– То есть попросту тратит средства не по назначению? – скривился Ланкастер.
– Какая разница! Впрочем, я объясню чуть позже, сейчас речь не об этом. Несколько влиятельных политиков из числа бывших военных, ведущие непримиримую войну с промышленными группировками за раздел финансовых потоков, готовы на все, чтобы эти, ну-у… эти расходы стали достоянием широкой общественности. Путь у них только один – провокация скандала. Поэтому здесь и стояли ваши предшественники. Насколько я знаю, своей пассивностью они должны были убедить аборигенов в нашей полнейшей беззащитности.
– Пассивность, беззащитность… погодите, доктор, а сами они об этом знали?
– Сами? – уныло скривился Скотт. – Да откуда, если это был свежесформированный легион, в котором собрали неудачников и недоумков со всего Десанта! Ведь этот легион специально формировали для того, чтобы он здесь погиб вместе с нами! И, похоже, что вы появились как раз в тот самый момент, когда аборигены, обнаглев окончательно, решили перейти к более активным действиям.
– Вы что же, считаете, что им удалось бы прорваться через силовой барьер?
– А они, между прочим, уже пытались. Точнее, искали в нем прорехи – как будто кто-то их надоумил. Вокруг купола бродили небольшие группы охотников.
– Здесь, на равнине?
– Некоторые из них рискуют спускаться с гор. Собственно, имея пару дюжин мушкетов, это уже не очень опасно. Так вот… они искали дыры в куполе. К счастью, мои инженеры нашли их раньше, чем бородачи.
– Дыры?! В куполе?
– Вы знакомы с устройством простейшего силового эмиттера, господин генерал?
– Разумеется, как и всякий офицер-десантник.
– Так вот что я вам скажу, – у трех эмиттеров были неисправные пульсары. Причем заметить это мог только опытный инженер-энергетик, да и то не сразу. Пульсары были старые, выработавшие по два ресурса, и раз в пять-десять минут они замыкали на грунт – ненадолго, может, минуты на три, но зато регулярно. Прямо как реле, знаете? Нам помогло то, что через такую «дырку» проскочило небольшое животное, которое вовремя заметил пилот одного из наших грузовиков.
– Вы сообщили об этом военным, доктор?
– Нет! Мы потихоньку привели эмиттеры в порядок, а этих, простите, олухов я просто побоялся лишний раз нервировать. А то они могли, чего доброго, удрать со страху на другую сторону планеты. Они и так все время грызлись между собой, кому идти в очередной дозор. А стоило появиться аборигенам, ваши доблестные коллеги впадали в ступор. Между прочим, три раза они вообще пытались бежать вниз, у них тогда пять солдат погибло на склоне.
– То есть вы хотите сказать… что мое назначение на Альдарен произошло именно потому, что кто-то из ваших нанимателей заплатил моему командованию? – спросил Виктор, потрясенный услышанным.
– Я не могу утверждать этого. О боже, плесните мне еще, что-то мне не по себе… да, ну так вот: я этого не говорил. Может быть, это и так. Дело, в сущности, не в этом. Поймите, генерал – с этой планеты уходить нельзя!
– Слушайте, доктор, да объясните мне наконец, откуда такие страсти?
– Все довольно просто… вы многого не знаете, да об этом вообще не принято говорить… дело в том, что война нанесла очень сильный удар по всей нашей энергетической отрасли. Промышленные предприятия можно отстроить, восстановить, выучить новых специалистов, да все что угодно, – но энергии больше не будет. Мы вычерпали большую часть известных запасов. Альтернативная энергетика способна покрыть лишь мизерную часть наших потребностей. Поэтому в ближайшие годы нас ждет жесточайший кризис. Несомненно, он вызовет большие потрясения в обществе. Зная все это, те самые политики из числа вчерашних маршалов уверены, что именно они войдут в состав нового правительства. А уж это, «кризисное», правительство будет обладать поистине широчайшими полномочиями – в первую очередь, в области распределения энергоресурсов. Это феноменальная комбинация, здесь пахнет сумасшедшими деньгами, за них эти люди способны на все что угодно. Какой-то лишний легион для них – это меньше чем ничего.
– Если я правильно вас понял, они заинтересованы в прекращении геологоразведки на Альдарене? Из- за трансурановых? Из-за сплита?
– Генерал, здесь, у нас под ногами, – Скотт с силой топнул ботинком по ковру, – ближайшее будущее человечества! В геологическом отношении Альдарен просто уникален. В горах ресурсоносители залегают относительно неглубоко, поэтому мы и начали с них, но общие результаты предварительной орбитальной разведки показывают, что сплит здесь везде. Просто везде…
– То есть, если я наведу порядок и усмирю аборигенов, никакого кризиса не будет, правительство останется на месте, и вокруг сами собой распустятся розы? Хорошо, допустим, я принимаю вашу логику. Но скажите мне, а каким боком здесь оказался наш зенитчик Томор? Признаться, я до сих пор терзаюсь этой загадкой.
– Все очень просто, Ланкастер. Его отправили в ссылку, надеясь, что он сложит свою не в меру буйную голову. Не спрашивайте его об этом – есть вещи, о которых не рассказывают. Томор один из лучших в своей профессии, и просто убрать его с глаз долой не очень-то и легко. Поэтому беднягу и законопатили на Альдарен, полагая, что не сегодня-завтра он превратится в весьма гибельное место. Могу дать вам слово – ни в чем предосудительном с точки зрения нормального человека Томор замешан не был.
– Просто лез куда не надо, – понимающе кивнул Ланкастер.
– В некотором роде. Наши старые военачальники иногда очень своеобразно относятся к понятиям «честь» и «справедливость».
Виктор в задумчивости прошелся по комнате.
«Что, интересно, с ним будет, если я расскажу, что мы здесь не одни? Кажется, лучше не надо, мужик и так весь извелся. Если он услышит, что на поле появились новые игроки, да еще и не поймешь из чьей команды, он совсем расклеится».
– Конечно, я не собираюсь бросать все и запираться в куполе, – негромко произнес он. – Тем более что вас и ваших людей, как я понимаю, не остановят никакие потери. Единственное, о чем я хотел бы вас попросить, – это остановить на время любые изыскания на малых высотах. Не знаю, решатся ли бородатые на второй рейд с использованием авиации… насколько я в курсе, птиц у них мало, ракетных установок и того меньше, так что если они и полезут, то, скорее всего, как обычно, из-под земли. А высоко в горах, вы сами знаете, туннелей пока не обнаружено. Так что попробуйте пока рыться там, где повыше. Это не слишком повлияет на ваши планы?
– График у нас довольно свободный, – кивнул геолог, – так что месяц-два мы можем работать и на высокогорных площадках. Там, конечно, не сахар, и не всегда можно нормально опустить грузовик, но ничего, мы справимся. У вас появились какие-то особые планы, генерал?
– Не так чтобы особые… Просто я хочу понаблюдать за ними: как они отреагируют на сожженных охотников – их там ведь человек триста было, не очень-то и мало, если вдуматься. К тому же я пытаюсь разобраться в психологии: понимаете, вся беда в том, что мы толком не знаем, чем их можно напугать по- настоящему. Ясно, что потери в набегах эту публику нисколько не пугают, они привыкли к гибели соплеменников на охоте и воспринимают такие вещи совершенно равнодушно. Посмотрим, что они запоют после настоящей карательной операции.
– У вас что, есть какие-то источники информации? – скривился Скотт.
– Пока еще нет, но будем надеяться, что появятся. Мне, по сути, нечем их купить, но есть и другие способы.
Доктор Скотт тяжело вздохнул и выбрался из кресла. В его глазах была тоска, и сейчас Ланкастер искренне сочувствовал этому толстяку потерявшему этой ночью своих друзей и коллег точно так же, как и он – с той только разницей, что цивильные ученые вовсе не обязаны были брать в руки оружие и умирать на поле боя.
В отличие от солдат.
– Я свяжусь с вами, как только мы определимся с новым графиком полевых выходов, – произнес геолог. – Думаю, это произойдет денька через три.
– Буду вам признателен, если вы информируете нас о новой экспедиции немного раньше, чем обычно.
