – довольно увесистый мешочек с серебряными монетами.
Перед отъездом, несмотря на насупленные брови кота и его многозначительные взгляды, призывавшие меня опомниться, я, переглянувшись с Алексом, отдала все деньги Мартину:
– Откроешь переписную лавку. Она тебя еще лет сто кормить будет до повального распространения книгопечатания.
– Ура! Я ведь всю жизнь об этом мечтал! – радостно воскликнул парнишка. – Еще когда был учеником хозяина переписной лавки! Теперь мы столько воззваний с призывом вступать в ряды повстанческой армии накатае-э-эм…
Короче, на Базу мы вернулись вовремя. Надеюсь, в замке Мальборк счастливыми остались все, кроме, разумеется, злобствующего в камере великого магистра. Теперь я вынужденно признала, что и среди завоевателей-тевтонцев попадались не самые плохие люди. А альбатросы, как мы потом узнали, в замке больше не появлялись, значит, еще две скитающиеся души нашли успокоение…
На Базе, как всегда, царило оживление. Родной улей жужжал и трудился вовсю (или создавал видимость постоянного труда без отдыха, что более вероятно – не все же такие трудяги, как мы). Шеф был так доволен нашими результатами – он ведь утер нос своему сопернику – главе Монстроисследовательской Базы, – что сам (где бы записать!) поинтересовался, не нуждаемся ли мы во внеурочном отпуске? Алекс быстро ответил, что нуждаемся, Пушок напомнил о премии, а я вставила, что мы приглашаем всех на нашу свадьбу. Шеф пообещал лично заняться приготовлениями и сделать это событие поистине грандиозным.
Я наконец отоспалась и толком вымыла голову. Надо бы еще маме позвонить, вообще-то она в курсе наших с Алексом отношений, но как ей сказать, что свадьба ее дочери будет происходить неизвестно где, на Базе Будущего, в кругу перевоспитанных монстров и профессиональных оборотней… Нет, можно было бы и у нас в городке повторить для родственников, но тогда кот обидится – ему же придется все мероприятие изображать бессловесного домашнего зверька.
Ближе к ужину в памяти всплыл Мальборк. Я представляла, как там сейчас Мартин со своими «шифровками» и бедный монах Расмус (не притесняют ли его за прошлые невольные «провинности»?), хорошо ли добрался в Литву осторожный Труссеведен, сумел ли выкрутиться хитромордый фон Сальца…
